Привстав на цыпочки, она прижалась к нему пышной грудью и прошептала на ухо:

— Я хочу, чтобы этим мужчиной стали вы, милорд Хоксли.

Гейбриел чуть не зарычал. О Боже, как ему хотелось, чтобы это было правдой! Первым показать Море скрытый в ней мир страсти, первым уложить ее в постель и войти в нее… эта мысль кружила ему голову. Однако он чувствовал — здесь что-то не так. Несколько минут назад эта маленькая плутовка обыскивала его комнату, и ее дальнейшее поведение — не более чем обман.

«Интересно, как далеко она готова зайти?» — мрачно подумал он. Скрестив руки на груди, он с трудом поборол желание немедленно завладеть тем, что ему предлагается, и старался не смотреть на Мору, чтобы не выдать себя.

— Убеди меня.

Мора моргнула. Игривый вызов на ее лице сменился растерянным удивлением.

— Простите, что?

— Что слышала. Покажи мне, как сильно ты меня хочешь. — Он бесстрастно оглядел девушку с головы до пят, хотя ему отчаянно хотелось протянуть руки и дотронуться до нее, чтобы в ее взгляде вновь зажглись искры страсти. — Я не буду заниматься с тобой любовью. Не хочу, чтобы потом ты опять набросилась на меня с обвинениями: дескать, я пытался тебя соблазнить, чтобы выведать все твои секреты. Так что на этот раз тебе самой придется заняться со мной любовью, милая.

Мора побледнела, явно шокированная его неожиданным предложением. Гейбриел ждал, что она вот-вот откажется, придумав кучу благовидных предлогов. Но она его удивила.

Закусив губу, девушка какую-то долю секунды колебалась, а потом медленно подняла дрожащую руку и приложила к его щеке.

— Покажи мне, как, — прошептала она.

Гейбриел с трепетом вбирал в себя тепло ее ладони. О Господи, эта женщина его погубит!

— Это несложно, — прохрипел он. В его ушах стучала кровь, и он почти не слышал самого себя. — Просто доверься своим инстинктам.

— Что я должна сделать?

— Поцелуй меня.

Следуя его указаниям, она приподнялась на цыпочки и осторожно прижалась губами к его губам. Это прикосновение было легким, как пух и кончилось, едва успев начаться.

— Ну, как? Правильно? — спросила она так робко, что он не сдержал снисходительной улыбки.

— Для начала сойдет. Попробуй еще.

Она повиновалась. На этот раз поцелуй был более длительным, но в нем еще чувствовалась застенчивость. Гейбриел сжал кулаки. Его так и подмывало обнять Мору и взять инициативу в свои руки. Она несколько раз меняла угол наклона, неуверенно толкаясь языком в его губы.

Когда она отстранилась, лицо ее пылало, а дыхание было частым и прерывистым.

— Я не могу этим заниматься, когда ты мне никак не помогаешь! — сердито прошипела она.

Гейбриел тихо усмехнулся.

— Запомни, сейчас ты командуешь. Скажи мне, чего ты хочешь.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня так, как в карете. Ну, слава Богу!

— Пожалуйста.

Обхватив ее лицо ладонями, он нагнул голову и припал к ее губам в жадном поцелуе. На сей раз, это было полное и продолжительное взаимодействие. Они дразнили друг друга, пробовали на вкус, сплетались языками.

Когда все закончилось, Мора судорожно вздохнула и тихо проговорила:

— Может… пойдем в постель?

Гейбриел охотно кивнул, ибо тоже чувствовал слабость в коленях.

— Конечно.

Они пересекли комнату и опустились на край кровати. Оба были так поглощены друг другом, что все остальное казалось просто туманом.

Держа руки на плечах Гейбриела, Мора осыпала легкими поцелуями его лицо, потом провела ладонями по его груди и распахнула полы сюртука.

— Может, снимешь это? — проворковала она.

Он поднял на нее томные глаза, прикрытые ресницами.

— Сними сама.

Непослушными пальцами девушка расстегнула пуговицы, спустила рукава и с помощью Гейбриела окончательно скинула с него сюртук. Держа скомканную ткань в руках, она секунду помедлила, словно пытаясь понять, что делать дальше.

У Гейбриела екнуло сердце. «Господи, только бы она не передумала!»

— Мора, — нежно позвал он.

Но когда она подняла голову, в ее взгляде не было и тени сомнения. Улыбнувшись, она отложила в сторону сюртук и принялась развязывать его галстук.

— Теперь рубашка, — произнесла она, растягивая слова и медленно поднимая батистовую рубашку, чтобы стянуть ее через голову.

Когда она, наконец, положила руки на его обнаженную грудь, он был готов выпрыгнуть из собственной кожи. Ее пальцы прошлись по крепким мускулам, погладили волнистые контуры живота, любовно уделяя внимание каждой детали.

— Я и не знала, что мужчина может быть таким красивым, — замирая от восторга, вымолвила она.

Он усмехнулся и накрыл руку Моры своей, удержав ее пальцы на своем неровно бьющемся сердце.

— Милая, мужчины не должны быть красивыми. — Свободной рукой он погладил ее лицо, почти благоговейно касаясь атласной кожи. — А вот ты… я никогда не видел такой красоты. Ты само совершенство.

И это было истинной правдой. Ее губы распухли и покраснели от его поцелуев, а голубые глаза сверкали от страсти. Она была восхитительно хороша, просто вся светилась изнутри.

Однако его слова не убедили Мору. В ее глазах мелькнула какая-то тень, и она покачала головой.

— Ты наверняка говоришь это всем женщинам, с которыми спишь.

Гейбриел приподнял пальцами ее подбородок, пожалев о том, что она так небрежно восприняла его слова.

— Но я впервые говорю это искренне, — сказал он и сам испугался правдивости собственных слов.

Они слились в очередном упоительном поцелуе, длившемся целую вечность. Язык Гейбриела проник в ее рот, и Мора села с ногами на кровать, обняла его и запустила пальцы в его волосы. Его губы скользнули к ее белоснежной шее, и припали к пульсирующей жилке над самым краем кружевного гофрированного воротника. Он чувствовал, как она дрожит.

— Пожалуйста, — попросила Мора, запрокидывая голову, чтобы ему было удобней ее целовать. — Пожалуйста, Хоксли.

— О чем ты просишь, милая? Не забывай, ты должна говорить мне, чего ты хочешь.

— Потрогай меня.

Гейбриел с радостью подчинился. Его ладони спустились по ее плечам и нежно обхватили грудь, обтянутую платьем. Он принялся дразнить ее быстро твердеющие соски, совершая мелкие вращательные движения большими пальцами.

— Так?

— М-м-м-м. Да…

Подстрекаемый вздохами девушки, он ловко расстегнул ее платье, стянул рукав вместе с бретелькой нижней сорочки и осторожно сжал в руке обнажившуюся верхнюю половинку груди.