Он пожал плечами, как будто ответ был очевиден:

– Ты уже рассказала, что вы с Валери не ладили, и если я узнаю причину, это поможет мне лучше понять ваши с ней отношения.

Лиз еще раз глотнула чая и посмотрела на него поверх чашки.

– И чем это поможет расследованию?

Стив мягко боролся с ее нежеланием открыться, потому что начинал понимать, с какой заботой нужно обращаться с этой женщиной, когда дело касается семейных тайн. Снаружи она была сильной и настойчивой, а внутри, там, где, по ее мнению, никто не видит, хрупкой и ранимой. Но он кое-что уловил и понял, что она действительно чувствует.

– Лучше узнав характер Валери, я смогу понять мотивы ее поступков, – объяснение прозвучало логично, но это был предлог, чтобы успокоить ее и заставить открыться, доверить ему не только свое тело.

Удивительно, но Лиз ему доверилась.

– Мотив всех ее поступков – желание привлечь всеобщее внимание. Если это будут родители – прекрасно.

В голосе девушки не было горечи. Странное признание, которое он хотел полностью понять.

– Почему Валери хочет привлечь к себе внимание?

– Из-за меня.

– Из-за тебя? – скептически переспросил Стив.

Он был сбит с толку.

– Да, из-за меня, – подтвердила Лиз совсем тихо и уставилась на дно чашки. – Когда мои родители умерли, мне было двенадцать лет, и тетя Салли и дядя Бен были моими единственными родственниками. Они взяли меня к себе, воспитывали, как будто я была их собственной дочерью. В то время Валери было только шесть лет, и она была единственным ребенком в семье. После рождения Вэл тете удалили матку, и поскольку она не могла больше иметь детей, девочка стала центром вселенной для своих родителей, но тут появилась я.

Убрав руки за спину и наклонясь, Стив сцепил кисти в замок.

– Видимо, Валери не очень-то понравилось, что ты вошла в их семью?

– Да.

Лиз подняла на него свои зеленые глаза, и грустная улыбка тронула ее губы.

– Она обижалась на малейшее проявление внимания, которое оказывали мне, хотя я не очень-то об этом просила. Она смотрела на меня как на конкурентку, укравшую или забравшую половину из того, что должно было по праву принадлежать ей. – Указательный палец Лиз скользил по кромке чашки. – У нас с Валери все превращалось в состязание. Но особенно, когда дело касалось внимания тети и дяди. Поскольку у меня не было родителей, я хотела, чтобы тетя и дядя меня любили, и это приводило Валери в ярость.

– Похоже, родители совершенно испортили ее, – резко сказал он. – Очевидно, что она не привыкла ничем делиться.

Лиз поставила чашку на журнальный столик и свернулась клубочком в уютном кресле.

– Я очень старалась. Хотела нравиться тете и дяде: была послушным ребенком, помогала по дому, хорошо училась и не попадала в неприятные истории. Валери, наоборот, превратилась в капризного ребенка, а потом в трудного подростка.

Стив почесал рукой небритый подбородок. Он прекрасно знал, что его собственная дочь никогда бы не отбилась от рук и не вышла бы из-под контроля. Ее любящая, но строгая мать не позволила бы такого, и он тоже не потерпел бы вздорного поведения, даже живя в другом штате.

Но каждый родитель воспитывает своего ребенка по-своему, он знал об этом.

– Я так понимаю, Валери получала то внимание, которое требовала?

– Да, тетя и дядя давали ей все, о чем бы она ни попросила, лишь бы она была довольна. – Лиз провела рукой по сохнущим прядям белокурых волос. – Они всегда находили оправдание ее вызывающему поведению, а я, конечно, знала, что никто кроме меня не виноват в ужасной перемене, случившейся с девочкой.

– Ты сама была ребенком, – возразил Стив.

Ему ужасно не нравилось, что она в столь юном возрасте считала себя в ответе за другого человека, хотя ей полагалось думать об игрушках и платьях.

– Валери изменилась не из-за тебя.

Стив чувствовал, что Лиз не согласна с ним, но, очевидно, решила не спорить.

– Чтобы как-то уравновесить вызывающее поведение Валери мне пришлось стать хорошей девочкой. Я очень хотела, чтобы тетя и дядя гордились мной и никогда не пожалели, что взяли меня к себе. Я всегда хотела, чтобы они знали, как я им благодарна и как ценю их любовь и поддержку. Ведь я могла оказаться в сиротском приюте. – Лиз поежилась.

Да, ей очень повезло, что она попала к заботливым родственникам. Но оставался еще один вопрос, который надо было выяснить.

– Лиз, ты сказала, что не хотела разочаровать тетю и дядю снова. Что ты подразумевала под словом «снова»?

– Я уже говорила – я делала все что могла, чтобы они мной гордились. Я поступила в колледж, получила степень бакалавра по экономике. Когда я принимала решение открыть кафе «Суета сует», они поверили, что я способна сделать кафе прибыльным заведением и даже одолжили мне денег, чтобы помочь начать бизнес. – Она рассеянно теребила золотое колечко, то, которое заставляло мужчин думать, что она замужем. – Все шло хорошо, пока я не встретила Тревиса.

Стив слышал историю о ее покойном муже, но, очевидно, там было что-то еще помимо того, что она рассказала. Он терпеливо ждал, когда она продолжит рассказ, зная, что будет сидеть здесь часами, днями, неделями, чтобы выяснить о ней побольше.

Она на мгновение опустила веки, как будто припоминая, потом снова открыла глаза. Но взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, как будто в прошлое.

– Я сказала, что тетя и дядя были далеко не в восторге от моего выбора. В первый раз я по-настоящему не обратила внимания на их мнение. А после того как Тревис погиб и все кончилось тем, что я оказалась на грани банкротства из-за его долгов, для меня настал момент, когда они могли сказать: «Мы же тебе говорили». Но тетя и дядя были достаточно великодушными и не сказали ничего, чтобы я не почувствовала себя еще хуже. – Лиз снова взглянула на Стива, и что-то вроде улыбки промелькнуло в ее глазах. – Я знала, что они разочаровались во мне, и мне больно думать, что я потеряла их, уважение из-за своего скоропалительного и безрассудного решения. Они моя семья, и после всего, что они сделали для меня, я их так разочаровала. – Ее голос охрип, и она сглотнула, прежде чем заговорить снова. – Вот к чему я пришла. Восстанавливаюсь после несчастного брака, в конце концов привела свой бизнес в порядок и он опять стал прибыльным, а я не могу даже справиться с простой просьбой присмотреть ради них за Валери.

Стив еле сдержался, чтобы не обхватить ее за плечи и вернуть к действительности.

– Валери достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения и пожинать их плоды, – Стив сказал это в последний раз, зная, что Лиз нужно самой прийти к этой мысли и привыкнуть к ней.

Детские чувства и эмоции затуманивают ей голову. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал, это не заставит Лиз понять правду, пока она сама, взрослая женщина, в нее не поверит.