– Ты уверен, что ей стоит с нами идти? – с ходу спросил полковник, кивнув в сторону Мары.

– Так безопаснее.

На этом они покинули комнатку под крышей и в полном молчании двинулись на улицу, подальше от домов и людей. Мара украдкой разглядывала сурового хорвата: теперь он был одет, как обыкновенный турист: спортивные штаны, ветровка. Но все это не скрывало военной выправки, а идеальная стрижка, будто по линейке зачесанная на косой пробор, выдавала человека, дотошного в мелочах.

– Ты просила разузнать о Смеартоне, – утвердительно произнес Петар Вукович, когда зеленый склон скрыл от них последний уголок крыши. – Он был в департаменте образования после третьего похищения. Около часа провел в кабинете начальника, затем в кадровом отделе. На следующий день посещал департамент науки. Насколько мне известно, приватно встречался с Чарльзом Уортингтоном. Приказ о его назначении был направлен сверху еще до ареста Эдлунда. Но подписан департаментом недавно.

– Сейчас у меня нет оснований считать, что он замешан, – Мила Вукович пристально смотрела в сторону елового леса.

– Тогда зачем я проверял информацию?

– Он вовремя подсуетился. Но так или иначе, его кандидатура кому-то выгодна. Через него можно выйти на организатора. Надо точно знать, с кем еще он говорил. Кто-то влиятельный и по моим подсчетам старше шестидесяти. Ларс считает, что похититель знал о генетическом эксперименте. Возможно, человек, у которого Эдлунд-старший получал финансирование. Кто-то из Уортингтонов?

– Вряд ли. Чарльз слишком связан светской жизнью, а его отец парализован после инсульта уже два года.

– Но кто мог знать Эдлундов? Похоже на личную месть. Ты можешь выяснить, чьи интересы были задеты этим экспериментом?

– Не уверен. Так или иначе, мне пришлось бы запрашивать допуск, а это сразу укажет на тебя. Если человек и правда влиятельный, он быстро все подчистит за собой. Если уже этого не сделал. Сама понимаешь, вашу беседу с Ларсом расшифруют самое позднее завтра.

– А если выяснить, кто отлучался из Совета во время похищений? Попробовать совместить списки сотрудников и базу данных авиакомпаний. По пассажирам. Павел из компьютерного отдела еще работает?

– Поговорю с ним. Он мой должник, – полковник остановился и повернулся к дочери. – Ты уверена в невиновности Эдлунда? Доверяешь ему настолько, чтобы пойти против Совета?

– Уверена, – не раздумывая, ответила Вукович. – Дело не в доверии. Я не хочу подчиняться Совету, который ведет грязные игры. Я терпела и бумажные завалы, и эту хамку Шефер из департамента образования. Потому что я думала, что цель Совета – сохранение нашего вида. Но использовать девочек, чтобы отомстить кому-то… Я дойду до Четырех, если понадобится…

– А если это кто-то из них? Как далеко ты готова зайти?

Женщина замерла на несколько секунд, потом решительно поправила очки.

– Как потребуется. Линдхольм – не поле для политического гольфа.

– Ты можешь и проиграть.

– Я буду знать, что сделала все.

– Тебе нужны союзники, Мила. И я – не лучший вариант. Они не слышат меня. Не хотят слышать. Знаешь, сколько раз мне не давали слово? Пять заседаний я молчал. Я там как призрак. Как один из тех портретов. Мой срок годности для них истек. Моего влияния больше нет.

– Твои ребята по-прежнему смотрят на тебя снизу вверх.

– Психология стаи, – Петар Вукович горько усмехнулся, и глубокие морщины прорезали его лицо.

На мгновение из-под брони показался старик, но взял себя руки и снова посмотрел на дочь взглядом полковника.

– До первого промаха вожака, – сказал он. – Если я оступлюсь, и Совет спишет меня, они в тот же день забудут о моем существовании.

– Не верю. Дамиан смотрит на тебя, как щенок.

