Бейли почему-то вспомнила парня с рыжей шевелюрой и квадратным подбородком, сына второго мужа матери. Причем сын этот был от первого брака отчима, и Бейли видела его лишь однажды. Пожалуй, его бы она узнала, слишком приметная у него была внешность. А остальных? Их было чересчур много, и им не было друг до друга никакого дела.

– А твои родные брат и сестра… вы близки?

Камерон не стал спрашивать о родителях, и Бейли была ему за это признательна.

– Я общаюсь с Логаном, это мой брат. Именно с ним и его женой Пичес мы собирались на рафтинг. – Бейли помолчала, кусая губу. – А сестра… мы давно не виделись. Пожалуй, нам обеим это не слишком нужно.

Она отметила, что ей легко и приятно рассказывать Камерону о себе, словно они были хорошими друзьями. Ей вообще было комфортно с ним, наверное, сблизило совместно пережитое потрясение. Еще не так давно Бейли засмеялась бы в лицо тому, кто предсказал бы ей подобное развитие событий. Сдружиться с капитаном Трезвомыслие, человеком-роботом, занозой в заднице! Нонсенс!

– Кажется, ты вот-вот заснешь, – тихо шепнул Камерон. – Я слышу по твоему дыханию.

Бейли лишь лениво замычала, закрывая глаза. Действительно, ей хотелось спать, устроившись в уютных объятиях сильного мужчины.

Камерон осторожно поправил свитер, укрывавший ее плечи, и погладил ее по волосам. Бейли еле слышно вздохнула, проваливаясь в сон, и улыбнулась.

И это было так естественно, словно они каждый день на протяжении многих лет засыпали в обнимку.

Третье утро на склоне горы выдалось солнечным и ясным. Камерон выбрался из палатки и осторожно потянулся. Выяснилось, что он окреп достаточно, чтобы передвигаться без посторонней помощи и ходить, не опираясь о стволы деревьев. Голова тоже болела значительно меньше, а рана почти не саднила. Судя по тому, что он стал лучше видеть, опухоль постепенно сходила на нет, и веки стали открываться лучше. Конечно, Камерон не был способен бегать или поднимать тяжести, но в его состоянии явно наметились положительные сдвиги.

Здоровье Бейли тоже шло на поправку, жар наконец спал, и ночью она изрядно пропотела. Это был хороший знак, хотя в суровых условиях, в которых они находились, мокрая одежда усиливала риск простуды. Бейли проснулась среди ночи, разбудила пилота и потребовала, чтобы он отвернулся к противоположной стене. Пока она переодевалась в сухую одежду, Камерон боролся с желанием обернуться или хотя бы украдкой подглядеть за ней. Однако, памятуя о том, как напряглась Бейли от его поцелуя, он воздержался от необдуманного поступка.

Камерон боялся спугнуть ее, боялся, что Бейли вновь спрячется в свою раковину и хрупкий контакт, установившийся между ними, будет разрушен.

А ведь он каждое утро просыпался с эрекцией! И вечерами у него тоже была эрекция, даже во время невинных разговоров. А что творилось с его членом, когда Бейли засыпала и во сне бессознательно крутила задом в районе его паха! Еще немного, думал Камерон, и у него вырастут крылья.

Однако существовали и более важные проблемы. Например, ситуация с едой становилась критической. Оставалось всего полторы шоколадки. Выжившие старались экономить запас, словно предчувствуя, что ожидание спасателей затянется надолго. Конечно, оба подолгу спали и почти не расходовали калорий, но организм все равно требовал подпитки.

Камерон скрывал от Бейли свое волнение по поводу того, что накануне их так и не обнаружили. Спутник должен был давно зафиксировать сигнал передатчика, однако никто не спешил на помощь. Пусть день был туманным и серым, это не помешало бы спасателям хотя бы сбросить теплые вещи, воду и еду.

К сожалению, передатчик работал от аккумулятора, заряда которого хватало максимум на двое суток. С момента крушения прошло немало времени, и заряд, должно быть, был на исходе. Если их не найдут в ближайшие часы, аккумулятор разрядится, и спасателям придется действовать вслепую.

Когда накануне вертолет так и не появился, Камерон начал склоняться к мнению, что передатчик был слишком слабо заряжен и перестал передавать сигнал почти сразу после падения.

Он видел, как по направлению к палатке бредет Бейли, покачиваясь от слабости. Она ходила в туалет, и Камерон специально выбрался из-под навеса, чтобы освободить ей место.

– Побудь пока снаружи, – попросила Бейли, останавливаясь рядом. – Я так больше не могу, меня преследует запах пота. От меня воняет, как от портового грузчика! – Камерон мог бы поспорить с этим утверждением, но не стал. – В общем, я оботрусь салфетками и надену свежие вещи. А потом то же самое сделаешь ты.

– Ты надевала свежие вещи прошлой ночью, – заметил Камерон. – А у меня вообще больше нет свежих вещей.

– Ты сам в этом виноват, – хмыкнула Бейли. – С чего ты взял, что одной смены одежды для длительного перелета достаточно?

– Потому что этого достаточно. Зачем больше?

– Ха, вот и видно, что ты совершенно не готов к неожиданностям! А если бы ты пролил на себя кофе? Что бы ты сделал?

Он хотел засмеяться, но передумал. Вся эта перепалка была глупой. Возможно, таким образом Бейли держалась за реальность. Или выпускала пар после пережитого потрясения. Не стоило указывать ей на нелепость претензий.

И потом, слушать это ворчание по поводу одежды было даже приятно. Может, потому, что на лекторше были надеты бесформенные штаны, или потому, что одна из ее кофт была без рукава (видимо, рукав пошел на перевязку). Рядом с Бейли даже городская бомжиха выглядела бы стильно и по моде одетой.

На ней было столько тонких и не очень кофт, что фигура казалась оплывшей, бесформенной, один подол торчал из-под другого, а на руках и вовсе были натянуты носки. Однако Камерон знал, что под всей этой бредовой одеждой прячется тонкая, красивая фигурка с крепкой юной грудью.

Впрочем, он и сам являл собою странное зрелище. Поверх брюк были повязаны два свитера – спереди и сзади, рукава их были связаны узлами на боках, и оттого наряд напоминал набедренную повязку. Вокруг груди и шеи Камерону пришлось повязать несколько женских кофт. Ему не хватало лишь носков на руках, чтобы составить с Бейли идеальную пару.

– Ладно, зануда, ты победила, – согласился Камерон. – Я самый непредусмотрительный тип на этом свете. В другой раз наберу с собой столько же шмоток, сколько и ты. – Он махнул в сторону навеса: – Иди мойся, если это можно так назвать. Я пока залезу в самолет и пошарю по полкам.

Зеленые глаза Бейли сузились.

– Ты еще недостаточно силен, чтобы…

– Поверь, мне хватит сил, – оборвал Камерон. – Сегодня мне значительно лучше. – Бейли смотрела с подозрением. – Хорошо, хорошо, слово «значительно» слишком сильное! Но мне лучше, это правда.

Бейли покусала губу.

– Если застрянешь в проходе или почувствуешь себя плохо, ори, я приду на помощь, – велела она и отвернулась к навесу.