Джейдан

– Мистер Престон?

Открыв дверь, я с легким раздражением окидываю взглядом неуверенно переминающегося на пороге моей квартиры худощавого парня в потертых джинсах и футболке. Ненавижу незапланированные визиты. После не самой спокойной ночи, я собирался отоспаться утром, но настойчивый звонок домофона лишил меня полноценного отдыха. Несправедливость, мать вашу. Всем что-то надо от меня. А по утрам я бываю не в лучшем расположении духа.

– Да, чем обязан? – хмуро спрашиваю я, небрежно прислоняясь плечом к косяку.

– Меня зовут Том. Я курьер, сэр.

– И? – почесав подбородок с отросшей щетиной, складываю руки на груди, даже не пытаясь выглядеть вежливым.

– Я должен был доставить заказ для мистера Видада из галереи, но мне сообщили, что вчера вы забрали купленную им картину. И я…

– Послушай, Тим, я же сообщил администратору, что сам доставлю заказ Ильдару, – резко отвечаю я. Парень бледнеет, потом краснеет.

– Но мистер Видад послал меня лично. Он хочет получить заказ сегодня.

– Приспичило ему, что ли? – рявкаю грубо. – Я сам отвезу, – взглянув на наручные часы, добавляю с тяжелым вздохом. – В течение часа.

– Но он поручил мне…

– В чем проблема, Тим? – обрываю я, теряя терпение.

– Том, сэр, – смущенно поправляет парень. – Это моя работа и я не могу…

– Черт, сорри, Тим, – сунув руку в задний карман джинс, достаю оттуда смятую двадцатку. – Этого хватит?

– Спасибо, сэр. Вы очень щедры, – просияв, кивает курьер, забирая деньги, и почти мгновенно ретируется в сторону лифта. Если бы все раздражающие факторы исчезали из моей жизни так быстро, как этот парень.

Захлопнув дверь, я быстро возвращаюсь в комнату, которая одновременно служит мне мастерской, спальней, кухней и, черт знает, чем еще. Взгляд застывает на мольберте, где накрытый тканью стоит незаконченный портрет. Самый специфичный из всех заказов, что я когда-либо получал. Над ним я работал ночью, несмотря на постоянно отвлекающие мысли о бурном вечере, тоже, к сожалению, законченном не так, как мне бы того хотелось. Я обычно легко сосредотачиваюсь, врубая на полную громкость тяжелый метал и отсекая лишние образы из головы, но с этим портретом с самого начала не заладилось. Я знаю одну из причин, но мне нужны остальные. Именно поэтому я забрал вчера вечером купленную Ильдаром с выставки картину, решив доставить ее лично. У меня к этому меценату, благотворителю, спасителю обиженных и ущемленных, устроителю развратных оргий и директору рекламного агентства в одном лице имеется личный интерес. Нет, я не собираюсь напрашиваться на участие в приватных вечеринках у камина или где он там их устраивает, да и проверять достоверность слов Сальмы Рами я не намерен. Я займусь тем, что у меня получается не хуже, чем писать картины – оценкой и наблюдением. То, что ублюдок – с двойным подгнивающим дном, который успешно прячет за фальшивым фасадом благопристойности, понять несложно.

Мой интерес заключен совсем в другом. Как далеко он готов зайти?

И, разумеется, Эрика Доусон не имеет к моей заинтересованности персоной Ильдара Видада никакого отношения. Разве что самый минимум. Она не похожа на купленную с потрохами куклу, которой с лёгкостью может манипулировать человек, вроде Видада. И дело вовсе не в цене. Нестабильная взрывная стерва сама не прочь поиграть с мужчинами, получая удовлетворение от их попыток поймать, обуздать и укротить своенравную бестию.

По всей видимости, Рика сама не знает, чего хочет или получает кайф от самого процесса игры, упиваясь произведённым эффектом, а то, что она способна оставить неизгладимое впечатление оспорить сложно. Ее тайны я раскрою, когда придет время. Долго ждать я не умею, да и не придется. Между нами действительно проскочила мощная искра, игнорировать которую, вычеркнуть и переступить так просто и быстро не получится. Любопытная малышка не успокоится, пока не изучит и не искоренит характер явления, жертвами которого мы стали, и я собираюсь ей помочь, приложив максимум усилий.

Она запомнит этот опыт надолго, а я забуду, как только мы закончим. Результатом станет еще одна безликая красавица, присоединившаяся к моей коллекции.

Загрузив на заднее сиденье Порше упакованную в бумагу картину, я направляюсь за город, где располагается особняк Видада. Сорок минут бешеной езды по душному Нью-Йорку, и мне удается добраться быстрее оговоренного часа. В отличие от восточного дворца иммигрировавшего в штаты эпатажного англичанина Флеминга, особняк из белого камня анмарца Ильдара Видада выглядит абсолютно по-американски. Неоклассический экстерьер, панорамные окна и аккуратные балкончики, ухоженная территория, фигурные журчащие фонтаны с прозрачной водой, обвитые плющом беседки, бассейн под навесом на заднем дворе и идеально-подстриженные зеленые газоны вдоль выложенных плиткой дорожек. Неброская, не показушная роскошь; сдержанная, отражающая качественную сплоченную работу архитектора и ландшафтного дизайнера, и тонкий вкус хозяина резиденции. Именно за такими благопристойными домами с белыми стенами, чистыми большими окнами и красивым садом скрываются самые грязные тайны и уродливые секреты.

Ильдар Видад из той породы хитрых и умных людей, которые точно знают, каким желает видеть и готово принять их общество. Он тщательно соблюдает законы государства, на территории которого зарабатывает миллионы, и успешно создаёт безупречный образ успешного бизнесмена, мецената и филантропа. Подобные люди вызывают во мне сложные эмоции. Я вижу их двойственность в малейших жестах, мимике, полутонах, походке, интонациях голоса, в стиле одежды и обстановке спальни, мелочах, привнесенных лично, а не профессиональным дизайнером.

Но надо отдать должное Ильдару Видаду – свою маску он носит достойно и уверенно, хотя, впрочем, все мы носим маски, скрывая от окружающих истинные лица, желания и потребности. Одни обладают виртуозным умением менять их в зависимости от настроения, необходимости или намерения. А другие пытаются примерять чужие… И я не знаю, что хуже для человека – знать, кого он прячет внутри и снаружи, или же создавать копии, так и не поняв оригинал?

– Сэр, добрый день. Рад снова видеть вас, – приветствует меня управляющий Честер Холланд, пропуская внутрь просторного холла. Я уже доставлял несколько картин Ильдару раньше, и вышколенный мажордом с безупречными манерами сумел запомнить меня с первого раза.

– Добрый, Чес. Хозяин дома? – спрашиваю я, обеими руками удерживая купленный Ильдаром портрет.

– Да, в голубой гостиной. Мистер Видад с гостьей, но, думаю, будет рад вам. Я провожу, – сообщает Холланд, закрывая за мной дверь и жестом предложив идти за ним, направляется по длинному коридору, оформленному в шахматном черно-белом стиле.