– Только он, пожалуй. С тех пор, как я обкорнал его ухо…

– Так это были вы?! – не сдержалась Мара.

– Это вышло случайно, – полковник впервые улыбнулся. – Я спасал его. Отстрелил ухо, целясь в преступника. Парень хотел идти волком на убийцу, но тот оказался тигром. Иногда человеком оказаться полезнее.

– Он уже там? – Мила отвернулась к лесу. – Сегодня учения?

– Да, соберется вся стая. Отрабатываем кольцевой захват… Приходи, если хочешь. Они рады тебя видеть.

– Нет, мы сейчас уезжаем. Самолет из Женевы завтра утром.

– Смотри, – Петар Вукович дернул плечом. – Я и не рассчитывал.

– Тогда сообщи, когда что-нибудь выяснишь.

– Разумеется.

– Тогда мы пошли назад.

– Да, мне в другую сторону.

– Увидимся.

Едва заметный кивок головы, и полковник быстрым шагом направился вниз по узкой тропинке, а Мила, как ни в чем не бывало, развернулась к Мюррену.

– И вы его даже не обнимете на прощание?! – удивилась Мара. – А как же там, в камере моего отца… Все это…

– Мой отец этого не любит.

– А вы?

– А я считаю, что если мы хотим успеть добраться в Интерлакен до темноты, нам лучше поторопиться.

Мара не стала больше пытать свою опекуншу на тему ее отношений с отцом. Но многое поняла. Железной леди Линдхольма не хватало любви и одобрения папы. Она привыкла к военному общению, чтобы соответствовать его требованиям. Может, он мечтал он о сыне? А может, о сыне-волке, который унаследовал бы место вожака? Может, Мила Вукович всю жизнь чувствовала себя ненужной? Недостаточно хорошей? И поэтому с таким рвением толкала Мару к Эдлунду? Решила хотя бы своей подопечной дать то, чего у нее самой никогда не было? Как знать. Вукович в этом ни за что не признается. Но Мара смотрела на несгибаемую спину хорватки и думала, что не такая уж она и железная, какой хочет казаться. В ее сухом разговоре с полковником было больше тоски, чем в ожидании Хатико.

Так или иначе, Вукович утратила всякий интерес к общению, и пришлось дожидаться возвращения в Линдхольм, чтобы выяснить все у Брин. Мару раздирало от любопытства. О каких Четырех они говорили? Куда именно далеко зайти? И что значит «приказ спустили сверху»?

Самым шумным местом пансиона всегда была столовая. Звон посуды, смех, болтовня… Идеально место, чтобы поговорить, не привлекая внимания. Нанду избегал Мару, и она не планировала нарушать запрет донны Зилды. В конце концов, не стоит прибавлять парню хлопот и портить его репутацию одним своим видом. Джо переселился в домик для участников экспериментальной программы и тоже теперь почти не виделся с друзьями. Поэтому Мара и Брин ужинали вдвоем. Отсели подальше от любопытных ушей и прикрыли браслеты фольгой от шоколадки, чтобы перекрыть радиоволны.

– Про Четырех я почти ничего не знаю, – тихо сказала исландка, дослушав историю о путешествии в Совет. – Их никто не видел. Говорят, их было четверо изначально, еще в древности. Понятия не имею, как их выбирают или откуда они вообще берутся. Папа сказал, они иногда спускают приказы в Совет, и те беспрекословно выполняются. Важные решения согласуют с ними. Якобы. Но по-моему, это какая-то мистификация. Ну… Двадцать первый век. Высокие технологии. Взрослые люди. Огромная организация. Стали бы они подчиняться неизвестно кому? Странным сообщениям, поступающим ниоткуда? Ведь Четверо никогда не появляются в Палас дю Солей. Папа в это верит, а я считаю, что кто-то очень умный пытается создать иллюзию высшей власти. А тайна всегда вызывает страх и благоговение. На мой взгляд, это отдает мистикой, а ты же знаешь, как я к этому отношусь.