в прошлый раз с мужчинами не получилось. Но в итоге лишняя десятка упала в копилку. Может, мне в этот раз тоже облить водой одного из них? Не, ну а чего такого? Может, они мазохисты, и любят, когда баба унижает? Если так, то я прям с удовольствием…

Но пока что, судя по настрою, унижать собираются меня. Ну, пусть попробуют. Я в последнее время начала кайф ловить от того, что вижу, как меня хотят вывести. И бесятся, когда я не вывожусь. А я это их бешенство считываю и кайфую.

Вот кто я? Садистка? Извращенка? Дядь Миша, может, ты знаешь? Но уже не скажешь, само собой.

Есть еще один плюс в моей работе: перестала грузиться по поводу своего исчезнувшего любовника. Тупо некогда. Если раньше я его во сне видела, думала о нем, тосковала даже (но про это никому, даже себе). То теперь я добираюсь домой и валюсь спать. И ничего мне, кроме бесконечных тарелок и подносов, не снится. И это, сука, благо.

Полька занята на работе выше крыши. Очень занята. Приходит чуть раньше меня, не спрашивает, где я шляюсь по вечерам, не до того ей. И валится спать. Я прихожу со смены, она уже спит. Я просыпаюсь на следующий день, она уже на работе. Мне это удобно. Меньше вопросов. Главное, чтоб в заначку на залезла.

Опера я не видела все это время. Но точно знаю, что где-то неподалеку лазит, гад. Иногда кажется, что даже машину его вижу. Но специально не смотрю, не нарываюсь.

Слышу рев байка, вздыхаю. Вадик приехал. Вон он, идет, красавец.

Не успокоится никак, выяснил, что я работаю (и Ванек получил отдельный серьезный втык за длинный язык), и теперь раз в два дня приезжает. Типа, кофе попить. И вечером все пытается домой довезти. Но я, как кремень. Не надо мне больше мужиков. Один беды от них. А к Вадику, несмотря на его брутальный вид, с татухами и разными крутыми приблудами, вообще не тянет.

– Твой приехал опять, – кивает Ирка, пробегая мимо. Я ловлю за локоть:

– Возьми, а?

– Блин, Лен, с него навара никакого, закажет кофе опять и будет сидеть, на тебя пялиться.

– Ир!

Она смотрит на него. Потом на меня.

– Ладно, должна будешь.

У нее практичный подход к вещам. И мне это нравится. Прямота и честность, без всякой сопливой фигни. А то сначала: мы с тобой со школы дружим, а потом – сука, тварь, со всеми перетрахалась. Не, нахер надо мне такое теперь.

Я издалека киваю Вадику и бегу к своим любимым клиентам. Судя по задумчивым мордам, мы еще настроены поиграть.

Привычная улыбка растягивает губы.

Ничего, прорвемся.

Через два часа, уже практически перед закрытием, ко мне подходит Вова. Я как раз отдыхаю десять минут, сижу в подсобке, закинув ноги выше головы и кайфую от того, как они гудят.

– Лена!

Я открываю один глаз, немного удивляюсь взбудораженности общего вида администратора. Чего такое-то? Законные десять минут… Ноги опускать не хочется, такое ощущение, что реально отвалятся сейчас.

– У меня перерыв, Вов…

– Да, я в курсе, в зале нет уже никого, я по другому вопросу.

Я опускаю со стоном ноги, сажусь, смотрю вопросительно.

– Лен… Наверху нужна помощь.

Э, нет!

Наверху у нас, как город засыпает, просыпается мафия. То есть стрипклуб. Тоже, говорят, хороший.

Не знаю, не была ни разу. И не собираюсь.

– Вова, я там не буду работать. И вообще, смена уже закончилась, я устала.

– Лен, там ситуация… Две гоу-гоу не вышли, сучки! Одну бы мы еще перекрыли, а вот две сразу… А сегодня там серьезные люди. Нельзя оголять шесты.

До меня даже не сразу доходит, что он предлагает. Я-то думала, в зале работать. А, оказывается, что да, работать, но не так, как обычно! Охереть…

– Я не пойду.

– Лена!

– Не. Пойду. Вова, ты чего, с ума сошел? Я вообще не в теме! Не умею ни танцевать толком, и не собираюсь даже…

– Да чего там уметь? Это же не стрип! Просто сбоку тихонько повыгибаешься и все. Два часа, Лен, два часа! И все! Очень надо! Выручай. Ну не Ирку же мне ставить? У тебя фактура подходящая…

– Нет. – Встаю, чтоб выйти и закончить уже этот нелепый разговор.

– Пятьдесят тысяч.

Я на полном ходу разворачиваюсь, смотрю недоверчиво.

– Это чего, обычной гоу-гоу за два часа работы пятьдесят тысяч рублей платят? А чего ж они не на мерсах до сих пор ездят?

– Обычной гоу-гоу платят десять. За смену. Но сейчас форс-мажор. Срочно надо. Босс разрешил.

– Вов… Это нае*ка? Да?

– Нет, Лена, – терпеливо поясняет он, – это реально форс-мажор. Так-то никто бы не шевельнулся, перекрыли своими ресурсами, но сейчас очень надо. Серьезные люди, гости города. Босс хочет порадовать. Надо, чтоб все прям идеально было, а эти две потаскушки… Ладно, с ними потом, неважно. Согласна?

Я стою. Думаю. Серьезно думаю. С одной стороны, стрем. Танцевать полуголой на глазах у мужиков. С другой стороны, это реально не стрип. Раздеваться не надо. Вертись себе у бокового шеста, ноги задирай. И полтинник в кармане. И вообще тогда можно будет за неделю закрыть все, что останется. Постараться и закрыть. И забыть про это все, как страшный сон.

Но так не бывает. Есть подводные камни, точно есть…

– Раздеваться точно не надо будет?

– Нет, Лен, не надо! Там концертный наряд такой, что… Не-не-не! Тебе подберем закрытый, нормальный, не переживай!

– И никаких приватов-фигатов и тому подобного дерьма?

– Нет, это не к тебе. Такие темы есть, но у стиптизерш. А гоу-гоу никто не трогает, ты что? Кому вы, нафиг, нужны… Вас даже не видят, так, чисто для массы…

Я ловлю себя на том, что тянет это все неприятным душком, но потом все же мысли о полтиннике начинают перекрывать чуйку.

– Ладно… Семьдесят.

– Ты ох*ела, Мелехова??? За семьдесят ты всю ночь оттанцуешь у главного шеста и приваты возьмешь!

Видно, что Вову мое предложение поражает до глубины души. Аж краснеет, бедняга.

– Ладно, шестьдесят пять.

– Мелехова, не зли меня! Шестьдесят.

– Договорились. Но без привата, раздеваний и только два часа.

– Хорошо, дуй наверх, найди Аллу.

– И учти, я танцевать не умею!

– Тебе и не надо будет, верти жопой и задирай ноги. В общей массе сойдешь.

Я прощаюсь с Иркой, иду наверх. И уже на середине лестницы чувствую, как бьет адреналин. Ноги не гудят, нервы на пределе, голова слегка кружится.

Чееерт, а ведь это кайф! Мне ведь этого не хватало!