– Может, однажды мы вместе решим, что настало время удалить эти фотографии.

– Будем надеяться, – пробормотал он.

Надя вызвалась завернуть тело сама, но Уайатт настаивал на том, чтобы помочь.

– Это моя жена. Мы вместе должны это сделать.

Ей были симпатичны его идеи равенства, но цвет его кожи уже и так был заметно землистым, наверное, из-за усилившегося запаха смерти в доме. Хоть бы не сблевал или не отключился. Надя едва справлялась – не было сил нянчиться еще и с ним или вычищать больше грязи, – поэтому она решила отвлечь его.

– У тебя есть какой-нибудь брезент или полиэтилен? – спросила она.

– Скорее всего, есть что-то внизу. Сейчас приду.

Пока Уайатт шуршал чем-то в подвале, Надя начала планировать следующий этап игры. Самый привлекательный вариант был одновременно самым рискованным. Им нужно будет несколько часов ехать на юг. Это очень долго, когда у тебя в багажнике лежит мертвое тело и шансы на катастрофу возрастают с каждой милей. Авария. Внезапный прокол шины или поломка. Заскучавший шериф или патрульный, ищущий любого глупого повода, чтобы кого-нибудь остановить.

Надя быстро обдумала другие варианты. Озеро. Они есть везде, и за долгие годы она скинула туда много разных вещей, но они открыты для всех, и есть слишком большой шанс, что тело прибьет к берегу или что его обнаружит кто-нибудь на лодке. Они прямо сейчас могли бы выкопать большую яму на заднем дворе и больше не рисковать, но это отравило бы атмосферу для них обоих, даже если они скоро переедут. Кроме того, остается возможность, что через много лет после того, как они уедут отсюда, кто-то случайно откопает ее во время каких-нибудь работ. Там, куда Надя хотела отвезти ее, практически гарантировано полное уничтожение. По крайней мере, как она надеялась.

Уайатт вернулся с большим рулоном коричневого брезента, покрытого высохшей краской разных цветов. Видимо, его давно использовали как защиту от брызг. Еще он принес клубок нейлоновой веревки и клейкой ленты.

– Подойдет?

– Должно.

Зазвонил телефон, и они оба дернулись. Звонок был тот же, что она уже слышала.

– Это телефон Фиби?

Он кивнул.

– Не обращай внимания. У нас куча дел.

Несмотря на любопытство, она решила, что телефон пока подождет, но у нее возникла еще одна мысль.

– Ты знаешь пароль от ее телефона?

– Она везде ставит день рождения.

– Хорошо. Потому что потом нам нужно будет залезть в ее телефон, если мы хотим что-то узнать.

– Ладно. Пока давай разберемся с телом.

Она взяла брезент и расстелила его на самом чистом участке пола поодаль от большой лужи крови. Им нужно будет положить на него Фиби, но вдвоем это должно быть не слишком тяжело.

Уайатт молча подошел к голове Фиби, а Надя – к ногам. Сейчас им нужно будет прикоснуться к ней, и она будет довольно холодной, может, даже немного окоченевшей. Надя надеялась, что еще нет. От этого их обоих будет тошнить еще сильнее.

– Готов? – спросила она.

Уайатт не шевелясь смотрел на Фиби.

– Ты нормально? – Он будто онемел и отрешился от всего. Наде было жаль его. Бедный парень. Если он правда не убивал Фиби – а она начала думать, что он не мог, – она могла только догадываться, что творится у него в голове.

– Я в порядке, – сказал он в конце концов. – Я мало что чувствую сейчас. – Он в замешательстве посмотрел на Надю. – Звучит отвратительно, да?

– Нет. Я понимаю. Твой разум хочет дистанцироваться от этого. – Она почувствовала себя точно так же, когда поняла, что Джесси Бахман мертв. И она чувствовала это до сих пор.

– Да. Диссоциация. Я изучал это в университете, но, когда ты переживаешь это, все будто иначе.

– Ты точно не убивал ее? Сейчас можешь сказать мне.

Он глубоко вздохнул, и у Нади замерло сердце.

– Нет. А если бы это был я, я бы никогда не сделал это таким способом. Ненавижу кровь. Поэтому я не пошел в медицинский. Давай покончим с этим.

Он наклонился и схватил запястья Фиби. Надя взялась за лодыжки в тот момент, когда их прервал звонок в дверь. Она взглянула на Уайатта и увидела, что его рот открылся в беззвучном крике, достойном Эдварда Мунка.

– Не обращай внимания, – прошептала она.

Снова позвонили, а потом и постучали. Надя не помнила, заперта ли дверь. Тот, кто так настойчиво звонит, может в конце концов вломиться внутрь, и тогда все рухнет, не начавшись.

– Что будем делать? – спросила Надя. Ее голос звучал визгливо, ужас затянулся тугим поясом вокруг живота. Мог ли кто-то позвать копов? Что, если полицейские, расследующие дело Бахмана, в итоге отследили ее? Что, если убийца Фиби создает себе идеальное прикрытие, отправляя сюда отряд, в то время как тело лежит у их ног?

Уайатт выпрямился, уронив руки Фиби на пол. Он отвернулся от Нади, опустил голову и прижал ладони к глазам. После нескольких тяжелых вздохов он несколько секунд стоял неподвижно. Когда он снова повернулся, казалось, что щелкнули переключателем. Его лицо было спокойным – таким, каким она видела его с утра. Такому самоконтролю Надя могла только позавидовать. Наверное, это один из трюков в его арсенале психотерапевта.

– Не беспокойся. Стой здесь. Я разберусь. – Он посмотрел на себя, убедился, что не запачкался кровью, и ушел. К счастью, кухню не видно из передней двери, но ей все же хотелось быть поближе к ванной, потому что теперь ей нужно было не только поблевать, но и в туалет. И, может, умереть.

Она услышала, как дверь открывается.

– О, привет! Ты, должно быть, Уайатт.

Женский голос. Веселый и светлый. Не очень полицейский. Надя немного успокоилась.

– Да. Привет. А ты наша новая соседка, да? Фиби говорила про тебя.

А, отлично, лучшая подружка Фиби. Надя была готова поспорить, что именно она звонила все утро.

– Именно. Я Вики Нейпир. Моего мужа зовут Рон, сына – Джейк. Фиби все мне про тебя рассказала.

Голос был теплым, но Надя расслышала просачивающиеся легкие ноты презрения. Вики и Фиби наверняка предавались злобной традиции многих подруг, которые препарируют своих партнеров до самого костного мозга, сосредоточиваясь на самых мерзких частях. Эта женщина, вероятно, знает о сексуальных привычках Уайатта и других личных ритуалах, которые могли бы унизить его в чужих глазах.

Кстати, о сексуальных привычках, знала ли Вики, что Фиби проводила слишком уж много свободного времени с молоденьким Джейком? Это бы объяснило случившееся побоище. Но Надя покачала головой. Насколько она разглядела эту женщину, она довольно хрупкая. Чтобы совершить такой подвиг, маме-медведице понадобилось бы немало адреналина. Нельзя сказать, что невозможно, но маловероятно. А вот папа-медведь… он очень злой.