– Мистер Тео… надо принимать меры… На борту играют на губной гармошке.

Тем временем в каюте Джимми От-Уха-До-Уха разыгралась аналогичная фантастическая сцена, окончательно превратив корабль в дом умалишенных, каковым он по сути уже и без того являлся. Предыстория случившегося восходит к раннему вечеру, когда мистер Тео принял решение положить экспедиции конец. Для этого всего лишь и потребуется высадить профессора (из шкафа в каюте Джимми) на ближайшем острове, где искатели его и обнаружат. Даже если акция пройдет не так гладко, как предполагалось, и их разоблачат, – неважно! Ведь речь идет о жизнях людей.

Мистер Тео вызвал к себе Джимми.

– Выслушайте мое предложение! Я готов заплатить пять тысяч долларов, если вы согласитесь высадиться на берег и «обнаружить» там ученого. А в случае скандала возьмете вину на себя. Никаким наказанием это не чревато.

– Обстоятельство немаловажное.

– Главное – сначала высадить вас на берег. А пока что запритесь с Густавом Барром и порепетируйте сцену в духе встречи Стенли и Ливингстона.

– В каком еще духе?

– Густав Барр знает, что надо говорить. Вам же следует выучить свою роль и порепетировать с ним на берегу, куда мы высадим вас ночью. Там вас будет ждать профессор у туземной хижины. Как некогда несчастный Ливингстон поджидал Стенли в дебрях Конго. Ваша задача подойти к нему и спросить: «Мистер Густав Барр, если я не ошибаюсь?» А он вам ответит: «Yes»… Тогда вы скажете что-нибудь вроде: «Слава богу, что я нашел вас».

– Выучу запросто. А что за тип этот Ливингстон?

– Другой ученый, который давно умер в Африке, но до того пропал, в точности как наш Густав Барр.

Джимми едва дождался, пока на корабле все стихнет, а затем поспешил к себе в каюту и выпустил пленника из сейфа со всеми удобствами.

– Черт бы вас всех побрал! – решительно высказался заключенный, усиленно двигая руками-ногами и до странности напоминая ожившее демисезонное пальто, получившее возможность расправить складки. Чресла его по-прежнему были небрежно перепоясаны пледом – некоторая склонность к богемности роднила его с господином Вагнером.

– Отсебятину нести запрещается, поэтому слушайте, что я вам скажу. Вас высадят на берег. Будете сидеть возле хижины. Я подойду и спрошу, как вас зовут. Вы скажете: «Yes», – а я вам отвечу: «Ну и ладушки!»

– Бред какой-то!

– Самый настоящий. Но подчиненному негоже критиковать начальство.

Знаменитая сцена в любительском исполнении разыгрывалась так:

Джимми, словно только что сойдя с корабля, торопливой походкой направлялся к сейфу.

– С добрым утром! – приветствовал он швейцара, который стоял в небрежной, однако же приличествующей великому путешественнику позе, перебросив через плечо уголок пледа. – Рад вас видеть! Вы ведь бесследно пропавший профессор Густав Барр, верно я говорю?

– Нет. Я Ливингстон, – последовал неожиданный ответ.

Джимми в ярости схватился за голову.

– Это из другой оперы, дурила! Ливингстон давным-давно сгинул в Конго, хотя тоже, видать, был больной на голову. Но вы мне тут не путайте карты. Спрашивают, как звать, вот и называйтесь. Ну, поехали! Кто вы такой будете?

Швейцар пожал плечами – типичный жест человека, который не в силах изменить существующее положение вещей.

– Поверьте, мне и самому неприятно, но я действительно Барух Т. Ливингстон. Желаете, могу указать псевдоним… – Тон его сделался просительным.

– Значит, вы уже один раз пропадали в Конго? Мошенничать вам не впервой?

– Двадцать лет назад мне и вправду пришлось исчезнуть. Но из Бостона, потому как папаша одной юной особы гонялся за мной по всему городу с заряженным пистолетом.

Жизнь Ливингстона спас счастливый случай: мистер Тео заглянул в каюту и вырвал беднягу из рук Джимми. Все тело швейцара уже носило следы жаркого диспута.

– Этот негодяй пытался одурачить меня! – взревел капитан двух рангов.

– Сударь, – простонал швейцар. – Чем поклясться, что я Ливингстон?

– Этот человек на самом деле Ливингстон, – внес ясность миллионер.

– Выходит, он не помер в Конго?

– Потом я вам все объясню, а сейчас следуйте за мной. Нам надо поговорить.

Встревоженный Джимми последовал за хозяином.

Ветер стих, и дождь прекратился. Южная ночь радовала глаз своей прелестью.

– Что еще стряслось?

– Да так, пустячок. Капитан Вильсон предатель.

Одинокий корабль под покровом ночи мчал на всех парах, удаляясь от цивилизации, навстречу полной грозных, мистических загадок судьбе…

Тео с Васичем вышли из каюты.

– Где играли на гармонике? – поинтересовался Тео.

Васич открыл было рот, чтобы ответить, но его опередили… протяжной трелью на означенном инструменте. Дрогнул забранный металлической решеткой фонарь и с лязгом качнулся на ветру.

Словно вихрь пронесся по палубе, океан вспенился белыми барашками, грозно вздыбясь у борта «Стенли». Корабль резко накренился, потрескивая корпусом.

Даже капитан Вильсон, и тот побледнел. Существуют ли призраки или нет их вовсе, кто знает, а паника на борту вот-вот разразится.

Тихие, как дуновение воздуха, звуки музыки послышались теперь в другом месте.

– Ох, не к добру это, капитан! – угрюмо буркнул кто-то из матросов.

– Спокойно, ребята! – воззвал к команде мистер Тео. – Какой-то злоумышленник вздумал над нами потешаться. Давайте отыщем его и вздуем как следует!

Однако миллионер понимал, что его уговоры не помогут. На пару с Вильсоном они взялись прочесать трюм. Ведь именно там таинственным образом исчез и А. Винтер.

– Здесь ни одной живой душе не спрятаться! – заверял хозяина капитан. – Когда загружаем трюм, я слежу, чтобы ни тайников, ни лазеек не было.

Мистер Тео случайно взглянул на пол и… обомлел. Там валялась книга! Теперь уже и с Вильсоном он решил держаться настороже и делиться далеко не всеми своими соображениями. Он изловчился подобрать книжку незаметно для капитана и проворно сунул ее в карман.

Снова музыкальные рулады… И отчаянный топот ног: матросы помчались в носовой отсек. Не иначе как погнались за невидимым «гармонистом».

Преследователи снова остались ни с чем, а ведь звуки явно доносились оттуда.

– Всем отправляться спать! – распорядился миллионер и повернул к своей каюте.

Палуба опустела. Дождь едва накрапывал. Задержавшись у фонаря, мистер Тео извлек из кармана свою находку. Какое счастье, что книга попалась именно ему, матросам такие дьявольские шуточки не по нервам. На обложке книги значилось: «Самоучитель игры на губной гармонике». А внутри, на обратной стороне переплета красовалась надпись чернилами: «Из книг мадам Барр».