Отложив первую кость в сторону, очистила шпатель и спринцовку, вырвала использованный лист бумаги и проделала ту же процедуру со второй костью. Когда смесь на первой поверхности застыла, я удалила ее и, обозначив номером дела, указав анатомический участок, сторону и время, поместила рядом с той костью, форму которой она приобрела. На обработку всех костей у меня ушло больше двух часов.

Покончив с этим, я подошла к микроскопу, установила необходимый диапазон увеличения, направила волоконно-оптический осветитель на столик обзора и начала тщательно исследовать каждую мельчайшую зазубрину, каждую царапину на костях Ганьон.

Порезы, оставленные на них преступником, делились на два типа. Поверхность среза каждой кости руки покрывали желобки. Стенки желобков были ровными, а их концы наклонены. Длина большинства из них составляла менее четверти дюйма, а ширина – примерно пять сотых дюйма. На костях ног я увидела похожие углубления.

Порезы второго типа по форме представляли собой букву "V", но их стенки уже не походили на желобки. Эти отметины вместе с отметинами первого типа покрывали поверхности концевых отделов длинных трубчатых костей, а на суставных поверхностях бедер и на позвонках их не было.

Я схематически изобразила на бумаге положение каждого пореза и зафиксировала их длину, ширину и глубину желобков, затем тщательнее исследовала желобки на костях и сделанных мной формах, в том числе и в поперечных сечениях. Их стенки покрывали мельчайшие ямки, впадины и черточки. Казалось, я разглядываю рельефную карту, только острова и насыпи на моей карте были одного цвета – ярко-голубого.

Конечности преступник отрезал от тела в областях сочленений, длинные же трубчатые кости почти не повредил, за исключением нижних участков костей рук, – кисти он отделил выше запястий. Я внимательнее осмотрела поверхности срезов лучевой и локтевой костей и изучила каждую имевшуюся на них зазубринку. Исследовав останки Ганьон, я детально осмотрела фрагменты останков Тротье.

В какой-то момент Дени спросил, можно ли что-то убрать. Я кивнула, не вникая в смысл вопроса. Постепенно лаборатория опустела, но я не обратила на это внимания.

– Что вы здесь до сих пор делаете?

Я чуть не выронила позвонок, который убирала из микроскопа.

– О Боже! Райан!

– Не пугайтесь. Я просто увидел, что тут горит свет, и подумал, что если Дени задержался, значит, занимается чем-то сверхинтересным.

– Который час?

Я взяла еще один шейный позвонок и убрала оба в пакетик.

Эндрю Райан взглянул на часы:

– Без двадцати шесть.

Он проследил, как я укладываю пакетики в меньшую коробку, закрываю ее крышкой и приклеиваю отлепленный край ярлыка.

– Выяснили что-нибудь полезное?

– Да.

Я взяла тазовые кости Изабеллы Ганьон и положила их в большую коробку.

– Клодель не придает особого значения отметинам на костях.

Наверное, не следовало мне этого говорить.

– Вероятно, он считает, пила – она и в Африке пила. Я убрала в коробку лопатки и принялась собирать кости рук.

– А вы что думаете по этому поводу?

– Черт, я не знаю.

– Вы ведь представитель сильного пола – пола плотников и строителей. Кстати, что вам известно о пилах?

– Ими что-нибудь распиливают.

– Отлично. А что именно?

– Дерево. Металл. – Он выдержал паузу. – Кости.

– Каким образом?

– Каким образом?

– Да, каким образом?

Райан задумался.

– Зубьями. Зубья движутся вперед и назад, материал распиливается.

– А если пила радиальная?

– У радиальной пилы полотно вращается.

– А как она режет: ровно или врезаясь в поверхность?

– Что вы имеете в виду?

– Ее зубья прямой или косой заточки? Они режут материал или, так сказать, прорубают свой путь?

– О!

– И в какой конкретно момент происходит распиливание – когда зубья движутся вперед или назад?

– Вы о чем?

– Вы сами сказали, зубья пилы движутся вперед и назад, вот материал и распиливается. А когда он распиливается? Когда полотно идет вперед или назад?

– О!

– И как следует пилить: вдоль волокон материала или поперек?

– А какая разница?

– На каком расстоянии друг от друга располагаются зубья? Какую они имеют форму? В одной ли плоскости с полотном находятся? Каков угол их изгиба? Какая у них заточка: косая или прямая? Как...

– О'кей, о'кей, расскажите мне, пожалуйста, все, что вы знаете о пилах.

Продолжив говорить, я положила последние кости Изабеллы Ганьон в коробку, закрыла ее крышкой и приклеила отлепленный конец ярлыка.

– Существует сотни видов пил. Поперечная пила. Продольная. Ножовочная. Ножовка с узким полотном. Ножовка по металлу. Кусторез. Кухонная пила, пила для резки мяса. Пястная пила и пила для костей. Все это ручные пилы. Есть еще пилы газовые и электрические. Полотно некоторых движется возвратно-поступательно, других циклично, но в одном направлении, у третьих вращается. Разные пилы используются для распиливания различных материалов. Даже если мы ограничимся рассматриванием только ручных пил – а в данном случае нас интересуют именно ручные пилы, – то увидим, что все они различаются размерами полотен, размерами, углом, заточкой и количеством зубьев.

Я взглянула на Райана, чтобы проверить, слушает ли он мою лекцию. Он слушал. Его голубые глаза светились, как пламя горелки на газовой плите.

– Это означает, что на материале, подобном кости, пила оставляет характерные следы. Они бывают разной ширины и разной формы.

– Вы хотите сказать, что по кости можете определить, какой именно пилой ее распилили?

– Нет. Но класс, к которому эта пила относится, могу.

Он обмозговал услышанное.

– А почему вы так уверены, что трупы расчленили непременно ручной пилой?

– Электрические пилы оставляют на поверхности примерно одинаковые порезы. Рисунок волокон на стенках этих порезов и царапины более ровные, чем после ручной пилы. Направлены все они в одну сторону. – Я с минуту помолчала, размышляя. – При работе электрической пилой от человека не требуется большой затраты собственной энергии, поэтому он часто оставляет на материале следы фальшзапилов. Глубокие следы. А еще из-за того, что электрическая пила довольно тяжелая, и из-за того, что человек надавливает на распиливаемый материал, в самом конце пиления две половины этого материала быстрее переламываются.