Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С ужасом смотрю, как он выпивает эти две капли, не запивая и не заедая, и убирает бутылку в сумку под стол. Правда, потом брезгливо морщится и выдает:
— Какая же дрянь…
С трудом заставляю себя выпить предложенное, заедаю водку бутербродом и с удивлением отмечаю, что к жару в груди добавляется еще и особая, приятная расслабленность.
Потом мы дружно собираемся, выходим большой веселой компанией на свежий, пропитанный сосновой смолой, воздух, закрываем домик и спускаемся к административным зданиям. Идем к большой асфальтированной площадке на берегу реки, и все это время я бесстыдно пялюсь на аккуратную, вздернутую попку Зои, к которой так и хочется прикоснуться руками, губами, зубами… Все мои проблемы, кажется, отходят на задний план. Мне хорошо… Боже, да я пьян…
Зоя
Глубоко вдыхаю теплый осенний воздух. Птички звонко щебечут над головой, солнышко играет яркими лучами, ласковый ветерок с каждым дуновением приносит запах реки и прелой травы. Хочется петь и улыбаться. Природа наполняет легкие не просто чистым воздухом, а настоящим дыханием перемен.
— И зачем надо было вливать в американца водку? — Спрашиваю Машу, когда мы подходим к месту построения. — Понятно, что эти две рюмки из него через пять минут выветрятся, а если кто-нибудь застукает его с перегаром?
— Зато, смотри, как парень расслабился. — Шепчет она.
Мы останавливаемся, и я оборачиваюсь назад. Парни оживленно что-то обсуждают между собой. Джастин выглядит веселым, довольным и не устает фотографировать на смартфон все, что видит вокруг.
Напряженная морщинка на его лбу, наконец, разглаживается, глаза широко распахнуты. На солнце они светятся ультрамариновым синим — поистине волшебный цвет. Такими яркими и сочными бывают разве что сгущающиеся над городом сумерки — полуночные, густые, почти непроглядные.
И почему-то при взгляде на них у меня так сильно давит в груди. Это сродни какой-то боли: понимаешь, что они самые родные для тебя, эти глаза, самые дорогие — только в них смотрелась бы до конца своих дней. И одновременно тяжело осознавать, что столь желанное может быть таким далеким и недоступным, даже если находится всего в метре от тебя.
— И для смелости, — добавляет Дима, подходя ко мне вплотную и надевая белую кепку с эмблемой группы.
Его слова выдергивают меня из падения в бездну.
— Что? — Бормочу, будто во сне.
Но парень уже отвернулся. В руках у него целая стопка головных уборов, которые он раздает по очереди всем нашим одногруппникам.
— Полоса препятствий, болота, грязь. — Подсказывает Маша, вставая на цыпочки, чтобы лучше разглядеть собирающихся возле столика жюри преподавателей. — Немного смелости Джастину определенно не помешает.
— Ага… — Соглашаюсь. — А кто готовил речевки, песни, визитку?
Мой вопрос не праздный, я вижу, как над нами гордо реют флаги с изображением эмблемы команды — кто-то основательно подготовился. Не припоминаю, чтобы в прошлом году все было настолько серьезно.
— Ой, Градова, если бы вы с Суриковой больше интересовались жизнью группы, то не только получили бы слова речевки за пять минут до выступления, но и успели бы их выучить! — Передо мной вырисовывается недовольное лицо Вики. Она в такой же белой кепке, как и у всех, в белой футболке, супер-облегающих капри черного цвета и, конечно же, с неизменными аккуратными стрелочками на веках. — Держи!
Сует мне в руки листовку, затем подходит к Маше и дает еще одну. Не дожидаясь благодарности, спешит к парням:
— Никита, Дима, Игорь, Макс, Джа-а-а-аст! — Каждому по листовке.
Уверена, Машка тоже заметила, как она неосознанно повысила на несколько октав свой писклявый голос, называя имя Джастина.
— Спасибо, это что, надо выучить? — Интересуется Дима.
— Не-е-ет, — успокаивает их Вика, одаривая всех по очереди ослепительной улыбкой. — Достаточно будет просто прочесть. По моей команде.
— Уверена, у нее и сольный номер заготовлен на вечер. — Хихикает Маша, разглядывая листовку.
— И даже два, — соглашаюсь я.
Вика с подружками занимают места в первом ряду. Они громко аплодируют появившемуся перед студентами Станиславу Вячеславовичу. Подмышкой у него папка с бумагами, на голове ковбойская шляпа, в правой руке микрофон.
— Рад приветствовать вас на ежегодном туристическом слете… — начинается его речь.
— Ну, что за мужчина! — Вздыхает Вика на ухо Диане. — Такому бы свой бизнес иметь, а не тратить время на дебилов-студентов за зарплату в три копейки.
Делаю несколько шагов назад. Совсем не хочется их слушать. Да и за крепкими спинами наших парней можно прекрасно спрятаться. Никтои не заметит, что ты поешь невпопад или делаешь ошибки в кричалках. Подскакиваю, когда меня оглушает звук горна справа.
— Ой, прости, — смеется Никита и отворачивает от меня духовой инструмент.
И как я могла позабыть, что этот парень звезда наших турслетов: и капитан, и костровой, и трубач-заводила? Будь он неладен…Прикладываю ладонь к уху. Надеюсь, через пару минут слух вернется.
Веселье и соревновательный дух захватывают всех. Команды по очереди представляются, дружно кричат речевки, смеются. Вижу, что Джастин ничегошеньки не понимает, но это странное действо захватывает и его тоже.
Когда очередь доходит до нас, слышится голос Вики — она рассказывает о нашей группе: какие мы дружные, смелые, задорные. По ее команде мы читаем стихи с листка, делая вид, что знаем их наизусть, а затем, ободряя самих же себя, громко топаем и кричим.
Я рада, что эта часть окончена. Все хлопают в ладоши и ждут объявления начала соревнований. Девушки-помощницы раздают карты ориентирования на местности.
Поправляю кепку, когда вдруг Джастин притягивает меня к себе:
— Зайка, — его сильная рука на моем предплечье обжигает мне кожу. — Сделаем twosome [1]?
У нас еще нет фотографий на двоих, поэтому мое сердце замирает. Это так волнительно… Не знаю, куда смотреть: на его лицо, которое сейчас так близко от моего, или в объектив камеры. Сглатываю, едва до меня доносится терпкий, мужской запах парфюма. Ноги предательски подкашиваются.
— Давай, — отвечаю тихо.
— Usie! — Кричит Вика, нападая на нас сзади. Она машет рукой, призывая ребят присоединиться. — Все фотографируемся! Бегом!
И за пару секунд вокруг нас уже собирается целая толпа из желающих попасть в кадр. Вот стерва…
— Раз, — по-русски говорит Джастин.
Он вытягивает руку вверх, и все смотрят на смартфон, пытаясь втиснуть свои лица в прямоугольник изображения.
— Два-а! — Предупреждает он.
И я чувствую, как его ладонь обхватывает мою талию крепче и резко притягивает к себе. Мы так близко, что мое бедро уже врезается в его ногу, а спина прислоняется к твердому животу.