Джордж не заслуживал меньшего. Не было необходимости ждать, чтобы сообщить ему о своем решении. По правде говоря, у Рэйчел и выбора-то не было. Да, ей очень повезло – это был далеко не самый плохой вариант.

Рэйчел прошлась по комнате и села за письменный стол. Открыв ящик, она изучила его содержимое. Среди листов пергамента и письменных принадлежностей лежал маленький льняной сверток, перевязанный шелковой ленточкой. Она взяла его в руку и подбросила на ладони. Под льняной тканью скрывалась половинка золотой монеты.

Завтра она выбросит ее в реку и покончит с этим – с Джеймсом – навсегда. Пока же Рэйчел отложила половинку в сторону и принялась писать герцогу письмо. Она пошлет слугу, чтобы он доставил его, немедленно. Не было смысла ждать. Они смогут пожениться, как только Джордж получит специальное разрешение.

Той ночью, лежа в постели, Рэйчел плакала до тех пор, пока у нее не закончились слезы. Сотрясаясь от беззвучных рыданий, она была охвачена отчаянием, которое больше не сдерживала надежда!

В тот день Рэйчел поклялась, что никогда больше не будет плакать.

1815 год

«Лишь несколько месяцев спустя я получил письмо от Джейсона и узнал правду. Он действительно ехал на встречу с тобой, но его похитили бандиты, по всей видимости, нанятые твоим отцом. Они отпустили его за много миль от Лондона, и лишь через несколько дней он смог добраться до города.

Джейсон пришел к лорду Грешему, который сказал ему, что ты покончила с собой. Джейсон пытался отыскать в городе меня, но я к тому времени был уже с тобой в усадьбе Грешем. Как бы я хотел, чтобы у него хватило терпения и благоразумия дождаться моего возвращения! Вместо этого он отплыл в Америку в одиночестве. Джейсон уехал только потому, что думал: ты мертва, и в этом его вина. Он не мог вынести ни мысли о жизни без тебя, ни груза этой вины.

Господь свидетель, Рэйчел, я хотел сказать тебе об этом сразу. Хотел облегчить твою боль, которую ты скрывала в душе годами. Но на самом деле я слабый человек и не мог смириться с мыслью о том, что потеряю тебя. Как ты знаешь, наши страхи по поводу того, что ты носишь ребенка, оказались напрасными, так что тебя ко мне ничто не привязывало. Поэтому я хранил молчание.

Я послал Джейсону денег, чтобы помочь ему встать на ноги, и собирался продолжать это делать, но он умный молодой человек и сколотил состояние без моей помощи. И я делал все, что было в моих силах, чтобы ты была счастлива».

Джордж сделал ее счастливой, и Рэйчел полагала, что тоже сделала его дни счастливыми. Даже теперь, даже зная о том, что он скрывал от нее, она его не винила. То, что он сделал, он сделал из любви к ней. Как можно винить его за это?

Ее отец руководствовался иными мотивами. Все же, когда он сказал Джейсону, что Рэйчел была мертва, это была не совсем ложь. В каком-то смысле она и вправду умерла. И именно Джордж, милый добрый Джордж, вернул ее к жизни, даже если и не смог излечить ее раненую душу.

Рэйчел окинула взглядом бальный зал. Смех и веселье, царившие в нем, контрастировали с ее мыслями.

Собравшаяся у леди Бредборн публика не отличалась от той, что собиралась тут в прошлом году, или за год до этого, или десять лет назад. Время словно застыло, навечно поймав всех в одном мгновении веселья. Это было похоже на картину в золоченой рамке.

Рэйчел и сама, конечно, изменилась. Прошедшие годы многому ее научили. Первый урок был дан ей в новогоднюю ночь десять лет назад. Урок о том, что страсть преходяща, а мужчины лживы. О природе влечения и о той любви, что постепенно расцветает между мужем и женой. И об утратах.

Теперь Рэйчел раздумывала о том, что именно из этого урока, сделавшего ее той, кем она есть сейчас, было основано на лжи.

– А вы, леди Линдхерст?

Погруженная в свои мысли, Рэйчел примкнула к небольшой группе гостей. Те не знали, что она понятия не имеет о теме разговора, – и это тоже было одним из уроков, выученных с годами.

– О, я не… – начала было она.

– Давайте же, миледи, мы все рассказали о наших сокровенных желаниях, – рассмеялся джентльмен с приятной улыбкой, который показался Рэйчел знакомым. – Теперь вы должны рассказать, чего ждете от нового года.

– Чего я жду? – Рэйчел выдохнула с облегчением – на этот вопрос она могла ответить. – Не думаю, что мои желания сильно отличаются от желаний собравшихся здесь. Я желаю мира и процветания, и, конечно, счастья…

Новой жизни. Свободы. И любви.

Слова, сказанные давным-давно, эхом зазвучали в ее голове. На мгновение Рэйчел запнулась, но затем выдавила из себя улыбку.

– Полагаю, как и все остальные.

Собравшиеся рассмеялись, и Рэйчел, извинившись, отошла.

У нее могло быть все это. Новая жизнь. Свобода. И любовь. Впрочем, эта мысль быстро сменилась другой – разве у нее всего этого не было? Разве Джордж не дал ей все это? Нет, она не могла винить его за то, что потеряла, ведь он дал ей так много.

И из его письма следовало, что теперь он хочет соединить ее с Джейсоном.

Они с мужем никогда не упоминали о Джейсоне, но он всегда был рядом с ними. Из-за разницы в возрасте Джордж не замечал, как сильно похож на него кузен и цветом волос, и комплекцией, и ростом. Но больше всего их сходство проявлялось в незначительных особенностях. В том, как двигалась его челюсть в моменты обеспокоенности, в выражении глаз, когда он испытывал заинтересованность, в звуке его смеха.

С годами Рэйчел научилась не обращать на эти детали внимания, не сбиваться с мысли от каждого жеста, и ее сердце уже не трепетало от каждого знакомого выражения лица. Это был еще один урок, который ей пришлось выучить, – и с каждым днем у нее это получалось все лучше.

Но не ночью. Когда Джордж ложился с ней в постель, там всегда был Джейсон. В прикосновениях его рук, в тепле его тела. И как бы Рэйчел ни старалась изгнать этого призрака из своей постели, как она изгнала его из своего сердца, ей это не удалось.

Вернее, она думала, что изгнала его из своего сердца.

До сегодняшнего дня.