Вскоре мы достигли глухого леса и сразу ворвались в заросли. Света от Орока было недостаточно, чтобы спокойно передвигаться по ночному лесу, но выбора не было. Мы двигались со всей возможной скоростью. Выйдя к речке, долгое время шли по мелководью, чтобы сбить со следа потенциальных гончих. Сапоги мои не были непромокаемыми, так что ноги сразу же задубели. К счастью, греющую ауру можно было формировать на определенные участки тела. Я немедленно активировал технику, поэтому переохлаждение мне не грозило.

Уходили мы налегке, не взяв должного количества припасов, но их можно будет пополнить потом по дороге. Шли мы до самого утра в быстром темпе, довольно далеко удалившись от Шейчжоу.

Я забрался на уступ, поглядел в обратном направлении и покачал головой со вздохом. Город, который уже почти начал казаться мне родным, остался позади. Нас там явно не ждали с распростертыми объятиями. А возможно и во всем Чайфу нет больше места для Сумасшедшего Ублюдка Ли. Было немного жаль покидать людей, с которыми успел… пускай не сдружиться, но наладить хоть какие-то отношения.

К утру хмель выветрился из наших голов. Бхоль передвигала ногами с крайне мрачным видом, бурча себе под нос разные нелестные словечки. Похоже, случившееся внесло разлад в наши и без того неспокойные отношения.

[Сати Бхоль]

Поняв, что погони за ними не видно, беглецы остановились на привал и развели костер. Усталость и голод брали свое. А ведь припасы пополнить они не успели. Пришлось готовить из скромных запасов риса, оставшихся после похода в Топи. После многочисленных часов блужданий по ночному лесу хотелось лишь улечься отдохнуть и поспать как следует. Да еще и похмелье напало с особой жестокостью. Не стоило Сати притрагиваться к выпивке. В Ордене алкоголь не находился под запретом, но наставник всегда рекомендовал держаться от него подальше или принимать небольшими порциями, дабы голова оставалась холодной.

Внутри Сати клокотала ледяная ярость. Из-за сочетания разных обстоятельств, в числе которых была и выпивка, последовательница Ордена посмела атаковать войска Чайфу. Ладно бы они были отщепенцами, предателями или мздоимцами, но стражи действовали по приказу самого гуна! Бхоль в одночасье сама стала преступницей.

Она знала, что переход на этап Рекрута ничем хорошим не закончится. Ублюдок Ли сразу же принялся за старое: устроил террор в игорном доме, подрался с практиком, поссорился с властями. Если бы ей удалось отсрочить переход, ничего этого бы не произошло. Но она понадеялась, что… сюзерен исправился. Исправился? Ха, какая только ерунда в голову не приходит.

— Все кончено… — пробормотала она, глядя на язычки пламени в костре. — Меня отправят на рудники или казнят в качестве сообщницы нарушителя…

— Ты преувеличиваешь. Я твой сюзерен и несу ответственность за данные тебе приказы.

— В случае тяжелых преступлений вассалы получают такое же наказание, как и господин… Два года, пять месяцев и две декады оставалось мне до конца службы… Но теперь все кончено…

— Хе, удивлен, что ты дни не считаешь, — усмехнулся Ли Кон.

Сати не понимала, почему он так спокоен. Наверное, потому что все время находился по ту сторону закона. Для Ублюдка Ли быть ненавидимым всеми вполне привычно.

— Две декады и три дня, — дополнила она мстительно.

— Почти половину срока отпахала… Да, нехорошо получилось с войсками цзы. Но у нас не было выбора.

— Мы могли сдаться на милость властей и не устраивать кровавую бойню! — вспылила Бхоль.

— Чтобы меня потом отравили, придушили или голову отрубили? — хмыкнул Ли Кон. — Спасибо, но я хочу еще пожить…

— Оступилась… Приняла неправильное решение… Господин Кон во всем виноват… — продолжила бурчать Сати злобно.

— Так!!! — резко встал на ноги Сумасшедший Ублюдок Ли. — Ты меня уже достала!

В тоне Ли Кона слышалось вырывающееся наружу накопившееся раздражение.

— Господин? — опешила Сати.

— Какой из тебя вассал, отрыжка хургла?!

— Гя-уш! — сидевший у него на плече Чебуль спрыгнул на дерево, почуяв сгустившееся напряжение.

— Что вы имеете в виду, господин Кон?

— Сати Бхоль, ты худший вассал, которого можно только найти! Меня не волнуют правила твоего Ордена! — принялся распаляться мужчина. Сати невольно попятилась. — Мне нужен рядом человек, на которого я могу положиться! Что же творишь ты постоянно? Убегаешь, когда на меня совершают нападение, когда я нахожусь в смертельной опасности! Распространяешь дурные слухи обо мне в своем желании опорочить! Всячески измываешься и оскорбляешь, выказывая неуважение! Специально даешь неправильные советы, чтобы я напортачил с зельем или переходом!

— Н-нет, я…

— Ты желала, чтобы я сгорел во время перехода?! Такова была твоя истинная цель?!

— Я…

— Я терпел тебя, пока в этом была необходимость. Но знаешь что: теперь я смогу прожить и без предательницы под боком, изредка полезной. Я знаю лес, владею греющей аурой, достиг Рекрута. Одному будет сложнее, конечно, но все одно лучше, чем с непредсказуемым вассалом рядом.

— Господин Кон… — несмело произнесла Сати, не ожидая такого резкого выговора.

Самое печальное, что он был прав. Каким-то образом Бхоль начала даже чувствовать себя виноватой. Но ведь из них двоих не она являлась кровожадным, жестоким и сумасшедшим ублюдком! Она не должна ощущать за собой никакой вины…

— Короче. Сати Бхоль, катись-ка ты на все четыре стороны рисовым шариком. Твои услуги мне больше не нужны.

— Но как… вы отказываетесь от моей службы? Разрываете контракт? — шокировано проговорила девушка.

— Именно так. Ты разве не должна радоваться, что наконец-то избавилась от ненавистного деспота?

— Наверное…

— Мне надо подписать документы?

— М-м, наш договор…

Сати достала погрызенный пенал с пергаментом, на котором неровным почерком Ли Кона были выведены условия их контракта. Виднелись следы зубок хургла. Письменных принадлежностей у них с собой не было, поэтому им пришлось воспользоваться обугленной палочкой из костра.

— Расторгнуто. Ли Кон Чай… — вывел вскоре господин кривые черные иероглифы. — Удовлетворена?

Сати кивнула. Наставников в Ордене должно устроить. Тем более всегда можно заявить, что он реинкарнированный. Разных странностей, которые подмечала Бхоль, за человеком, представляющимся простым кочегаром, хватало.

— Тогда давай делить припасы…

Ли Кон отдал походный котелок ей, оставив себе Котелок Родникового Очищения. Использовать алхимический артефакт для готовки еды, как бы кощунственно ни звучало, тоже было можно. За время походов они потратили почти полностью один из двух горшочков Бальзама шести лепестков. Ли Кон “расщедрился” и выделил ей тот, в котором мази оставалось на дне, себе забрал целый. Поделили жалкие остатки съестных припасов и прочее добро.