Андрей говорил совершенно искренне. Он действительно вспомнил один из таких домашних концертов, на которых в свое время побывал Дейл. Он только ничего не сказал о текстах песен, которые исполняли те молодые музыканты, поскольку содержание их было отюдь не безобидным. Андрей был уверен, что Гаттан не побежит тотчас же докладывать обо всем услышанном наблюдателю из Управления внутренней стражи. И все же… Береженого Бог бережет – старые истины сейчас верны, как никогда.

– И что же, у этих ребят дома мониторов нет? – поинтересовался старлей.

– Есть, конечно. Да только я не видел, чтобы они их включали.

– Понятно, – медленно кивнул Гаттан. – Значит, никаких новостей ты не слышал…

– Да что случилось-то?

– Два дня назад взбунтовался пятый батальон «Неустрашимых», – сказал Гаттан и снова припал к своей кружке.

– Теперь мне понятно, почему на развилке возле Афтера меня остановил комендантский патруль, – кивнул Андрей.

Пятый батальон «Неустрашимых» базировался километрах в пяти от Афтера.

– Патрули теперь везде, – подтвердил Гаттан. – А к нам в часть перебросили пополнение, которое направлялось к «Неустрашимым». Совсем пацаны…

– Мятеж подавили быстро?

– В тот же день. Но говорят, что двум взводам удалось уйти из окружения.

– Мы, надеюсь, участия в этом не принимали?

– Нет, – покачал головой старлей. – Просто в части два дня была объявлена боевая готовность… «Броненосцы» там поработали…

– Значит, казармы для нового призыва в ряды «Неустрашимых» придется отстраивать заново, – заметил Андрей, представив, как танковый корпус «Броненосцев» утюжит площадь, занятую подразделением мотопехоты.

– Это уже не наша забота, – Гаттан качнул головой из стороны в сторону и совсем уже тихо добавил: – Говорят, «Неустрашимые» хотели сдаться… Но войска получили приказ уничтожить мятежников.

– Кто говорит? – спросил Андрей.

Старлей сделал глоток гизу и протянул кружку собеседнику.

– Ты прямо как маленький, сержант…

Андрей допил остатки гиза и поставил пустую кружку на землю.

– Ладно, – Андрей хлопнул себя ладонями по коленям и решительно поднялся на ноги. – Мотоцикл я тебе вернул, а сумки занесу позже.

Гаттан молча кивнул, соглашаясь с таким предложением.

Андрей снял багажные сумки с мотоцикла, перекинул их через плечо и, подмигнув на прощание старлею, зашагал в сторону казарм.

Едва только Андрей переступил порог казармы, в ноги ему, радостно поскуливая и что есть мочи колотя тощим, но упругим, как бич, хвостом по полу, кинулся рекин, вот уже почти полгода проживающий в казарме на правах полноправной боевой единицы, приписанной к роте.

– Привет, Лысый…

Улыбнувшись, Андрей наклонился и поскреб ногтями плотные кожистые складки на загривке рекина.

От всех остальных представителей своей породы Лысый отличался удивительно добродушным и покладистым нравом. Это необычное свойство характера, должно быть, и вынудило его в конце концов покинуть стаю таких же, как и он, четвероногих хищников и прибиться к людям. Хотя, в случае необходимости, Лысый мог за себя постоять. Лейтенант Манн, попытавшийся как-то раз вышвырнуть Лысого из казармы, наподдав ему ногой под зад, жестоко пожалел о содеянном после того, как рекин мертвой хваткой вцепился ему в щиколотку. Для того чтобы разжать его сомкнутые челюсти, потребовались усилия четырех солдат, вооруженных ружейными шомполами.

Одного взгляда на вытянутое, с непомерно длинным носом лицо дежурного по роте оказалось достаточно, чтобы Андрей вспомнил, что его зовут Элли Гроптик, что служат они вместе уже третий год и что, в общем-то, Гроптик парень неплохой, хотя умом не блещет.

Дружески хлопнув дежурного по плечу, Андрей бросил сумки на свою койку, после чего сразу же прошел в офицерскую комнату.

Доклад о возвращении из очередного краткосрочного отпуска занял пару минут. Выслушав его, командир разведроты майор Прист коротко кивнул. Забрав у Андрея отпускное предписание, майор ввел данные о прибытии сержанта Апстрака в ротный компьютер, после чего велел сержанту приступать к выполнению своих обычных обязанностей.

– Что нового в Сабате, Джагг? – спросил Гроптик, когда Андрей вышел из офицерской комнаты.

Дежурство по роте было не самым веселым занятием, и Гроптик был не прочь поболтать.

– В Сабате все спокойно, – усмехнувшись, ответил Андрей. – Все как обычно, если не считать того, что папиросы подорожали, а шлюхи подешевели настолько, что стоят теперь едва ли не дешевле табака.

– Да ну?! – с деланным изумлением вытаращил глаза Гроптик. – И сколько шлюх я смогу взять на свою месячную зарплату?

– Ты – ни одной, – все так же с усмешкой похлопал Гроптика по плечу Андрей. – Ты, не добравшись до Сабата, все свои деньги еще в Афтере пропьешь.

– Это точно! – Гроптик в довольной улыбке оскалил коричневые гнилые зубы.

Уловив краем глаза движение у себя за спиной, Андрей оглянулся и бросил взгляд через плечо.

Через два ряда от него из-под койки вылез паренек, одетый в мешковатую армейскую куртку и брюки, которые были велики ему на пару размеров. В одной руке у солдатика был широкий металлический шпатель, в другой – прозрачный целлофановый пакет.

Как только в поле зрения Гроптика возник солдат, лицо дежурного по роте сразу же сделалось чрезвычайно серьезным.

– Ну, как дела, боец? – строгим голосом, в котором при этом звучали еще и заботливые отеческие интонации, поинтересовался Гроптик.

Солдат молча приподнял руку, чтобы продемонстрировать Гроптику пакет, заполненный наполовину каким-то мелким мусором.

– Знакомьтесь с молодым пополнением, сержант, – кивнул в сторону солдата Гроптик. – Боец, как следует представиться старшему по званию?

Солдат вытянулся в струнку.

– Рядовой Юнни! – дискантом выкрикнул солдат.

Он хотел было в традиционном приветствии вскинуть руку к плечу, но вовремя сообразил, что она занята пакетом с мусором, и остановил движение на половине пути.

– Сбегай-ка в кладовку и принеси сержанту его форму, – приказал Гроптик рядовому Юнни.

Бросив вещи, которые он держал в руках, на прикроватную тумбочку, солдат убежал по проходу между двумя параллельными рядами коек.

Андрей устало опустился на свою койку.

Гроптик сел напротив него.

– Чем это вы тут занимаетесь? – Андрей взглядом указал на оставленный солдатом пакет.

– Фиолетовая плесень, – поморщился Гроптик. – Пока шли дожди, снова расползлась по всей казарме. Замучились выскребать ее из углов… Не поверишь, Джагг, я сам видел, как ее счищали даже с пластикового покрытия тумбочек!