Он шел по заснеженной тропинке, чувствуя, что смертельно устал. Вокруг было удивительно тихо. Что-то будет завтра!

Придя к себе, он какое-то время ходил взад-вперед по комнате, пытаясь успокоиться. Потом все-таки разделся и лег.

Вот так и закончился для Алексея этот день.

Ему с трудом удалось заснуть. Разбудил его телефонный звонок. Алексей машинально потянулся к стоящему на тумбочке телефонному аппарату, но потом сообразил: это уже звонок из настоящего. Вернее, из будущего. Ему звонило высокое начальство. На часах было пятнадцать минут десятого.

— Леонидов, ты спятил, туды тебя растуды! — загремел генерал, едва Алексей нажал на кнопку: ответить. — Ты чем там занимаешься?!

— Работаю, — пробормотал он.

— Я в курсе, как ты работаешь! Совсем голову потерял, Лешка?

— Нет. Веду расследование, как и положено, — промямлил он.

— А спать с подозреваемыми — это что, фишка такая? — ехидно спросил генерал. — Фирменный прием Алексея Леонидова? Ты теперь в постели признание добываешь? Может, тебе пора уже опытом делиться? Так я соберу мужиков. С картинками лекцию будешь читать, или как?

— Я не… Виноват, облажался.

— Ты не просто облажался! Ты всех подставил! И меня! Почему я обо всем узнаю от посторонних людей?!

— Вам кто-то позвонил?

— Кто-то! А почему не ты?!

— Виноват, — повторил он. — Проспал.

— Проспал ты убийство, Леша, — грустно сказал генерал. И уже нормальным тоном, от чего Алексею стало еще хуже. — Или тебя баба вокруг пальца обвела. Что с тобой случилось, а?

— Сам не знаю, — вздохнул он. — Она не убивала.

— Ты можешь мне в этом поклясться? Честь офицера готов на кон поставить?

Он молчал.

— В общем, так. Собирай вещички, и завтра на службу. К себе на службу. Там ты не справился. Другие доделывать будут.

— Позвольте остаться, — попросил он. — Я виноват, я все и исправлю.

— Каким образом?! У нас уже вторая потеря в сборной! А дальше что? Или кто?

— Больше убийств не будет, — твердо сказал Алексей.

— Уверен?

— Да. Убийца своей цели достиг. Он двух скипов убрал.

— Дай подумать… У тебя осталось десять дней. Даже меньше. Срок — до тридцатого декабря.

— Я знаю.

— Если ты до конца сборов не управишься, я, Лешка, не знаю, что с тобой сделаю! Выговором не обойдется, учти.

— Я все понимаю.

— Вылетишь с треском и с волчьим билетом. Охранником в супермаркет пойдешь.

— Я в курсе.

— А работать мне с кем?

— С теми, кто лучше меня.

— А есть такие? Подумай, Леша. По-человечески я тебя понимаю. Баба красивая, кто угодно голову потеряет. А ты от жены ушел. Купила она тебя, приласкала кота бездомного. Не один ты в психологии разбираешься. Евины дочки, они хитрые. Пошлем кого-нибудь покрепче. Если ты уедешь сейчас, Леша, я еще могу тебя прикрыть. Уйдешь на самом деле в отпуск, а через месяц все утихнет. Вернешься на работу, какое-то время не будешь высовываться. И все про тебя забудут. Но если ты решишь остаться, выбора у тебя нет. Ты должен будешь сказать через десять дней, кто это сделал. Или положить удостоверение на стол.

— Да.

— Что да?

— Я остаюсь.

— Ну, как знаешь. Желаю тебе удачи, Алексей.

— Спасибо!

В трубке повисло молчание, и он перевел дух. И только потом осознал, во что вляпался.

Итак, Лера сегодня спала еще меньше, чем он. В девять утра она села на телефон. И понеслось! Через пятнадцать минут цепочка дошла до Алексея Леонидова. Он — самое нижнее звено, крайнее. Ему и настучали по башке. Но ведь виноват!

«Или тебя баба вокруг пальца обвела».

Ему придется подозревать Леру. Он и раньше ее подозревал, но сам не заметил, как влюбился и перестал думать о ней как о преступнице. Повторяя мысленно, как мантру: не она, не она, не она. Это всего лишь самовнушение.

А по факту имеем:

Лера поселила к себе в комнату Свиридову.

Лера с ней последние два дня вошла в клинч.

Свиридова накатала на нее телегу, требуя отстранить от сборной.

Лера обеспечила себе алиби, по крайней мере, попыталась.

Затащила в постель сотрудника полиции, в задачу которого входило узнать имя покушавшегося на Лукашова человека.

И, надо признать, ловко это сделала! Даже шампанское принесла!

Все сходится. Алексей приуныл. Она позвонила ему через час после того, как ушла от него. Не сразу, а только через час! Этого времени достаточно, чтобы убить хоть десять человек, да еще и подчистить за собой! А потом разыграть спектакль: ах, я ни в чем не виновата!

«И что мне делать?» — подумал Алексей с тоской. Он должен был ее возненавидеть, но — не мог. Была вспышка злости ночью, когда он увидел труп Жени. Но потом прошла.

Он стал торопливо одеваться.

…Дядя Гриша встретил его молча. Вообще ничего не сказал, хотя было без двадцати десять.

— Тренировка сегодня будет? — спросил Алексей, не выдержав молчания.

— А то ты не знаешь. Нет.

— Все уже в курсе?

— А то!

— И… что говорят?

— Нагрузили спортсменов, совсем отдыхать не дают. Умом все тронулись на этой Олимпиаде. Вот у них сердце и не выдерживает.

«Ага! — сообразил Алексей. — Официальная версия: Свиридова умерла от сердечной недостаточности. Перетренировалась. Надо залезть в инет. Интересно, что пишут там?»

— Прямо проклятие какое-то на керлинге, — проворчал дядя Гриша. — Кто ж теперь на Олимпиаду поедет?

— Кто-нибудь поедет. Сам говорил: свято место пусто не бывает. Значит, тренировка сегодня отменяется… Х-м-м… А работать мы будем?

— Работать мы будем всегда! Давай, хватит расслабляться! Иди, снимай показания с приборов! Живо! — рявкнул дядя Гриша.

«И как я узнаю, кто убийца? — уныло подумал он. — Дяде Грише, что ли, во всем признаться?» — Алексей покосился на айс-мейкера. Но потом решил: рано. Десять дней — это много. Он обязательно что-нибудь придумает…

Когда мальчишка-следователь вновь появился на спортивной базе, Алексей его едва узнал. Где растрепанные волосы и апломб? Только взгляд остался прежним, щенячьим.

Э, нет! Взгляд у него теперь был как у волчонка, это Леонидов ясно понял, когда они со следователем остались тет-а-тет. Официальная версия: у важного свидетеля берут показания, от которых зависит дальнейшая судьба Калерии Константиновны Климовой, персоны известной. За ней многие пытались ухаживать, но не прокатило. По базе уже прошел слушок, что Свиридова не просто так умерла. Возможен, мол, криминал. Потому что до этого в больницу загремела Лукашова. О конфликте обеих со старшим тренером женской сборной знали все. И о том, что Климова откровенно тащит на Олимпиаду девятнадцатилетнюю Гулю Зарипову. Известен был и тот факт, что Калерия попросила приехать на сборы своего любовника, пристроив его к дяде Грише помощником. Поэтому слухи росли как снежный ком.