Скорость «Ринауна» упала до 20 узлов, а немцы могли делать 28, хотя это означало серьезный риск повредить носовые башни. После короткого перерыва, когда Уитворт повернул на восток, чтобы не так страдать от волны, немецкие корабли были замечены снова. «Ринаун» увеличил скорость до 29 узлов, больше он в то время просто не мог дать, и возобновил стрельбу. Однако немецкая эскадра увеличила дистанцию и снова скрылась. Хотя «Ринаун» продолжал погоню еще 2 часа, Лютьенс выиграл гонку. В 9.00 Уитворт повернул назад к Вест-фиорду, чтобы соединиться со своими эсминцами. Последние в начале боя тоже вели огонь, хотя немцы находились слишком далеко. Но сильная волна вынудила эсминцы один за другим прекратить погоню. Однако их командиры хотели думать, что вспышки выстрелов 120-мм орудий могли ввести немцев в заблуждение и подтолкнули к решению удирать, а не принимать бой с «Ринауном».

Как справедливо замечает Стефен Роскилл, «все почести следует отдать одинокому, тихоходному, слабо бронированному английскому кораблю». Мы можем с этим только согласиться, потому что «неприятель потерял возможность уничтожить своего тихоходного и гораздо хуже защищенного оппонента. Теперь начинает казаться, что немцы потеряли тактическую инициативу потому, что адмирал Уитворт решил немедленно начать бой и упорно преследовал их, несмотря на неблагоприятное состояние моря и видимости».

Зато все немецкие историки либо обходят эту стычку вниманием, либо повторяют версию вице-адмирала Руге.

«Рано утром 9 апреля, как раз в то время, когда все группы достигли портов назначения, „Шарнхорст“ и „Гнейзенау“ встретились с линейным крейсером „Ринаун“ и после получасового боя смогли оторваться от противника, понеся незначительный ущерб».

В таких формулировках это звучит как достижение немцев. В действительности же сначала англичане просто не поняли, что им противостоят оба немецких линейных крейсера. Они считали, что один из кораблей является тяжелым крейсером. Лишь позднее стало известно, что отважный старый ветеран сделал больше, чем можно было ожидать.

Не всем немецким кораблям повезло в боях против несчастных норвежцев. При попытке прорваться к Осло мимо береговых укреплений новейший тяжелый крейсер «Блюхер» был потоплен, погибло много моряков и десантников. «Лютцов» пришел ему на помощь, но ему тоже пришлось несладко. Норвежский форт на острове Кахольм был вооружен старыми крупповскими пушками калибра 280-мм. Он сумел добиться 3 прямых попаданий в слабо бронированный карманный линкор с близкого расстояния. Один снаряд уничтожил лазарет. Второй снес левый шлюпочный кран. Но главный удар пришелся прямо по центральному орудию носовой трехорудийной башни и полностью заклинил ее. Так как норвежские батареи находились вне сектора обстрела кормовой башни, «Лютцов» превратился в беспомощную мишень. По приказу адмирала Тиле командир быстро развернул корабль и поспешно покинул фиорд. Лишь во второй половине дня 10 апреля он прибыл в Осло.

Повреждения и имевшиеся ранее дефекты заставили немцев отказаться от мысли отправить его в плавание в Атлантику. Теперь перед ними стояла одна задача — привести «Лютцов» домой, не допустив, чтобы он развалился на куски. В очередной раз подтвердилась старая истина: военным кораблям не следует вступать в прямую дуэль с береговыми батареями. Поэтому в тот же день в 14.20 «Лютцов» поспешно покинул Осло. Так как быстроходных эскортных кораблей там не имелось, он пошел один. Немцы надеялись, что высокая скорость гарантирует кораблю относительную безопасность, и он сумеет добраться до Киля, хотя сообщения об атаках британских подводных лодок поступали чуть ли не ежечасно. Это был блеф, и он не прошел.

«Лютцов», как и «Граф Шпее», был оборудован артиллерийским радаром, и 11 апреля в 1.20 он обнаружил какую-то цель справа по носу, которая быстро приближалась, потому что сам «Лютцов» шел полным ходом. Корабль немедленно повернул, чтобы уклониться от того, что сочли британской подводной лодкой. Ирония судьбы заключается в том, что именно в результате поворота «Лютцов» попал на прицел подводной лодки «Спиэрфиш» капитан-лейтенанта Дж.Г. Форбса. В 1.29 она дала залп 6 торпедами по быстро движущейся цели, которую Форбс правильно опознал как тяжелый корабль, хотя сначала принял за эсминец, пытающийся атаковать лодку.

