– Вам лучше спуститься к нам в сад, – посоветовал Шуфой. – Солнце клонится к закату. Сейчас под сикаморами прохладно.

– Мне нужно уйти, – сказал Амеротк. Он подошел к столу и взял блюдо.

– Зачем? – полюбопытствовал Шуфой.

– Затем, что так надо, – уклончиво ответил Амеротк. – Иду по делу дворцового совета.

– Я встретил Асурала, – сказал Шуфой. – Поэтому выслушайте меня со всем вниманием, хозяин. Не пожалеете.

– Я уже сыт по горло твоими советами.

– Вы, хозяин, как птичка тари, – пошутил Шуфой. – Одна из тех птичек, что залетают в открытую пасть крокодила, когда тот греется на берегу. Они лакомятся кусочками, которые застряли у него между зубами. – Шуфой сделал паузу и придвинулся к Амеротку. – Но крокодил может захлопнуть пасть, и тогда тари сама станет лакомым кусочком.

– И кто же этот крокодил? – Амеротк старался поддержать шутливый тон разговора.

– Зайдите в Дом Миллиона Лет, – ответил Шуфой. – Это место кишмя кишит жадными до крови крокодилами.

Амеротк усмехнулся и доел оставшуюся еду.

– Есть и другая история о крокодилах, Шуфой.

Когда они греются на илистом берегу, к ним в открытую пасть может залезть мангуст, который потом доберется до желудка, и, чтобы освободиться, он прогрызет в крокодиле дыру. Тут крокодилу и конец придет.

– Вот так мангуст!

Амеротк со смехом пошел умываться и одеваться. Из сундука он достал военную накидку из плотной шерсти и кожаную перевязь с вбитыми в нее бронзовыми бляшками. В ножны на перевязи он отправил кинжалы и меч.

– Передай госпоже Норфрет, что я скоро вернусь. Не беспокой ее.

С этими словами Амеротк стал спускаться по лестнице, уходя от предостерегающих взглядов Шуфоя и града пословиц, которые тот приготовился на него обрушить. Внизу он остановился и с наслаждением вдохнул аромат цветов из сада, где Норфрет учила мальчиков писать.

«С каким удовольствием я остался бы дома», – подумал Амеротк.

Возможно, старый жрец расскажет ему что-то новое. Амеротк предпочел бы поехать на колеснице, но такой торжественный отъезд встревожил бы Норфрет и вызвал нескончаемые вопросы детей. Он потихоньку вышел через боковую калитку. Дорога была почти пуста. Ему навстречу двигалась процессия. Группа младших жрецов сопровождала вола, украшенного гирляндами и цветами, который тянул груженую повозку. Амеротк поклонился жрецам, когда они поравнялись с ним. Он бросил быстрый взгляд в повозку и тут же поблагодарил богиню Маат, что с ним рядом нет ни Шуфоя, ни Пренхо. Тележку заполняли кости – явный признак неудачи. Жрецы вывозили отходы бойни в пустыню, чтобы зарыть там.

Амеротк скоро уже был недалеко от городских ворот и направлялся к пристани мимо глиняных хижин ремесленников и крестьян. Ничто не говорило о тревожном напряжении, о котором рассказывал Асурал. На базарах в палатках шла бойкая торговля. Резко пахло натром, которым торговцы покрывали палатки, чтобы отгонять полчища мух. Один из уличных торговцев схватил Амеротка за руку.

– Продается кошачий жир! – объявил он. Смажьте им перемычки дверей в вашем доме, и вы больше не увидите в нем ни мыши, ни крысы.

– Но меня страшат не мыши с крысами, – резко ответил Амеротк.

Решительным движением отстранив торговца, он продолжил свой путь вдоль берега. Солнце садилось. У одной из палаток Амеротк задержался, чтобы купить воды в бутыли из тыквы. В спешке, уходя из дома, он забыл о воде, но теперь ему припомнились прежние походы в Долину царей, где от жары и пыли постоянно пересыхает в горле.

Амеротк быстро прошел мимо мальчишек, сражавшихся на палках, как на мечах. Другие дети заняты сбором навоза, который они накрывали соломой. Потом эти лепешки раскладывались на крыше для просушки, а зимой они служили топливом.

Группа поющих хесет – служительниц богини любви Хатор, собрали большую толпу зевак, перегородившую дорогу. Амеротк остановился понаблюдать. Их наряд не мог не привлечь внимания. Длинные, пропитанные душистыми маслами парики пестрели вплетенными в них цветными прядями. Ожерелья из цветов лотоса украшали шеи, а того же цвета серьги прыгали и вертелись, словно в танце. Прикрывавшие наготу передники из плотного полотна соблазнительно двигались, следуя за чувственными движениями танца, который исполняли поющие девушки, хлопая в такт в ладоши.

Как чудесно, мой любимый!

Пройтись с тобой к реке.

Я жду не дождусь просьбы твоей

Выкупаться у тебя на глазах.

В воду нырну я и

С красной вынырну рыбкой.

Ей будет хорошо в моих руках.

Она ляжет меж моих грудей.

Пойдем со мной, любимый мой!

* * *

Волнующий танец и еще более манящая песня привлекали внимание моряков, которые громогласно подхватывали слова и охотно разбирали маленькие кусочки папируса с изображением откровенных любовных сцен. Раздавали непристойные картинки музыканты, сопровождавшие представление. Увлеченные ритмичными звуками флейт, к танцу девушек присоединилось несколько нубийцев в накидках из шкуры пантеры. Появилась стража базара, и, воспользовавшись последовавшей суматохой, Амеротк благополучно обогнул толпу и пошел дальше по дороге, откуда была видна при стань с теснившимися у нее кораблями и барками. Купцы, моряки, сводники и продажные женщины, вместе с бесчисленным множеством приезжего люда, толпились у пивных и винных лавок, судача, торгуясь или просто стараясь с наибольшей выгодой использовать считанные часы для торговли, оставшиеся до темноты. Амеротк предпочитал держаться подальше от этой суеты и продолжал свой путь мимо доков и верфей. Но вот остались позади склады и дома, ион вступил на колейную дорогу, что вилась среди зарослей папируса. Амеротк остановился и бросил взгляд за реку на Город мертвых, на Долину царей, обрамленную причудливого цвета гранитными и известняковыми скалами. Он закрыл глаза, вертя на пальце перстень с изображением Маат. Ощущение опасности было очень сильно. Возможно, жрец богини-змеи на самом деле сообщит ему что-то важное, но, тем не менее, он помолился Маат, чтобы она помогла ему вернуться живыми невредимым.

Амеротк уходил по берегу все дальше и дальше. То тут, то там из зарослей взлетали стаи птиц и кружили над рекой, кишевшей судами всевозможных видов и форм. Из гущи тростника раздавался громкий поросячий визг. Несколько охотников били палками свинью, в то время как еще двое забрасывали в реку большие крюки с насаженными на них кусками свинины. Они рассчитывали на то, что крокодилы, привлеченные мясом с кровью и поросячьим визгом, проглотят приманку, и их можно будет вытащить на берег и забить до смерти. Рядом стояли мужчины в одних набедренных повязках, держа наготове копья и дубинки. Один из них заметил Амеротка и крикнул:

– Иди к нам, повеселимся!

Амеротк молча покачал головой и продолжил путь.