– Один вопрос! – совсем осмелел Битали.

– Да?

– Скажите, профессор, а почему нам ничего не рассказывают об изобретениях смертных? Последние их хитрости с видеозаписями, информационными сетями, беспроводными телефонами… Производят сильное впечатление… И…

– И напоминают о Пятом Пророчестве, – закончил за него директор. – Не беспокойтесь, мсье Кро, Совет Хартии хорошо знаком со всеми достижениями высокоразвитого анклава нашей планеты. Он, кстати, совсем небольшой. В большинстве земель Африки, Азии, Южной Америки или Океании все эти достижения известны ничуть не более, нежели трехопорные заклинания или нисходящие амулеты. Во многих местах, кхе-кхе, смертные по сей день с луками охотятся и под соломенными крышами живут… Но ваш вопрос я слышу довольно часто. Родители, приводящие детей в мой колледж, тоже обеспокоены изменениями, происходящими вокруг.

Профессор извлек откуда-то из-за ворота волшебную палочку, указал на тяжелое пресс-папье:

– Леви! – мраморное грузило вспорхнуло, закачалось в воздухе. – Что вы видите, мсье Кро?

– Оно летает… – неуверенно ответил Битали.

– Именно! – усмехнулся Артур Бронте. – Мы с вами, мсье, обладаем силой, которая позволяет с легкостью управлять поведением и состоянием предметов материального мира. Одним взмахом вы способны воздвигать скалы, сносить леса и создавать озера. Смертные такого дара не имеют и потому вынуждены придумывать подъемные краны, пилы, экскаваторы. Можно сколько угодно восхищаться их хитростью, но все это не более чем костыли, которыми смертные компенсируют результаты своей деградации. Они не способны создавать предметы мгновенных перемещений – и вынуждены придумывать машины и самолеты. У них нет почтовых тетрадей – и они придумали телефоны и телеграф. У них слабый разум – и они придумали костыль для своих мозгов. Приглядитесь внимательнее. Смертные вовсе не стали умнее. Они, наоборот, переместили большую часть своих знаний, своего ума, своих накопленных тысячелетиями навыков в железные коробки и расставили сии склады по подвалам за тысячи миль от своих домов. Каждый выпускник моего колледжа, мсье Кро, оказавшись в одиночку голым и босым в диких землях, способен в считаные дни стать правителем этих земель, хозяином любых местных народов. Отбиться от любых врагов, согреться, добыть еду. А что случится со смертными, если в опасный момент мы лишим их всех этих «серверов», «сетей», «коммуникаций»? Они окажутся отрезанными от собственных мозгов! В один миг они превратятся в жалких животных, ничем не отличных от тех, кто прячется в джунглях Амазонки или гоняется за страусами в Африке. С той лишь разницей, что «продвинутые» смертные не смогут изготовить даже лука! Именно поэтому Совет Хартии одобряет подобное развитие смертного мира и способствует ему. Благодаря новым изобретениям смертные из опасных врагов стремительно превращаются в жалкое стадо. Такой вот неожиданный итог Пятого Пророчества, мсье Кро.

– Благодарю, профессор, – кивнул Битали.

– Никто не возбраняет вам пользоваться костылями, мсье Кро. Но сначала научитесь быть самодостаточным. Достаточно уверенным в себе, чтобы остаться хозяином положения даже в том случае, если костыли отнимут. Именно поэтому никаких новомодных изобретений в моем колледже нет и не будет. Если хотите, развлекайтесь с ними, получив выпускной аттестат. Но только не в этих стенах! Скатиться из людей к уровню смертных легко. Подняться на прежнюю высоту знаний и умений почти невозможно.

– Означает ли это, профессор, что раскрытие тайны нашего существования смертным больше не опасно?

– Этот вопрос не имеет однозначного ответа, мсье Кро, – спрятав палочку, опять взялся за перо директор школы. – Если кто-то из магов вдруг пожелает рассказать смертным о нашем мире, то сие станет предательством всего цивилизованного мира, открытой изменой и подобный чародей будет уничтожен немедленно и без всякой жалости. Однако бывает и так, что тайна раскрывается случайно, без злого умысла. И тут все зависит от последствий. Порою случившееся столь очевидно для всех, что у смертных возникает долговременный интерес, они затевают исследования, начинают копаться в мелочах и нестыковках… Если хранителям Хартии приходится проявлять заметные усилия для устранения последствий, уничтожения следов подобной ошибки, то виновник оной показательно наказывается. Ибо безнаказанность порождает безалаберность. Но если опасных последствий от проступка не случилось, вмешательства хранителей не потребовалось, то нет и наказания. Того, чего не заметили смертные, Совет Хартии тоже рассматривать не станет. Еще вопросы?

– Благодарю вас, профессор.

– Тогда я вас более не задерживаю, мсье Кро. У меня очень много нудной и скучной, но важной работы… – Директор позвонил в колокольчик, и желудок молодого человека знакомо дернулся вверх. Сколько ни пользуйся амулетами перемещений, однако привыкнуть все равно невозможно.

Сфинкс перед башней Кролика почесал живот еще раз, и Битали поморщился:

– Фу, как мутит!

– Ну чего, успешно? – вскочил с постели недоморф.

– Да, разрешил остаться в школе еще на две недели, – кивнул Кро. – И даже кормить пообещал.

– Здорово! А то смертные в моем замке ремонт все еще не закончили.

– Ты знаешь, – расстегнул форменный школьный пиджак Битали, – мне кажется, что директор знает о том, как мы в Ла-Фрамансе смертным на глаза попались. Уж очень подробно рассказывал, как и что бывает за открытие тайны.

– Ну и что? – сел обратно на постель недоморф.

– Намекнул, что если последствий не будет, то простят. А если зараза расползется дальше, то могут и того… По всей строгости. Чтобы другим неповадно было.

– Че, правда? – Надодух старательно ощупал свою шею. – Надо придумывать чего-нибудь, дружище. Чтобы лапкой всю эту историю затереть. Мне моя голова на плечах больше нравится, нежели на пике над воротами.

– Сенусерт, отрубленные головы уже лет триста никто на пики не насаживает! – усмехнулся потомок Темного Лорда. – У тебя слишком богатое воображение.

– Хранителям Хартии лет по тысяче каждому. Так что старые привычки вполне могли не забыть…

Послышался треск, посреди комнаты возник высокий, под потолок, плечистый, рыжий и лохматый бородач в длинном коричневом пальто с рыхлым лисьим воротником, зло зарычал и сграбастал Битали за шею, оторвав от пола, заорал, брызгая слюной:

– Как смел ты прикоснуться к моей дочери, подонок?! Я убью тебя, мерзкая тварь!

– Э-э… – с трудом прохрипел Битали. – Какой… дочери…

Хвататься за оружие он не спешил – в голове почему-то всплыл образ Франсуазы. Она, конечно, смертная… Но ведь он ничего не знал про ее родителей! А вдруг… Убивать отца любимой ему не хотелось.

– Вы бы поосторожнее, мсье! – посоветовал недоморф, подтягивая под себя ноги и устраиваясь поудобнее посреди одеяла. – Мой сосед считается лучшим фехтовальщиком школы и добрым нравом отнюдь не отличается.

– Как ты смел наложить свою грязную лапу на мою Аниту?!