Совершив небольшой крюк, «Лютцов» лег на прежний курс, но тут одна торпеда попала в него, почти полностью оторвав корму. Карманный линкор покатился влево и остановился, превратившись в беспомощную мишень, ожидающую новой атаки. В отчаянии немцы спустили один из катеров, который начал кружить вокруг «Лютцова», сбрасывая в воду гранаты. К счастью для немцев, сама лодка чуть ранее получила повреждения и, добившись попадания, поползла домой. Беспомощный карманный линкор простоял на месте 8 часов, пока не прибыла флотилия миноносцев вместе с датским буксиром (Дания была быстро захвачена без всякого кровопролития). И корабль продолжил свое путешествие в Киль.

Поступление воды никак не удавалось остановить, и в какой-то момент капитан даже решил посадить корабль на мель. Но прибыли новые буксиры, и вечером 13 апреля «Лютцов» притащили в Киль. Прошел целый год, прежде чем «Лютцов», который все уже начали называть невезучим кораблем, снова вошел в строй.

* * *

Тем временем адмирал Форбс прибыл к берегам южной Норвегии с линкорами «Родней» и «Вэлиант» и повернул на юг, чтобы встретить немецкую эскадру, которая, как ему сообщили, направляется на север. Адмиралтейство приказало «Уорспайту» и авианосцу «Арк Ройял» идти ему на помощь. 9 апреля в 14.00 «Рипалс» встретился с «Ринауном» возле Вест-фиорда, и 5 эсминцев 2-й флотилии под командованием капитана 1 ранга Уобертона-Ли пошли в Нарвик, чтобы заняться 10 эсминцами коммодора Бонте, которые в это время высаживали войска.

Находившиеся дальше на севере немецкие линейные крейсера пока оставались не обнаруженными. Они шли на север почти до острова Ян Майен, после чего повернули на запад. Сначала предполагалось, что на обратном пути они заберут эсминцы из Нарвика, но события пошли иначе. Гидросамолет «Арадо» с «Шарнхорста» был отправлен в Тронхейм за инструкциями, так как положение с топливом становилось тревожным. 10 апреля линейные крейсера бестолку проболтались в море, а потом получили приказ возвращаться домой, забрав из Тронхейма «Хиппер» и эсминцы.

Ночью 10/11 апреля линейные крейсера описали широкую дугу, держась в 60 милях от Шетландских островов, а потом повернули на юг, снова укрываясь в зоне плохой погоды. 12 апреля в полдень они встретили «Хиппер» возле Эгерсунда, тогда как Флот Метрополии находился довольно далеко к северо-западу. Во второй половине дня они вошли в Северное море и взяли курс на Вильгельмсхафен. Немецкая эскадра была снова обнаружена «Хадсоном» Берегового Командования, когда шла возле юго-западного побережья Норвегии. Однако снова летчикам не удалось ее атаковать. «В тот же день была поднята ударная группа из 92 самолетов, но погода все сорвала». Попытка 12 «Хэмпденов» атаковать немецкие корабли в Кристиансунде была отбита немецкими истребителями, которые уничтожили половину британских бомбардировщиков.

Пока что немецкие корабли не испытывали особой тревоги при атаках Королевских ВВС. Зато Флот Метрополии в полной мере испробовал мощные затяжные бомбардировки частей Люфтваффе. X авиакорпус генерала Гейслера, который состоял из 47 Не-111 и 41 Ju-88, обнаружил корабли адмирала Форбса в полдень 9 апреля в районе Бергена. Стояла чудесная погода, и в воздухе не было ни одного английского истребителя. В течение целых 3 часов английские корабли были вынуждены «сидеть и ждать». Как и раньше, обе стороны продемонстрировали нехватку опыта. Только 4 бомбардировщика были сбиты плотным зенитным огнем Флота Метрополии ценой чудовищного расхода боеприпасов. Немцы в результате массированного налета потопили только эсминец «Гурка», и то лишь потому, что его командир, считавшийся специалистом в области артиллерии, вывел корабль из-под прикрытия крейсерской эскадры. Он хотел дать возможность своим артиллеристам стрелять без помех, но за безрассудное решение заплатил очень быстро. Одинокий корабль стал легкой добычей самолетов, но этот урок так и не был усвоен, и его ошибку британские капитаны еще не раз повторили в будущем.