— Ну, простой инженер с такими звёздами не ходит. — Спокойно возразил Золотухин. — Я видел твоё выступление по телевизору, и надо сказать держался ты очень достойно. Я даже грешным делом подумал, что у тебя где-то под сукном актёрское образование. — Он громко рассмеялся.

— Ну, если честно, совсем простых инженеров немного. Это такая особая профессия — конструирование будущего, даже если работаешь на гвоздильном заводе в Ханты-Мансийске.

— Как это будущего? — Борис Хмельницкий даже оторопел.

— Ну вот представьте себе инженера, делающего самолёты. Он вот точно создаёт будущее, на котором будут летать люди. Или инженер-электронщик. Создаёт новые устройства, которыми люди будут пользоваться десятилетиями.

— А ты что создаёшь? — Спросил Высоцкий, который несмотря на приличное количество выпитого, смотрел трезво и уверенно.

— Сказки. — Виктор усмехнулся. — Я предлагаю разные варианты видения будущего, а умные и серьёзные люди выбирают из представленных вариантов.

— Значит ты непосредственно создаёшь это будущее? — Удивился Золотухин.

— Можно и так сказать. Но знаешь, как правило, предсказание — это не создание будущего, а его констатация. Например, ты видишь, как пуля летит и уже понимаешь, что она прошла мимо мишени. Это предсказание конечно никакое не конструирование, а простая констатация факта. Так и я, в девяноста процентах случаев, лишь констатирую факты. Вот, например, недавно попросили обозначить будущее производства находящегося в старинном здании, с древними станками, и полуубитыми коммуникациями. Ну не выйдет там ничего путного. Станки старые, жрут больше чем выпускают, дорог нормальных нет, и вообще всё плохо. При этом, всё это находится в центре города. Поэтому единственный разумный вариант перестроить всё это в какой-нибудь объект для города. Развлекательный центр, или, например, музей. Заводу вообще не место в центре города. Это имело смысл в начале века, когда рабочие добирались до завода в основном пешком. Так их и строили. Завод, а вокруг посёлок. А сейчас уже нет необходимости. Городской транспорт работает нормально и заводам лучше перебраться на окраины.

— А какое будущее вы видишь у нас? — Спросил Высоцкий.

— Ты действительно готов это услышать, Володя? — Виктор покачал головой. — Я тебя не пугаю, но может всё же что-нибудь про лунный трактор[39]?

Высоцкий, который буквально прошлой ночью начал набрасывать песню про письмо психов на телевидение, словно схватил паралич. Он долго искал рифму к слову реактор, и нашёл как ему казалось оригинальное и смешное словосочетание «лунный трактор» имея в виду знаменитый Луноход.

— Ну уж точно не испугаюсь. — Он упрямо пригнул голову глядя исподлобья.

— Ну-с, тогда ладно. — Виктор кивнул, и налил себе из графина сок. — Давай тогда начнём с тебя. Ты конечно гениальный актёр, и тебе очень нравится поток энергии от зрителей. Он вызывает у тебя эйфорию. А значит в дни, когда нет настоящего куража, его нужно поднять. Например, водкой. — В этот момент Леонид Филатов и Золотухин бросили быстрый взгляд на Высоцкого. Видимо такое уже случалось в театре. — Чуть позже водка станет необходимой и после спектакля, чтобы снять напряжение, а ещё через какое-то время станет непременным атрибутом жизни. И вот как-то ты примешь особенно хорошо вечером, и не сможешь выйти на сцену. И тогда некая мразь предложит тебе один укольчик, который снимет все последствия алкоголя. И ты согласишься, потому что твой администратор будет заламывать руки и бегать кругами рассказывая, какие люди купили билеты, и что это всё натуральная катастрофа. И это всё. Конец. Морфин плавно перейдёт в героин, который уничтожит тебя сначала как личность, а после и как физический объект. Примерно к году восьмидесятому.

За столом воцарилась тишина, которую нарушил Валерий Золотухин.

— Ну а мне чего намеришь, кудесник?

— Тебя, Валера ждёт относительно долгая и очень плодотворная творческая жизнь. Тебя всегда будут окружать красивые женщины, и признание публики. Алкоголем не злоупотребляешь, здоровье у тебя крепкое, алтайское. Так что новый век ещё увидишь. Только проверяйся в хорошей клинике хотя бы раз в пару лет, на предмет раковых болячек глиобластома[40] у нас пока не лечится.

— Прям холодом повеяло. — Филатов негромко рассмеялся.

— Ну, простите друзья. — Виктор развёл руками. — Мог же наговорить всякой приятной чуши. Но я предпочитаю не играть со временем.

Начальник генерального штаба маршал Виктор Георгиевич Куликов, наконец-то получил от информационной группы генштаба документ «Перспективные средства поражения и их возможное применение на поле боя» и сравнивал его с полученным от Николаева докладом «Поле боя завтра». И весь документ Николаева был такой же. Короткий, ясный по сути и форме, оперирующий вполне понятными вещами. Доклад делился на две части. «Прямая эволюция средств поражения», и «Принципиально новые ударные и разведывательные средства». И самое интересное было как ни странно не во второй части, где про всякие лазеры, и ударные установки электромагнитного импульса. Когда там ещё такие вот штуки сделают. А в первой части, которая тоже делилась на разделы: Пехотное вооружение взвод-рота, пехотное вооружение рота-батальон, и так далее. Даже оружие отдельно для десантников, пехоты, и всяких артиллеристов-мехводов и прочих танкистов, у которых и так калибр приличный. И вот там были тактические беспилотники, дальнобойные снайперские винтовки, подвижные огневые точки на грузовиках-вездеходах на базе 23 миллиметровой спаренной зенитки, такие же миномёты, на базе автоматического миномёта 2Б9 «Василёк», с увеличенным лотком до 15 выстрелов. А ещё комплексная бронезащита для пехотинца в виде нагрудника, шлема защиты на руки и ноги, и радиостанция на каждого бойца, с разделением частот. Отделение, взвод, рота и так далее.