Ангербода подняла брови.

– У тебя есть заклятый враг?

– Он видит всё на свете, Бода. Как если бы Один решил постоянно сидеть в своем кресле и непрерывно осматривать все Девять Миров. Вот таков Хеймдалль. Из-за него очень трудно незаметно перемещаться по Асгарду, а я очень часто этим занимаюсь. Так или иначе, он предложил одеть Тора как Фрейю и отправить его на свадьбу с Тримом. – Локи вздохнул с лёгкой завистью. – Вот бы мне самому пришла в голову такая блестящая идея.

– И Тор обрадовался такому предложению?

– Конечно, нет. Он заявил, что его мужское достоинство сильно пострадает, но обошёлся при этом меньшим количеством слов. На что я посоветовал ему заткнуться и просто сделать это и сказал, что я отправлюсь с ним под видом его служанки.

Ангербода фыркнула.

– Так вот зачем ты надел платье. Но ты ведь можешь менять облик – ты и раньше принимал женские обличья, так почему было просто не превратиться в женщину?

– Потому что это было бы не так весело, – сказал Локи. – Итак, мы нарядили Тора и отправились в Ётунхейм, но он даже не пытался притворяться и вёл себя как обычно, так что мне пришлось постоянно его прикрывать. Затем, наконец, великаны принесли молот в качестве свадебного подарка, Тор схватил его и всех там поубивал.

Ангербода ничего не ответила.

– Вот так сын Одина получил свой молот обратно, – заключил мужчина, – а я оказался в платье. Это произошло сегодня вечером – как только мы вернулись в Асгард, я направился сюда. Разве не замечательная история?

– Она закончилась пиршественным залом, полным наших мёртвых сородичей, – глухо проговорила ведьма.

Локи поморщился.

– Сородичей? Держу пари, мы никого из них даже не знали. Это были худшие представители ётунов. Глупые, грубые, злобные. Они нам не родственники и не наша семья. И вообще, какое тебе до них дело?

Ангербода жестом указала на себя и на мужа.

– Мы с тобой оба великаны. И насколько я знаю, некоторые из убитых могли торговать со Скади или Гёрд, или использовали мои зелья, или…

– Кстати о Скади. Она так разозлилась, когда узнала, что Тор убил всех на пиру. Она уже готова была покинуть чертог Одина, как вдруг он потребовал, чтобы она сказала, на чьей стороне находится.

Женщина без труда представила себе это.

– И как она поступила?

– Так и не приняла ничью сторону. И поверь мне, асов это действительно очень обеспокоило. Но Ньёрд высказался от её имени, и поэтому они не затаили злобы. – Локи посмотрел на луну. – Он объяснил, что Скади сильно привязана к этой земле и её обитателям, какими бы гнусными они ни были. Ньёрд понимает это, так как он так же любит море. Возможно, они всё-таки не такая уж плохая пара.

Ангербода хмурилась, погружённая в свои мысли. Муж взглянул на её серьёзное лицо и показал язык. Вместо ответа она столкнула его в воду и подтянула ноги к груди, чтобы он не смог и её стащить.

Но Локи даже не попытался этого сделать. Более того, в течение нескольких мгновений он не показывался на поверхности, и ведьма на полном серьёзе начала беспокоиться, что мужчина утонул, когда он вынырнул и выпустил в неё струю воды. Она подняла руки, чтобы укрыться, и засмеялась.

– Иди сюда, – позвал он. Уровень воды в ручье был высоким – она доходила Локи до бедёр, хотя обычно едва достигала колена.

Ангербода соскользнула в воду, не сводя с него глаз.

– Ты что-то затеваешь.

– Нет, – невинно ответил он, и она покачала головой. Стоило ей оказаться в воде, он начал плескаться, а когда ведьма вскрикнула и попятилась – засмеялся, прыгнул вперёд и окунул её с головой. Когда она вынырнула на поверхность и попыталась в отместку тоже пустить ему в лицо струю воды, он успел уклониться. Так что ей пришлось удовольствоваться малым и просто обрызгать его.

Затем Локи притянул жену к себе, и она провела рукой по тонкой дорожке волос на его животе. Его губы, как всегда, оказались на уровне лба, чем он не преминул воспользоваться, запечатлев поцелуй.

– Мы так давно живём, – вдруг произнёс он. – Я имею в виду, что тысячу лет назад мы уже существовали. Не так, как сегодня, но вроде того. И по крайней мере некоторым из богов люди в Мидгарде поклонялись даже тогда. Представляешь?

Ангербода пожала плечами, потом кивнула.

– Тебя это беспокоит?

– Немного. – Локи отступил на шаг и откинул её длинные мокрые волосы с лица. – Просто… я знаю тебя так давно, и всё же иногда мне кажется, что времени прошло совсем мало. Неужели и остальная наша совместная жизнь пролетит так же быстро? Будем ли мы меняться и дальше, как было раньше, или мы останемся такими, как сейчас, навсегда – потому что такими нас запомнит больше людей?

Колдунья ничего не ответила. Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и они соприкоснулись носами. В его глазах Ангербода увидела, что сказанное заботит его больше, чем он хотел бы признать.

– Что люди будут думать о нас через тысячу лет, если вспомнят наши истории? – прошептал он. – Я буду считаться лучшим среди богов или худшим?

Женщина взяла его лицо в ладони, провела большим пальцем по изуродованным губам.

– Не думай об этом. Ты не можешь повлиять на то, что о тебе скажут через тысячу лет. Да и что для нас тысячелетие? Люди могут молиться Одину, Тору и даже Скади, но все они рано или поздно умрут, будь то от битвы, болезни или старости. И при чём тут истории, о которых ты говоришь?

– Люди умирают. А истории живут в стихах и песнях. В сказаниях об их деяниях. В легендах о богах. – Он сердито отстранился от неё. – Почему мне не поклоняются, как остальным? Что есть бог без поклонения? Что это говорит обо мне? Живу среди них, но никогда не равный им. Не один из них.

– Тебе всё это действительно так важно? – спросила Ангербода. – Поклонение и известность? Неужели именно поэтому ты затеваешь все свои проделки, просто чтобы привлечь внимание? Чтобы тебя помнили в каком-то отдалённом будущем?

– Лучше так, чем прятаться в пещере на краю мира и всего бояться, – выкрикнул Локи ей в лицо, и его покрытые шрамами губы скривились в презрении. – Ты не понимаешь. Ты никогда не поймёшь, потому что всё, что запомнят о тебе, – это имя, которое ты выбрала для себя, Ангербода. Не то чтобы ты была Гулльвейг, не что-то ещё. Тебя будут знать лишь как мою жену, породившую чудовищ, потому что ты сама не ищешь для себя другой роли.

Ангербода почувствовала себя так, словно её ударили в грудь ногой. Всё, о чём она могла отстранённо думать, – это насколько отчётливо её боль отразилась в её чертах, раз жестокость на лице Локи немедленно сменилась тревогой.

– Мне не следовало так говорить, – неуверенно произнёс он, дотрагиваясь до её ладони. – Пожалуйста…

Её голос был мертвенно ровным и спокойным, когда она отдёрнула руку.