Бедро резко мотнулось вправо, а голова осталась на месте. Боль я почувствовала даже больше не в бедре, а в шее. Я успела увидеть, как облетает дождем фонарь-одуванчик и упала плечом на что-то гладкое, мокрое и теплое.

Глава 25. Бес кусает за мизинец

Через мгновение я пришла в себя.

Я полулежала боком на капоте. Надо мной стояли двое: он и она.

– Сеньора! – крикнул он, освещая лицо фонариком.

– Это русская, – сказала она. – Я ее видела.

Это были Илона и Анри. Луна, ставшая белой и яркой, выплыла из-за тучи.

– О Господи, что же ты наделала! – сказал Анри. – Я же говорил тебе, не садись за руль. Почти целая бутылка…

– Что же делать?! – голос Илоны дрожал. От нее сильно пахло смесью духов и перегара.

– Вы русская? Как вы себя чувствуете? Давайте, я вам помогу, – он взял меня под локоть и тихо потянул на себя. Боль вспыхнула в бедре и в шее одновременно. Я застонала.

– О Господи! – прошептала Илона. Она обхватила свое лунно-фонарного цвета лицо ладонями, тонкие пальцы впились в щеки.

– Ничего страшного, – сказала я. – Сейчас пройдет. Если вам не трудно, довезите меня до отеля, пожалуйста.

– Конечно, конечно!.. Давайте, давайте… – он опять подхватил меня за локоть.

– Нет, я сама.

Было больно, но терпимо. Какой-то разряд то и дело гулял от бедра к шее и наоборот. Я встала, сильно хромая, побрела к задней двери машины. Анри поддерживал меня за локоть. Илона продолжала стоять, вдавливая пальцы в лицо.

– Ну, садись же, – сказал Анри Илоне.

Он сел за руль, и мы поехали молча.

– Какой кошмар! – через минуту тихо сказал Анри. – Мы ужасно виноваты. Мы все понимаем и готовы на все… Вам нужна медицинская помощь. Может быть, мы сами организуем… ну, вы понимаете. Конечно, никакая компенсация… Но мы готовы… На все готовы…

– Не волнуйтесь, никакая компенсация мне не нужна.

– О Господи! Сейчас мы заедем к нам. У нас есть врач. Он все сделает. А потом мы… Мы сделаем все, что вы скажете… Как вас зовут?

– Евдокия.

– Очень приятно. Это Илона. Я – Анри.

Через пять минут мы были у особняка. Привратник, похожий на индуса, тот самый, но не в костюме, а в индийском балахоне, открыл нам. Он же оказался врачом. Его звали Ганеш. Он неплохо говорил по-русски. Я действительно отделалась хоть и сильным, но ушибом. Ганеш обработал ушиб, наложил какую-то мазь, пахшую сандалом, на шею.

Через полчаса Анри, Илона и я сидели в гостиной в мавританском стиле и выпивали. Илона была уже очень пьяная. Она много курила и была на редкость разговорчива, весела, но в этом веселье сквозило что-то недоброе. Анри несколько раз пригубил коньяка. Я выпила мартини. Боль отступала, и мне было тепло и весело.

– И все-таки, – сказал Анри. – Чем бы мы смогли загладить свою вину? Поверьте, я искренне хочу сделать для вас что-нибудь хорошее. И у меня есть возможности.

– Мне ничего не надо, Анри. Правда.

– У вас есть муж?

Я подумала и зачем-то сказала:

– Да.

– Где он работает?

– В бизнесе.

– Вот и замечательно. Я даже не спрашиваю вас – в каком. Это неважно. Давайте договоримся так: вы дадите мне его телефон, я свяжусь с ним, и мы заключим какую-нибудь очень выгодную для нас обоих… для всех нас (он посмотрел на Илону, та улыбнулась; искренне, как мне показалось) сделку. А? Заметьте: раз вам ничего не нужно, раз вас это унижает, а вы гордая женщина, это видно, то я и не буду заниматься благотворительностью. Мы просто взаимовыгодно посотрудничаем. Идет?

