Смотреть по совести здесь было нечего. Скульптуры ничем особенным не отличались, к тому же оказались изрядно выщербленными: на крестах и обелисках надписей почти не уцелело, а окна и двери склепов кто-то достаточно давно заложил камнем. Возможно, чтобы никто и никогда не смог оскорбить праха умерших.

– Печать на кладке, – присел перед одним из склепов Надодух. – Блокирующая.

– Наверное, стряпчий какой-нибудь оставил, – сказала Франсуаза, – когда закрывали. Ну, чтобы не пропало ничего.

– А на других местах нет? – спросил недоморф.

Больше ничего похожего путешественники не нашли. Впрочем, и раствор, и даже сам кирпич успели изрядно осыпаться и расслоиться.

– В общем, днем тут делать больше нечего, – подвел итог Надодух. – Нужно ждать полуночи.

– Тогда пошли поедим? – предложил Гаспар. – У меня есть примус и пицца из супермаркета. Чего-то живот подводит.

– Ужин – это святое! – поддержал его недоморф. – Голодное брюхо любого демона своим воем распугает, нам этого не надо.

– А плитка зачем? – не поняла Юлиана.

– Согреть. Пиццу.

– Да кто же их греет-то, Гаспар? – рассмеялась девушка.

Но плитка все равно пригодилась – на ней заварили кофе в старой, как сам микроавтобус, турке, покрытой тонкой чеканкой и толстенным слоем копоти. Вестимо, она тоже осталась от первых хозяев и с тех пор ни разу не подвергалась надругательству в виде мыла и воды.

Отпив кофе, Юлиана стала снимать получившийся пикничок на свой планшет, потом сходила с ним к кладбищу, вскоре вернулась довольная:

– Если все получится, можно будет кино смонтировать, покруче Анжелкиного! – Упырь-девица сунула устройство куда-то в салон «Фольксвагена», посмотрела на небо. – Всегда так! Когда времени не хватает, вечер наступает за минуту. Когда его ждешь, солнце застревает в зените, словно его гвоздями прибили. И связь тут, зараза, не ловит… Каменный век, клянусь святой Марией! Слушай, фокусник, может, ты нам чего-нибудь покажешь?

– Да, было бы интересно! – Сидящая на подстилке Анита Горамник подтянула ноги, устраиваясь поудобнее, и взяла в руки стаканчик с кофе.

– Просим, просим! – ехидно осклабившись, поддержал ее Надодух.

Франсуаза ничего не сказала. Но посмотрела так, что Битали немедленно вскочил:

– Ладно, фокус так фокус! Юлиана, оставайся там, остальные сидите здесь…

Он подошел к микроавтобусу, встал за ним с водительской стороны.

«Фольксваген» был припаркован мордой к покрывалу, поэтому рассевшиеся зрители видели и юного чародея, и серьгастую девушку – в то время, как их двоих отделял друг от друга кузов.

– Юлиана, все занавески задернуты? Стенки машины железные? Прозрачного ничего нет? Я тебя увидеть не могу?

– Сейчас проверю! – Девушка не поленилась, слазила в салон, довольно долго там копошилась, пока не признала: – Ну, ладно, ты меня не видишь… И че теперь?

– Встань возле сдвижной дверцы… – Битали прикрыл глаза, сосредотачиваясь, соткал у себя в разуме образ серьгастой и выбеленной Юлианы, к ужасающей внешности которой уже начал потихоньку привыкать. Поднял веки, направив взгляд в зеркало на водительской дверце и, слава профессору Омару ибн Аби Рабиа, увидел в нем отражение девушки через зеркало на дверце пассажирской. – Теперь показывай зрителям пальцы, сколько захочешь. А я буду говорить, сколько ты подняла.

Юлиана пожала плечами и выставила вперед средний палец правой руки.

– Один! – сказал Битали.

Она добавила неприличный жест второй.

– Два!

Тогда девушка опустила руку и растопырила другую.

– Пять! Три! Семь! Два! Четыре…

Юлиана начала торопиться, корчить рожи и в конце концов вскинула ладони к голове, по сторонам от лица.

– Десять пальцев и два уха, – к общему восторгу путешественников, оценил Битали.

– Черт, как ты это делаешь? – под общие аплодисменты обежала микроавтобус девушка и стала осматривать борт «Фольксвагена» в поисках дырочки. – Это невозможно! Ты жульничал! Тут наверняка какое-то мошенничество!

– Ты знаешь, что такое фокусы, Юлиана? – усмехнулся Битали. – Это когда артист выходит на арену и честно всем говорит: «Люди, сейчас я вас всех обману!» И обманывает. Но никто не понимает как! Жульничество, это если бы я сказал, что умею видеть сквозь стены или на любом расстоянии. А я честно говорю, что фокус. Видеть могу. Но как и почему: не догадаетесь!

– Это какая-то разводка! – Юлиана в разочаровании хлопнула ладонью по машине. Никаких возможностей подглядеть за собой она так и не нашла.

– Теперь твоя очередь, Надодух! – указал пальцем на товарища Битали и похлопал в ладони: – Просим, просим…

– А чего мне показывать? – Недоморф поднялся, подошел к близкому дереву. – Я акробат, мне без каната похвастаться нечем.

Он подпрыгнул, ухватившись за ветку дерева, легко забросил себя еще выше, в два прыжка оказавшись у вершины, перемахнул в соседнюю крону, потом дальше, крутанулся вокруг вершины березы, затрещавшей от изрядного веса, и так же стремительно, в три прыжка, вернулся на подстилку.

– Да ты просто Тарзан! – у Гаспара от увиденного отвисла челюсть.

– Офигеть! – подтвердила Юлиана.

– Теперь я, – поднялась Анита.

– Может, не надо? – почесала шею серьгастая девушка. – Как-то мне одного раза уже хватит.

– Все будет хорошо, – пообещала Горамник, сходила к микроавтобусу и почти сразу вернулась с весомым рюкзаком: – Не знаю, как вы, а я не наелась. Тут у меня соленая медвежатина, хлеб и квас. Кто составит компанию?

– Вот это фокус! – обрадовалась Юлиана. – Я люблю тебя, Анита! Садись ближе, ничего не бойся. Я тебя защищу!

– Надодух? – вскинула руку отличница, и недоморф поспешно вложил в нее нож.

Вскоре путники дружно уплетали толстые бутерброды из длинных ломтей черного хлеба, поверх которых лежали изрядные шматки красного сочного мяса.

– На пиво похоже, – оценил напиток из объемистой фляги Гаспар. – Никогда такого не пробовал.

– Это слегка забродивший настой репы с хлебом, – ответила Анита. – До пива крепостью недотягивает, но немножко есть.

– Вкусное… – сладко зевнул паренек и поднялся. – Битали, можно тебя на минуту? Разговор есть.

– Отчего нет? – Дожевав свой бутерброд, потомок Темного Лорда поднялся, вместе со смертным дошел до рощи. Там, в тени кустов, Гаспар зевнул и спросил:

– Ты правда сквозь стены и на любом расстоянии видеть умеешь?

– Смотря что, – осторожно ответил Кро. – Тебя что интересует?

– Ты понимаешь… – он оглянулся в сторону пикника. – Ну, ты видишь… Как Юлиана себя ведет. Говорит, что любит, а сама заигрывает со всеми, кого встретит. Говорит, шутки все это, что, кроме меня, не нужен никто. Сама же… В общем…