Из комнаты Лесли услышала, как приятельница наполнила и поставила на плиту чайник. Затем она вернулась и встала в дверях.

— Насчет экспедиции в Грецию. Ты едешь?

— О нет!

— Почему нет? — поинтересовалась мисс Мейс.

— Ну… Из-за моей работы.

Секунду Анджела молчала, склонив голову набок. Она так иногда делала, когда глубоко задумывалась.

— Я тебе не верю, — заявила исследовательница после недолгого раздумья.

— Что?

— То, что ты слышала. Не думаю, что причина твоего отказа кроется в работе. Нет, понять тебя можно, — уточнила она. — Но в твоих интонациях прозвучало нечто иное. Так почему ты не хочешь ехать?

— Во-первых, действительно не могу. У меня множество договоренностей на следующие двенадцать месяцев. А во-вторых, я не желаю ехать куда-либо с Джастином Марчем.

Лесли не хотела этого говорить. Слова вырвались сами и прозвучали так резко, что Анджела вздрогнула от удивления.

— О чем ты говоришь? Ты обязана своей жизнью Джастину, как все мы! — воскликнула путешественница. — И он не виноват в неудачах последней экспедиции…

— Забудь мои слова, — произнесла девушка. — Просто поверь, я не могу отправиться с вами, но надеюсь, что вы добьетесь огромного успеха и…

— Так, подожди минуту! — оборвала ее подруга. — Почему ты так относишься к Джастину? Я знаю его очень давно.

— Ты совершенно его не знаешь!

Засвистел чайник, и собеседница нетерпеливо повернула голову в ту сторону.

— Черт бы побрал эту жестянку, — пробормотала хозяйка квартиры. Анджела сняла чайник с плиты, и Лесли продолжила: — Когда-то я считала Джастина Марча самым прекрасным мужчиной в мире. Я думала, он никогда не совершит обмана или подлости. И знаешь, насколько я ошибалась? Знаешь, зачем он взял меня с собой в Перу?

— Думаю, потому, что ты ему понравилась.

— Нет! Потому, что его попросил об этом друг, — гневно возразила девушка. — Была одна пожилая леди, с которой мы очень дружили, но ее племянник вдруг разнервничался. Мальчишка вообразил, будто тетушка может завещать мне часть состояния, которое он привык считать своим. Жить той женщине оставалось недолго, и они с Джастином решили, что, если я исчезну из Англии примерно на полгода, она забудет обо мне и не станет переписывать завещание, к тому же она могла умереть до моего возвращения. И она умерла. У них все сошло гладко.

Анджела побледнела и задумалась.

— Это не похоже на Джастина. Но он, разумеется, не знал тебя тогда, ведь правда? Он мог поверить, что ты корыстная женщина. Признаюсь, мы все поначалу в тебе сомневались.

— Он должен был мне во всем признаться. По крайней мере, должен был сообщить обо всем позже, когда лучше узнал меня.

— Особого смысла в этом не было, — рассудила подруга. — Ты не могла вернуться в одиночку из джунглей. Вероятно, он надеялся, что ты простишь его ошибку.

Это звучало не так уж плохо. Глупая ошибка, а не запланированный бессовестный обман.

— Если бы так поступил кто-нибудь другой, а не Джастин… — медленно проговорила Лесли, наблюдая, как Анджела наливает чай. — Я считала его таким замечательным человеком.

— Джастин такой и есть, но он все же человек. Никто не может быть идеальным всю свою жизнь.

— Я считала его воплощенным совершенством.

— Значит, ты рехнулась! Ради бога, Лесли, где ты воспитывалась? Тебя окружали ангелы, куда ни глянь?

— Вряд ли, — с сарказмом ответила девушка. — Я росла в трущобах. И прямо оттуда я попала в беспощадный мир бизнеса. До встречи с Джастином я не знала ни одного человека, которым могла бы восхищаться и кому полностью могла бы доверять.

— Может быть, поэтому ты так сильно рассердилась. Сначала ты обрела героя для поклонения, а потом разочаровалась в нем. На пьедесталах должны стоять статуи, Лесли, а не люди из плоти и крови.

Нечто подобное говорил Джастин: «Не ставь никого на пьедестал, Лесли. Живым там не место».

Мисс Френтон съежилась в кресле, обуреваемая противоречивыми чувствами.

— Не знаю, что и думать. Я так несчастна, Анджи, я чувствую себя потерянной. Его поступок кажется мне ужасным.

— Прекрати! — приказала подруга. — Да, они поспешили с выводами о тебе. В то время ты действительно могла показаться хитрой бестией. Но не так уж это ужасно. Они совершили ошибку. Не более чем ошибку, вот и все. — Исследовательница опустилась на колени рядом с креслом и мягко сказала: — Лесли, позвони Джастину! Скажи, что ты хотела бы поехать в Грецию.

— А Сабрина? Думаешь, она благосклонно к этому отнесется? Ведь он собирается на ней жениться, верно?

— По его словам, собирается. Когда-то мы все считали их свадьбу само собой разумеющейся, но… Позвони ему, Лесли!

— Не могу, Анджела! Тебе известна лишь половина истории. Ты не знаешь, что я натворила, узнав о его проступке.

Подруга выслушала ее. Исследовательнице не надо было объяснять, что Лесли и не думала ни обналичивать чек, ни рассказывать правду о смерти Дока; не требовалось и говорить ей о том, что все ею сказанное было результатом бессмысленной и злобной истерической вспышки.

Дослушав повесть до конца, Анджела произнесла:

— Ты держишь обиду на Джастина за одну его ошибку, но, как видно, сама наделала их целую кучу. Лучше бы тебе объяснить ему все.

— Не могу! Я очень сожалею, но не могу. Я не в состоянии… — Девушка крепко сжала руку подруги. — Я рассказала тебе все это по секрету. Ты должна пообещать, что не скажешь Джастину ни слова об этом разговоре. И Эйбу не скажешь. И Джиму.

Исследовательница собралась было протестовать, но, видя страстную мольбу в глазах Лесли, согласилась:

— Хорошо. Но если никто никому ничего не скажет, то как же тогда все поправить?

«Я напишу ему, — решила мисс Френтон. — Когда они уедут в Грецию, я напишу письмо и объясню все настолько хорошо, насколько смогу. Отправлю чек обратно и извинюсь за дурацкое поведение…»

Она не могла начать писать сейчас, пока археолог в Лондоне. Все ее мысли перемешались. Было бы трудно составить связное послание, а идея встретиться с Джастином лично вызывала у нее тошнотворное чувство паники.

Девушка была благодарна судьбе за изматывающую работу. Лихорадочные хлопоты во время большого парада мод занимали все ее время, и ни на что другое сил не оставалось. Но, ступив на подиум в первом из нарядов, которые она демонстрировала, модель старательно отводила взгляд от той колонны, у которой впервые увидела Джастина. Однако это ничуть не помогло, поскольку мужчина сейчас стоял в другой части зала.

Увидев его, Лесли едва не свалилась с подиума. К счастью, она восстановила равновесие, сделав быстрый разворот. К тому же на голове девушки была широкополая шляпа, надежно скрывавшая выражение лица.