До меня вдруг доходит: Тесса никогда ничего не расскажет о нас Ною. Ни словом не обмолвится. Сейчас она меня поцелует, вернется в комнату и перезвонит задроту-бойфренду. Они признаются друг дружке в любви, и при этом Тесса будет улыбаться точно так же, как улыбается сейчас мне.

Облизнув губы, она наклоняется через центральную консоль и хочет снова меня поцеловать.

Нет, нет.

– Мне пора. – Со вздохом устремляю взгляд прямо перед собой в пустоту за ветровым стеклом.

– Хардин, я ведь его сбросила, – защищаясь, говорит Тесса. – Я с ним обязательно поговорю об этом… не знаю только, когда и как. Скоро, обещаю.

Ладно, насчет ее ханжества я ошибся, однако дело еще хуже, чем я думал. Провела со мной всего день – и уже торопится порвать со школьной любовью. В надежде, что я стану ему заменой.

Нет, нет и нет.

В салоне становится душно, трудно дышать. А Тесса ждет ответа.

– Поговоришь о чем? – спрашиваю, хотя знаю: этого волка кормить больше не следует.

– Обо всем. – Она обводит руками салон, волнуя сгустившийся воздух. Чем я только думал? Надо было сразу отыметь ее, и дело с концом. Зачем разводил беседы о кетчупе и планах на будущее? Как и любая другая баба, Тесса теперь хочет стать частью моей жизни. А если так, зна чит, она на всю башку чокнутая. – О нас, – добавляет Тесса.

О нас? Черт, уже страшно.

– О нас? Ты же не хочешь порвать с ним и… остаться со мной?

Тесса внезапно становится тяжелее, как бы напоминая, что целочки – не мой профиль. Натали, кстати, я не лишал невинности. Свою девственность она подарила парнишке из церкви, в порядке «эксперимента».

– А ты что… не хочешь этого?

Господи, какая же она торопыга!

– Нет, да ты и не должна этого делать. В смысле, брось его, если хочешь, только не ради меня.

– Я… подумала…

– Тереза, я же говорил тебе: я ни с кем не встречаюсь.

Она вздрагивает. Все оказалось куда сложнее и муторней. Часть меня хочет сказать: я не хочу быть козлом, такое поведение заложено в меня от природы, не моя это вина. И не ее. Однако вина – моя, ведь во мне нет ни капли от того, что заставляет людей создавать пары, жить вместе долго и счастливо и, взявшись за руки, носиться по цветочному полю. Я на такое вообще не способен.

– Ты отвратителен. – Она слезает с меня, хватает сумочку и телефон. Странное ощущение, когда Тессы нет у меня на коленях. В ее глазах бушует давно назревавший шторм. – Больше ко мне не подходи! Я серьезно!

Прокричав это, она выпрыгивает из машины.

Те же слова произносит у меня в голове голос Натали. Она обливается слезами, а у Тессы глаза хоть и влажно блестят, но она сдерживается, не плачет из гордости. В этом мы с ней похожи: неуемная гордыня в нас может сослужить дурную службу.

Тесса уходит, ни разу не обернувшись. Напоследок от души хлопает дверцей и несется через парковку. Я немедленно завожу мотор и уезжаю. Врубаю музыку на всю громкость, чтобы заглушить нарастающий в голове ураган мыслей. Руки так и зудят.

Натали, Тереза. Натали, Тереза.

Натали стоит на крыльце дома моей мамы, прижимая к груди портфель с цветочным рисунком. Из покрасневших глаз льются слезы.

– Хардин, прошу тебя, – плакала она тогда. – Мне некуда идти…

Она умоляла, изо рта у нее вырывались облачка пара. Я просто не мог ее впустить, не мог – и все тут. Ее выгнали из семьи и отлучили от церкви. В тот момент Натали выглядела такой юной, смотрела на меня блестящими синими глазами и ждала, что я передумаю.

Я не передумал. Просто не мог, и все тут, мать вашу. Не мог я оставить ее у нас дома. Что мне было делать? Я не хотел иметь с ней ничего общего, а если бы и хотел, то никак не сумел бы помочь. Где бы она спала, вздумай вернуться мой пьяный папаша? Папаша к тому времени не возвращался уже несколько лет, но я верил, что он еще может прийти. Вот дурачок.

И наконец он, в некотором смысле, вернулся. Правда, живет в большом красивом доме, и у него новая милая семья. Противно, что я часто об этом думаю. Я и так перебрался за океан, чтобы стать к нему ближе, а он, сволочь, теперь еще и поселился у меня в голове.

Внезапно раздается гудок клаксона. Возвращаюсь к реальности и едва успеваю свернуть в сторону. Пронесшийся мимо минивэн сигналит мне снова. Мир за окном как в тумане.

Поморгав, тянусь к регулятору громкости радио. Надо съехать на обочину, остановиться. В груди болит, сердце бьется неестественно сильно, даже ребра болят. Лицо мокрое от пота или от слез. Ну вот еще…

– Твою мать! – кричу я в пустоту. Нужен воздух, горло сдавило. Распахиваю дверцу. В салон врывается прохладный осенний воздух, и я понемногу начинаю дышать.

Перед мысленным взором – лицо Натали, как живое. Рядом появляется Тесса; девчонки смеются надо мной, фыркают. Издеваются. Лукавая улыбка Тессы становится шире, а образ Натали бледнеет, тает. Что, черт побери, со мной происходит? Надо держаться от Тессы подальше. Хрен с этим спором. Хрен с этим Зедом, пусть побеждает, а я остаюсь в дураках.

Зед.

В нем вся загвоздка. Я не выдержу, если он победит и получит Тессу. Даже представить страшно, как он потным телом к ней прижимается.

Закрываю глаза и ложусь горящей щекой на холодный обод руля. Я натурально превращаюсь в развалину.

* * *

На занятиях место Тессы пустует, место Лэндона тоже. Присаживаюсь, достаю телефон. Сообщение от Логана: приглашает в обед выпить. Отказываюсь и убираю телефон в карман. Джинсы тесноваты, зато мне идут. Ноги у меня слишком длинные, и в брюках свободного кроя я выгляжу точно клоун. На рукаве белой футболки у меня пятно от чернил или макияжа. Стирать вещи я не люблю, а некоторые телки мажут лицо всякой дрянью, которая в лучшем случае представляет собой биологическую угрозу.

От мыслей, что я позорно пренебрегаю гигиеной, отвлекает приход Тессы. Провожаю ее взглядом… Хоть бы повернулась в мою сторону. Ха, она и впрямь садится на прежнее место. Я-то думал, ненависть заставит ее выбрать другое.

– Тесс? – шепчу ей.

Она слегка вздрагивает, но не оборачивается.

– Тесс? – Она судорожно сглатывает. Между нами сейчас такое напряжение, что воздух чуть не гудит.

– Не разговаривай со мной, Хардин, – гордо расправив плечи, произносит Тесса.

– Да ладно тебе. – Улыбаюсь, чтобы задобрить ее – тщетно.

– Я серьезно, – говорит она, облизнув губы. – Оставь меня.

– Ну и ладно, как хочешь. – Строит из себя недотрогу? Я тоже так умею. Да я, мать вашу, король недотрог!

Тут же встревает Лэндон, как маленький возбужденный щеночек:

– Тесса? Все хорошо?

– Да, нормально. – Кинув ему, Тесса поворачивается ко мне чуть ли не спиной.