Шифр: Р999318 ГРИ

— Похоже, один из предков Дэниела был ученым, — заметила Пенн, заглядывая ей через плечо.

— Вот что, должно быть, он имел в виду, — еле слышно проговорила Люс и обернулась к подруге. — Он сказал мне, что в его семье принято изучать религию. Наверное, он об этом.

— Я думала, он сирота…

— Не спрашивай, — отмахнувшись, попросила Люс. — Это для него больная тема.

Она чиркнула пальцем по названию книги.

— А что значит «Хранители»?

— Есть только один способ выяснить, — сообщила Пенн. — Хотя мы можем пожалеть об этом. Судя по названию, книга имеет шансы оказаться скучнейшей на свете. И все же, — добавила она, отряхивая пальцы о рубашку, — я взяла на себя смелость проверить каталог. Книга должна быть на полках. Можешь поблагодарить меня позже.

— Ты молодец, — улыбнулась Люс.

Ей хотелось поскорее добраться до библиотеки. Если кто-то в семье Дэниела написал книгу, она не может оказаться скучной. По крайней мере, не для Люс. Тут ее взгляд упал на последний оставшийся в руках предмет. Бархатную коробочку от Кэма.

— Как ты думаешь, что это может означать? — спросила она Пенн, пока они поднимались по мозаичным ступеням в библиотеку.

Та пожала плечами.

— По отношению к змеям ты чувствуешь…

— Ненависть, боль, ужас и отвращение, — перечислила Люс.

— А если это как… ладно, раньше я боялась кактусов. Не могла к ним подойти — не смейся, ты когда-нибудь кололась об эту пакость? Их иголки застревают в коже. В любом случае, однажды на день рождения папа купил мне штук одиннадцать кактусов. Поначалу мне хотелось в него же ими и швырнуть. Но потом, ты знаешь, я привыкла. Перестала шарахаться, проходя мимо. В конце концов, сработало.

— То есть подарок Кэма, — предположила Люс, — на самом деле весьма мил.

— Думаю, да, — подтвердила Пенн. — Но если бы я знала, что он на тебя запал, ни за что бы не доверила ему нашу частную переписку. Извини.

— Он вовсе на меня не запал, — принялась оправдываться Люс, поглаживая пальцем золотую цепочку и представляя, как украшение будет смотреться на ее коже.

Она ничего не сказала Пенн о пикнике с Кэмом, потому что… ну, она сама толком не знала почему. Это имело какое-то отношение к Дэниелу и к тому, что Люс по-прежнему не могла определиться, в каких отношениях находится — или хочет находиться — с каждым из них.

— Ха, — хмыкнула Пенн. — То есть он тебе нравится! Это измена Дэниелу. Я не успеваю следить за твоими мужчинами.

— Если бы у меня что-то было хотя бы с одним, — хмуро отмахнулась Люс— Думаешь, Кэм прочел записки?

— Если прочел и все-таки отдал кулончик, — заметила Пенн, — значит, он и впрямь на тебя запал.

Они вошли в библиотеку, и тяжелые двери шумно захлопнулись за ними. Стук эхом разнесся по комнате. Мисс София подняла взгляд от груды бумаг, устилающих ее подсвеченный лампой стол.

— О, здравствуйте, девочки, — обрадовалась она.

Учительница широко улыбнулась, и Люс снова кольнуло чувство вины за то, что она отвлекалась на лекции.

— Надеюсь, вам понравилось мое занятие по краткому повторению пройденного! — едва ли не пропела мисс София.

— Очень, — кивнула Люс, хотя кратким его было назвать трудно. — Мы пришли сюда еще кое-что почитать перед экзаменом.

— Точно, — поддержала ее Пенн. — Вы нас вдохновили.

— Как чудесно! — воскликнула мисс София, принимаясь шелестеть бумагами. — У меня тут где-то был список дополнительного чтения. Я с радостью сделаю вам копию.

— Великолепно, — солгала Пенн, украдкой подталкивая Люс к стеллажам. — Мы непременно дадим вам знать, если он нам понадобится!

В библиотеке царила тишина. Девочки посматривали на библиотечные шифры, переходя от полки к полке в сторону книг по религии. Энергосберегающие лампочки, снабженные детекторами движения, должны, были включаться, когда они пересекали очередной проход, но работала лишь половина из них. Пенн все еще держала ее за руку, и Люс осознала, что и сама не хочет, чтобы ее отпускали.

Они подошли к обычно людному читальному залу, где горела лишь одна настольная лампа. Остальные ребята, должно быть, собрались на вечеринку у Гэбби. Все, кроме Тодда. Он сидел, забросив ноги на соседний стул, и читал мировой атлас размером с кофейный столик. Когда девочки прошли мимо, он поднял на них тусклый взгляд, который с равным успехом мог выражать и крайнее одиночество, и раздражение из-за того, что его побеспокоили.

— Поздненько вы, — ровным голосом заметил он.

— А сам-то, — парировала Пенн и показала язык.

Когда их с Тоддом стало разделять несколько стеллажей, Люс обернулась к ней, удивленно выгнув бровь.

— Что это было?

— Что? — обиделась Пенн. — Он со мной заигрывает.

Она скрестила руки на груди и сдула с глаз каштановый локон.

— Как же.

— Ты что, в четвертом классе? — поддразнила Люс.

Пенн так грозно ткнула в подругу указательным пальцем, что та подпрыгнула бы, если б отчаянно не расхихикалась.

— Ты знаешь кого-то еще, кто полезет с тобой копаться в семейной истории Дэниела Григори? Вот уж не думаю. Так что оставь меня в покое.

Они уже добрались до самого дальнего угла библиотеки, где все девятьсот девяносто девять книг были выстроены на одном стеллаже. Пенн присела на корточки и повела указательным пальцем по корешкам. Люс вздрогнула, как будто кто-то легонько коснулся ее шеи. Она оглянулась и увидела серый клок. Не черный, какими обычно бывали тени, но светлее и тоньше. Хотя и столь же непрошеный.

Широко распахнув глаза, девочка наблюдала, как тень вытягивается длинной извивающейся прядью в сторону головы Пенн. Она медленно опускалась, словно игла с заправленной в нее нитью, и Люс не хотелось даже думать, что может случиться, если серый туман дотронется до ее подруги. На днях в гимнастическом зале тени впервые коснулись ее самой — и она все еще чувствовала себя оскверненной, едва ли не грязной. Она понятия не имела, на что еще они способны.

Встревоженная, колеблющаяся, Люс вытянула руку. Она глубоко вздохнула и замахнулась. Ее кожа покрылась мурашками от ледяного прикосновения, когда она отбросила тень прочь — и смазала Пенн по макушке.

Та прижала руки к голове и потрясенно оглянулась на Люс.

— Да что с тобой?

Девочка осела на пол и рассеянно пригладила взъерошенные волосы подруги.

— Прости, пожалуйста. Там была… мне показалось, я заметила пчелу… у тебя на голове. Я испугалась. Боялась, она тебя ужалит.

Она сама понимала, насколько глупо прозвучали ее слова, и ждала, что Пенн вот-вот объявит ее сумасшедшей — зачем пчеле вообще залетать в библиотеку? Ждала, что подруга встанет и уйдет.