Мило улыбаюсь в объектив камеры. А как же? Пусть журналисты фиксируют каждый шаг начинающейся драмы. К слову, ткань Великой напряжена и вибрирует словно от нетерпения. Заваруха обещает быть жаркой. Так что рота, способная заметно усилить экипаж звездолета во время рукопашной, очень кстати придется.

Все. Начинается. С капитанского мостика докладывают о появлении идущих нам на перехват неопознанных кораблей. Отправляюсь на мостик. Сунувшихся было за мной журналистов командир корабля не слишком вежливо посалает к хаттам. Сделать замечание офицеру за несдержанность не успеваю: по нам без лишних разговоров открывают огонь. Не на поражение. Заставляют остановиться. Но мы крутимся как ситхом укушенные, норовя вывернуться из сжимающегося вокруг кольца.

Наконец связисты докричались до нападавших. В объеме голосвязи появляются Ганрей и Хаако. Прямо дежавю какое-то. Словно набуанский демарш Торговой Федерации. Только тогда они готовы были исполнить любое желание неведомого, но грозного владыки, а сейчас мелко хамят. Типа, верни честно награбленное нами, гад, а то мы за себя не ручаемся. Изображаю холодное непонимание. А сам хаттски сожалею об отсутствии у повседневного канцлерского сюртука глубокого капюшона. Нет, ритуальная мантия лорда ситхов у меня в чемодане лежит. Не с юбилейной же медалькой «950 лет руусанской реформы» мне к владыке Куну в гробницу являться? Только для Ганрея со товарищи я эту милую шутку придержу пока.

Тем временем Пиетт сбивает несколько наиболее настырных кораблей атакующих, а те убеждаются в том, что на борту «республиканца» не потерянное сокровище, которое они очевидно упустили, а республиканский же канцлер. Результатом титанических мыслительных усилий становится идея обменять одно на другое (меня на похищенные ценности). Только теснить со всех сторон нас от этого меньше не стали. Идея просто нас заблокировать все еще кажется менее привлекательной, чем попытка абордажа. Впрочем, сцепившиеся в схватке корабли продолжают медленно, но верно смещаться в сторону Явина IV. На фоне многочисленной банды акселанец смотрится прямо-таки адмиралом. Тот словно чувствует мои мысли о нем и поворачивает ко мне чуть виноватое лицо.

— Прошу меня простить, канцлер, но до Явина нам не дотянуть. Наши дефлекторы не рассчитаны на слишком длительную работу на полную мощность. Из шести изготовившихся к атаке десантно-абордажных модулей противника два-три гарантированно пробьются, как только щиты схлопнутся.

— Сколько у нас времени?

— Около получаса, сэр.

— Связь?

— Делаем все возможное.

Следует отметить, проявления уж какой-то особой изобретательности от связистов не требуется. Каналы глушат конечно, но весьма вяло. Очень скоро передо мной возникает голограмма Юларена.

— Ваше превосходительство, с вами все порядке? Нами только что получено сообщение…

— Мы атакованы террористами. Ведем бой в окружении. Согласно радиоперехвату, гнездо заговора против свободы народов галактики находится на Мустафаре. Приказываю вам немедленно нанести удар по этому источнику нестабильности.

— Но, мой канцлер!

— Это приказ. Не обсуждается. Я лично возглавлю отражение возможного абордажа. А пока у нас еще есть несколько минут, переключите меня на Пестажа.

Мой приказ беспрекословно выполнен. В результате я несколько минут даю очень похожие на завещание рекомендации по бюджету на следующий год. Наконец связь прерывается.

То обстоятельство, что сепаратисты нас наверняка слушают и про атаку на свой штаб знают, меня не особо волнует. Во-первых, флот уже на исходных позициях и убежать никому не даст. Во-вторых, кто сказал, что Юларену должно быть легко? Куда важнее мне сейчас донести до сведения галактики, что лорд ситхов невинной жертвой быть не может ни при каких обстоятельствах. Пусть галактика пока и принимает лорда ситхов за верховного канцлера.

Поэтому стоило голопроектору погаснуть, как я достаю световой меч и поправляю уже упомянутую медальку на груди.

— Я, конечно, не магистр джедаев, но где у этой штуки кнопка активации, я знаю, — перехватываю удивленный взгляд Пиетта. — Задача экипажа продолжать движение в заданном направлении. Отражением штурма внутри корабля займусь я. Буду весьма признателен, если из шести абордажных модулей вы собьёте хотя бы пару.

— Да, сэр.

Командир корабля выглядит обескураженным, но спорить или удивляться ему некогда. За моей спиной с тихим шипением закрывается дверь мостика. Она заблокирована, но я усиливаю защиту еще и в Силе. Не надо нам неожиданностей в виде случайно ворвавшихся сюда боевиков.

Пиетт постарался на славу. До нашего звездолета добрались только двое. Да и пристыковались без фантазии — к стандартным посадочным шлюзам. Одаренных среди атакующих нет, следовательно, и шансов против сотни форсюзеров у них никаких. То, что для несостоявшиеся целителей этот бой — первый, расклад сил не меняет. Поэтому в какую сторону пойти самому особо не задумываюсь. Общий итог от этого не изменится от слова «совсем».

Ох, хорошо-то как! Отключил башку и маши мечом. Это ж просто праздник какой-то! Благо, от идеи взять решившего погеройствовать канцлера живьем террористы быстро отказались. Уж больно шустро дедушка мечом орудует. Сперва меня попытались снять из бластера. Вопреки приказу боссов. Но жить хочется сильнее, так что приказ послают к ситху. А ситх послает адресованные ему заряды в стрелявших. Это несколько выходит за пределы принятого у набуанской аристократии уровня фехтования? Не спорю. Но кто из присутствующих об этом знает?

От меня шарахаются. Гоню все больше превращающуюся в перепуганную толпу абордажную команду на моих бойцов. А те чего-то разохотились драться. Пленных не берут. Только массового срыва во тьму мне не хватает. Нет, с контролем у всех порядок. С прочей мотивации столь неджедайского стремления добивать деморализованных и раненых потом разберусь. Пока выдергиваю из толпы и едва ли не собственным телом прикрываю неймодианскую дамочку. Шу Май — госпожа лидер Коммерческой гильдии? Какая встреча!

Хотя, и не так чтоб слишком неожиданная. Странная Май дамочка. В том смысле что подчеркнуто воинственная. Безумной храбрости не проявляет. Но лично повести спецназ на зачистку конкурентов или лично засесть со снайперской винтовкой на пути следования кортежа политического оппонента никогда не брезгует. Директор Айсард уверен, несколько лет назад из толпы у Сената в меня стреляла именно она.

И без того морщинистая мордочка торговки кривится возмущенными складками.

— Что вы себе позволяете! Уберите сейчас же руки!

Я ее как-то невежливо ухватил? Она вообще, что себе возомнила? Столько виски, сколько надо, чтоб на это соблазниться, мне не вжисть не выпить. Хотя в своей непоколебимой уверенности в том, что ее даже в горячке боя никто тронуть не посмеет, она хороша.

— Прошу следовать за мной, мадам, — сухо киваю пленнице.

Практически у мостика встречаем нашу вторую группу. Тоже без потерь