– Идет.

Мы чокнулись и выпили.

Анри достал телефон:

– Я записываю.

«Господи, как все просто!» Я высветила «Мой Т.Т.» Продиктовала номер Анри. Тот записал. Я набрала номер. Шесть гудков. Потом:

– Здравствуй, Дуся.

– Здравствуй, Тимур. Как дела?

– Все хорошо. А у тебя?

– Отлично. Тебе позвонит… некто… Анри, – я посмотрела на Анри, тот закивал головой, улыбаясь. – Хорошо? Вам есть… что обсудить.

– Умница. Вылетай завтра. Марко тебя подвезет. Ну, до встречи?

– До встречи.

– Да, вот такая история… – сказал Анри, чтобы что-нибудь сказать.

– Вот пусть Илона ее и опишет, – сказала я.

Илона посмотрела на меня. В ее медленных от опьянения глазах что-то быстро ускорилось – и опять замедлилось, замутнилось и провалилось. еще глубже, и закрылось там.

– Вы ведь та самая Зулич?

– Да, та самая… – у нее получилось что-то типа «тсамая».

Я смотрела на Илону, и почему-то мне отчетливо вспомнился Роберт и Анна Кайль. Не мой вечно пьянствующий и вечно добрый отец. А эти…

– Вы известная писательница, – сказала я. – Я ваши романы читала…

– А хотите честно? – вдруг сказала Илона. В ее лице появилась злость.

– Конечно.

– В ж-ж-жопе я видела все это псательство. И все ваше чтательство… тоже там видела. Ясно? И вот его тоже – она нетвердо ткнула пальцем в Анри. – Я видела… тоже…

– Перестань, Илона… – произнес Анри, морщась. – Ну хоть не сейчас… Не при…

– Не при ней? – она ткнула тем же пальцем в меня. – А кто она ткая? Никто! Я – Илона Зулич! А она кто?… Дуська с мльного… этого… как его… звода… Подумйшь, сбили Дуську… Сидит теперь тут, рссуждает…

– Ну, Илона!.. Перестань!..

– Цыц, – Илона взяла бокал и метнула его в стену. Бокал весело взорвался, и на белой стене расползлась клякса, похожая на алого чертика с длинными ногами. Ноги текли за диван. Илона сидела и, нервно покачиваясь, смотрела в стол. Потом она зевнула.

– Мне пора, – сказала я.

– Извините ее, пожалуйста.

– Ничего. Выпила лишнего. Бывает.

– Да-да… Я обязательно перезвоню вашему мужу. Его зовут… Тимур, кажется…

– Да, Тимур. Тимур Тимурович. Всего доброго.

– Всего доброго. Я, впрочем, вас подвезу.

– Не надо. Спасибо. Спокойной ночи.

Я, прихрамывая на левую ногу, пошла к отелю.

Вот и все. Неужто все так просто? Не может быть. Здесь что-то не так. Я чувствовала: что-то здесь не так.

Я остановилась у входа в отель, посмотрела на особняк и, спрятавшись за мусорный контейнер, стала ждать. Через пару минут дверь открылась, и из нее вышла Илона. Она сильно качалась, держа в одной руке бутылку вина, а в другой сумочку. Вслед за ней вышел Анри:

– Илона!..

– Отзынь…

– Куда ты?

– Куда надо.

– Иди назад: тебе надо спать.

– Сам спи, кзёл.

– Ну, Илона…

– Я те скзала: счас прветрюсь и приду. Отстань. Я хочу пбыть одна. Поньл? Счас прду… Чсное слово…

Она несильно, имитируя нежность, оттолкнула Анри за дверь и, смеясь, закрыла ее. Из-за двери раздалось:

– Приходи быстрее.

– Хршо.

Она постояла с