Он осторожно развернул окурок – на бумаге просматривался русский типографский шрифт. Александр спрыгнул на землю, приказав на всякий случай Фёдору встать к пулемётам, а Альтшуллеру взять автомат и следить за местностью. Как у многих пожилых людей, у Семёна Ефимовича была дальнозоркость.

Вместе с Петром Гончаров ещё раз внимательно осмотрел всё вокруг Арки. В первый момент по прибытии в новый мир майор не рассчитывал, что стоит выискивать чьи-то следы, а потому не обратил внимания на то, что сейчас легко угадывалось.

Стало очевидно, что здесь побывало, судя по всему, несколько человек: кое-где в мягкой почве среди травы виднелись следы обуви и явно прочитывались, по крайней мере, отпечатки четырёх разных подошв. Нашлось ещё несколько окурков, но каких-то иных предметов, могущих пролить свет на личности неизвестных, не встретилось.

Более того, тщательное обследование показало, что неизвестные какое-то время топтались возле Перехода, но далеко от него так и не отошли. Можно было со значительной долей уверенности предполагать, что они дождались включения этой системы и вернулись на Землю.

– Ладно, – подытожил майор, – выполняем поставленную задачу, после чего тоже возвращаемся. Но странно, что – на посту не видели, как кто-то сюда проникал и возвращался?

– Может, это буквально в первый день-два произошло? – предположил Пётр.

Гончаров задумчиво покивал, вспоминая запах окурка:

– Всё может быть… Ладно, поехали.

Но прежде чем экспедиция тронулась по намеченному маршруту, Домашников взял несколько образцов местной флоры. Все растения производили впечатление вырезанных из тусклой фольги. На ощупь сходство с металлом, конечно, пропадало, но фактура листа всё-таки была слишком жёсткой и сухой, и потому они издавали такой громкий шелест на ветру. Из срезов слегка сочился сок, напоминавший густую сукровицу. Образцы травы и веток Домашников сложил в приготовленный ящичек, чтобы потом исследовать дома.

Его очень интересовало, каким образом здешние растения осуществляют фотосинтез – судя по цвету, в составе листьев был не хлорофилл.

Удивительно, но никакой живности за исключением нескольких насекомых, похожих на бабочек с толстым пузатым тельцем, пока видно не было. Домашников хотел поймать одну, чтобы рассмотреть получше, но майор отговорил его тратить время: специальные приспособления для ловли насекомых отсутствовали, даже простого сачка не догадались взять. Кроме того, никто не мог поручиться, что «бабочки» не ядовитые.

– Ещё не хватало, чтобы тебя укусила какая-то местная гадость, против которой нет противоядия. Поедем мы наконец или нет?!

Относительно ровная местность и плотная почва позволяли держать высокую скорость, но во избежание неожиданностей и для того, чтобы внимательнее следить за окрестностями, ехали не быстрее тридцати километров в час.

Для удобства броневые щитки на лобовых стёклах подняли. Хотя никаких явных опасностей в поле зрения не наблюдалось, майор ещё раз проверил боевую готовность пулемётной установки и скомандовал Фёдору держать курс по компасу строго на местный «восток».

Двигатели ровно урчали, а серебристо-серая трава, мягко стелилась под колёса. Домашников открыл крышки верхних посадочных люков, и они вместе с Семёном Ефимовичем стояли, внимательно следя за местностью.

Объехав второй невысокий холм, люди увидели свежие борозды на его склоне.

– Ага, мы, значит, правильно движемся, – констатировал майор и сел на всякий случай к тяжёлому пулемёту.

Вскоре они увидели то, что искали. Едва БТР въехал на очередное возвышение, глазам открылась уже однажды виденная картина: чёрная машина, валявшаяся на траве, правда, не на зелёной, а на «алюминиевой». Автоматический разведчик лежал у самого подножия холма, выворотив широкий пласт дёрна. Исмагилов затормозил, но Гончаров уже, естественно, тоже заметил пришельца и ловил его в прицел.

Домашников крикнул, по-прежнему высовываясь из люка:

– Что я говорил! Уверен, она вышла из строя.

– Сейчас проверим, – хмыкнул майор. – Ну-ка, уберите головы!

Девственную тишину серого мира разорвал грохот спаренных пулемётов. Очередь взрыла землю рядом с краем чёрной обшивки. Майор переместил прицел, готовый изрешетить «конфетницу», но автомат инопланетян не шелохнулся – подтверждение Петра о его «недееспособности» оправдывалось.

– Осмотрим? – предложил Домашников.

– Думаю, незачем – ты одну уже видел. Ты что-то новое для себя тут найдёшь? Тем паче она на брюхе лежит, а люк внизу.

– Её бы к нам тоже затащить… – мечтательно пробормотал Пётр.

Гончаров почесал затылок, усмехаясь:

– Будет всё нормально, вернёмся и потом тягачом утащим, если вам, учёным мужам, так надо. Тут недалеко получается. Езжай, Федя, дальше.

По сторонам снова потянулось серое однообразие холмистой равнины. По-прежнему живности встречалось чрезвычайно мало. Один только раз люди увидели вдалеке стаю каких-то летающих животных – то ли толстеньких кругленьких птиц, то ли ещё кого. Прежде чем Александр успел навести на стаю бинокль, существа нырнули куда-то к земле, скрылись из виду и больше не взлетали.

По индикатору пройденного пути проехали уже четыре километра, и даже верхушка Арки совершенно скрылась из глаз за плавными складками местности. Пётр, не сумев увидеть её в очередной раз в бинокль, чуть передёрнул плечами – всё-таки, что ни говори, а это была единственная нить, связывающая с таким же, судя по всему, квадратом, но только на земной поверхности, и, значит, с домом.

Река, петлявшая слева, приблизилась – сейчас до неё оставалось всего метров триста. Вдоль берегов росло много деревьев и кустарников, но животных или птиц по-прежнему больше никто не видел.

Наконец, Фёдор сообщил, что пройдено ровно десять километров, и Гончаров дал команду остановиться.

Солнце поднялось ещё выше – здесь начался день, и стало чуть теплее – температура достигла восьми градусов выше нуля, но радиация, судя по показанию рентгенометра, не повысилась.

Усилившийся ветерок интенсивно колыхал траву, которая местами доходила почти до ступиц колёс. Сквозь негустые заросли кустов и деревьев блестела живым серебром река – единственное, что нарушало унылое однообразие.

– Ну, и в какую сторону поедем по кругу? – поинтересовался Пётр.

Гончаров немного подумал.

– Пока без необходимости водные преграды преодолевать не будем, поедем туда! – Он показал в противоположную сторону от реки.

– Ну, может, хоть берег осторожно осмотрим? – попросил инженер.

Майор поморщился, но в конце концов согласился.

На кустах, которые в изобилии росли ближе к реке и имели узкие, словно осока, листья, болтались какие-то кругловатые плоды серо-желтоватого цвета, размером с дыньки.

Берег понижался плавно и позволял съехать без видимых препятствий, если не считать не слишком плотных зарослей, которые заканчивались за несколько метров до воды. Фёдор подвёл БТР к полосе растительности и уже намеревался протаранить достаточно слабую преграду, как вдруг плоды с каким-то скрежетом и шуршанием вспорхнули в воздух и полетели по ветру.