— Пятьдесят пять, — вцепился в возможность Ринат, но сбивать цену не спешил.

Василий тоже был прижимистым и торговался мастерски. Жаловался на трудную жизнь, машинист — на алчных коллег, с которыми приходится делиться: и с диспетчерами, чтобы ставили локомотив в такое место, откуда удобно сливать, и с охранниками, и начальству отстегивать приходится, и водителю «Рафика» с ручным насосом, который приезжает ночью, чтобы сливать топливо.

После десяти минут торгов сошлись на пятидесяти двух рублях за литр. Все понимали, что при таких объемах каждый рубль выльется в круглую сумму.

Видя нашу заинтересованность, Ринат разговорился:

— У меня два сменщика, работаем сутки через двое. После каждого перегона у каждого появляется 100–200 литров. Столько я могу гарантированно обеспечить. Могу поговорить с другими машинистами, не с нашей смены.

— Было бы здорово, — сказал Василий.

— Но имей в виду, цену им предложу ниже, пятьдесят рублей за литр. С каждого литра мне по два рубля. — Он гаденько улыбнулся.

Видя наши сомнения, Ринат продолжил:

— Если думаете просто прийти и просто договориться с машинистами — не получится. Рискованное это дело, в любой момент могут хлопнуть. А так вам ни о чем думать не надо.

Василий решил не компостировать Ринату мозги и быстро согласился, добавив:

— Бартер интересует? Картошка, рис, мука мешками?

— Ах, вот вы что задумали! — усмехнулся машинист. — Интересуют — деньги.

Он вытащил из барсетки блокнот, вырвал листок. Написал номер телефона и отдал Василию.

— Вечером позвони, скажу, сколько чего могу достать, а ты скажешь, что когда надо.

Мужчины скрепили сделку рукопожатием, и мы разошлись. В машине отчим сказал:

— И тут все просто, надо же. И как я сам ни до чего такого не догадался?

— Вы догадались, но подумали, что ничего не получится, и побоялись действовать, как и многие другие. А теперь карты нам в руки. Ждем вечер, звоним Ринату, или он — нам, — предложил я, — а в субботу утром связываемся с директорами колхозов, в первую очередь — с Мутко, у которого зернохранилище. Потом — с директором мельницы, как мы и договаривались.

— И все равно не понял, почему бы просто не купить одно и не продать потом нуждающимся дороже? То на то и вышло бы, только волокиты меньше.

— Потому что денег у нуждающихся нет, — объяснил я. — У их потенциальных покупателей тоже нет денег, и можно только что-то обменять на что-то.

— Все, я на сегодня свободен? — сросил Василий. — Вдруг Оленьке помощь понадобится.

— Да. Поехали домой, — кивнул я, помня о том, что в полпятого у меня встреча с мачехой в центре.

Все остальные дела — в Николаевке.

Добравшись домой, я в присутствии Наташки позвонил отцу Игоря, договорился, чтобы товар, который дед привез ему аж на сто долларов, оставили Натке. Она должна все продать, эти сто баксов переслать им в Москву, а прибыль оставить себе. Все остались довольными.

В обед отчим отвез Наташку к Андрею в больницу, а маму вернул, и она завалилась спать, сказав, что состояние Андрея стабильно тяжелое.

В школе я собирался отпроситься на неделю, сдав заранее материал, который мы будем проходить. Проштудировав математику на три темы вперед, а затем — физику и химию, я открыл литературу и вместо того, чтобы читать, задумался о Вере. Мотнул головой и прогнал мечты, которые подбивали меня на подвиги, но не имели ничего общего с реальностью. Даже думать о ней не стоит, потому что фантазии тоже формируют привязанность, а она мне сейчас ни к чему.

До встречи с Анной оставалось полтора часа. Чтобы не терять время, я нашел парочку газет с объявлениями на последней странице: продам квартиру, квартиру, комнату, дачу… «Мужчина, 31 год, без в/п познакомится с женщиной без ж/п., до 45 лет». «Роскошная стройная блондинка, 21 год, познакомится с состоятельным мужчиной для встреч на его территории».

Я провел пальцем вверх по колонке. Вот машины! Легковые, легковые, «КАМАЗ»-самосвал — 3500 долларов, состояние хорошее. «КАМАЗ» тентованный 1982 г. Выпуска — 5000, и еще один 1971 г, — 3800. Столько стоит иномарка. Первая машина относительно новая и, надо полагать, не ушатанная, второй двадцать три года, и в нее как минимум тысячу долларов надо вложить. Звонить по телефонам я не стал. Достаточно того, что я узнал цену грузовика.

Но если машину Василий потеряет, нам необязательно покупать «КАМАЗ», можно будет договориться об аренде с Завирюхиным, Акопяном или еще кем-то, они с радостью пойдут навстречу. Наверняка где-то ржавеет грузовичок, который не на что ремонтировать, да и незачем. Его же потом за малые деньги можно приобрести как списанный и довести до ума в мастерской Канальи. Интересно, узнавал ли он насчет аренды участков под бизнес?

Наверное, еще нет, иначе перезвонил бы.

Неторопливо собравшись, я выкатил мопед с балкона и поехал на встречу с Анной.

Несмотря на то, что прибыл на десять минут раньше, Лялина уже ждала меня на ступенях перед входом в театр. На ней был свободный серый плащ и берет, сапожки на низком ходу.

Увидев мой мопед, она развернулась навстречу. Замерла и не двигалась, пока я не слез со своего железного коня.

— Добрый день, — проговорил я. — Спасибо, что согласились помочь.

— Его зовут Алексей Пацюк. Ничего хорошего сказать о нем не могу, — Анна посмотрела в упор. — Плохое… Ненадежный, нечистый на руку человек. Хитрый и изворотливый.

— Связи? — уточнил я.

— Скорее он нажил себе врагов во всевозможных ведомствах, по карьерной лестнице движется благодаря способности плести интриги и материально угождать начальству. Извини, но это все, подробностей не будет.

— Спасибо, — кивнул я. — На другой ответ я и не рассчитывал.

— Держись от него подальше, и вот держи, это юрист. — Анна вложила мне в руку листок, вырванный из блокнота, глянула украдкой в сторону своего РОВД, и сказала перед тем, как уйти: — Спасибо тебе за Шевкета Эдемовича. Я очень ценю твое хорошее отношение, оно… противоречит законам людской природы. Все, мне пора.

Провожая взглядом ее прямую спину, я повертел в руках бумажку с телефоном юриста. Ежу понятно, что судебная тяжба с Пацюком ничего не даст. Ну, может, нервы ему потреплет, однако нам потреплет не только нервы, но и кошелек.

Глава 16

Дело на три миллиона

После тренировки я пообещал друзьям сюрприз, и мы всей толпой завалились на базу. Пока все рассаживались кто на диван, кто на маты, я достал запечатанный пухлый конверт, помахал им, привлекая внимание.

— Письмо от Тимофея.

— Кто это? — удивился Мановар.

— Был один жирдяй, — объяснил Рамиль. — На