– Ренки, не увлекайся! – рявкнул Готор своему молодому товарищу, видя, с каким упоением тот, выхватив шпагу, бросился на противника. – У нас другая задача!

– Но… – запротестовал остановившийся Ренки, возмущенно раскрывая рот, словно вытащенная на берег рыба, еще чующая близость родной стихии. В кои-то веки потомку древнего воинственного рода удалось ощутить себя не шахматной фигурой, которую равнодушные к ее чувствам игроки двигают по доске, не мальчиком на побегушках при полковнике и подметальщиком при штабе, а воином, к стезе которого его готовили с младых ногтей. Но Готор был прав. Да и команды, которые уже отдал полковник, повторенные офицерами и капралами, не оставляли особого выбора. Надо было строиться и уходить на новую позицию.

– Я проверю, как там все, – доложил Готор лейтенанту Биду, получил одобрительный кивок, и вся его команда бодро потрусила впереди армии.

Солнце стояло высоко, словно бы напоминая, что день еще далеко не закончен, а одержанная победа – это лишь один из эпизодов сражения, в котором, скорее всего, тооредаанским гренадерам предстоит погибнуть.

– Что там случилось? – вежливо спросил полковник Одовеек, склонившись над носилками, на которых лежал генерал оу Расчаак.

– Проклятые пушкари… – прошептал тот, пытаясь невидящими глазами разобраться в скоплении цветных пятен, в которое внезапно превратился весь окружающий мир. – Кажется, они взорвали сами себя…

Генерал и его свита, как оказалось, выбрали не самое лучшее место для наблюдения за развитием битвы. Хотя поначалу склон холма, на котором стояла батарея, выглядел в глазах командующего именно так.

Впрочем, судьба в какой-то степени была благосклонна к оу Расчааку. В отличие от большей части своей свиты он остался жив, взрывной волной его скинуло с холма и хорошенько протащило по камням Зарданского плоскогорья. И даже более того – среди бегущих солдат Кредона нашелся один дельный сержант, заметивший генеральский погон и сумевший избавить израненного полководца от позорного плена, вынеся его тело с поля боя.

– Полагаю, мне стоит взять дальнейшее командование на себя, – вежливо, но твердо продолжил полковник Одовеек, мысленно уже примеривая генеральский погон на свое плечо. С оу Расчааком он, конечно, приятельствовал уже много лет, но старое знакомство – еще не повод упускать возможность продвинуться по карьерной лестнице.

– Бери… – Кажется, генерал даже попытался кивнуть, отчего едва не лишился сознания. – Добей этих сволочей!

– Боюсь, что сначала их придется догнать, – хмыкнул Одовеек. – Мы весьма старательно загоняли их в бутылку, но они смогли воспользоваться моментом, когда выбило пробку. Но можешь не сомневаться, мы догоним, и к сегодняшнему закату они все будут мертвы.

Как ни желал полковник Одовеек поскорее воплотить свое обещание в жизнь, он не спешил… Это вообще было одним из главных уроков, которые преподала ему долгая служба в кредонской армии, – не спешить, когда в этом нет необходимости. Но и не зевать, когда обстоятельства требуют незамедлительной реакции.

В иных случаях подчас полезнее среагировать не совсем правильно, чем застыть в долгих раздумьях о том, в какую сторону сделать следующий шаг. Но даже тогда ни в коем случае нельзя суетиться, проявляя ненужную торопливость. Вроде этого случая. Ведь оборудуй пушкари свою позицию более тщательно, дождись генерал подхода своих войск – и взрыва бы не случилось, а если бы даже и случился, остальные части армии успели бы подойти вовремя и с легкостью задавить два неполных полка гренадер.

Излишняя суетливость стоила генералу если не жизни, то уж карьеры точно. Потерю большей части артиллерии и два полка, разгромленных в схватке с такими ничтожными силами противника, ему никогда не простят. Кредонская республика стала богатой и сильной вовсе не из-за привычки ставить деньги на неудачников.

Поэтому не надо суетиться, но и не стоит медлить. Верблюжьи егеря пошли по пятам уходящей колонны тооредаанцев с четким приказом только проследить путь. А конница должна обогнуть их с тыла и наскоками остановить или замедлить движение, чтобы основные войска смогли подойти для окончательной расправы.

И пусть солнце уже ощутимо клонится к закату. Если зафиксировать противника и собрать достаточно мощный кулак, то хватит одного удара, чтобы размазать этих сволочей в жидкую кашицу.

Ренки положил свой трофейный мушкет на плечо пригнувшегося Таагая, хорошенько прицелился и спустил курок. Подъехавший слишком близко всадник дернулся и начал медленно сползать с седла, пока подскочивший к нему товарищ не попытался помочь ему удержаться.

– Хороший выстрел! – одобрил Готор, хладнокровно целясь и разряжая свой мушкет во второго всадника. – Не стоит подпускать этих любопытных приятелей слишком близко.

Они как раз дожидались подхода своего полка на месте, подготовленном для второй позиции, как на них выскочил небольшой отряд кредонских улан, живо заинтересовавшихся кучкой тооредаанских солдат, с какой-то целью влезших на высокий продолговатый холм. Дружный залп из четырнадцати мушкетов хотя и не принес заметного результата (расстояние было слишком большим), однако несколько охладил любопытство кредонцев. Но теперь после приказа Готора беречь заряды стреляли только он и Ренки, да и то когда какой-нибудь улан подъезжал слишком близко.

– Пригнитесь! – рявкнул Готор на свой отряд, заметив, что разозленные двумя удачными выстрелами кредонцы готовятся дать ответный залп. – И разбегитесь в стороны. Что вы столпились, как… не знаю, что… Хотите, чтобы вас всех накрыло одним залпом?

– Они слишком далеко, да и стоит ли кланяться пулям? – скорее по привычке возразил Ренки, уже почти смирившийся с методами Готора и его странными представлениями о воинской доблести.

– Для чего подставлять голову под пули, когда этого можно не делать? – опять логично, но как-то неправильно ответил Готор. – Никогда не видел смысла в пустой браваде.

– А зачем рассредотачиваться? – больше от скуки опять полез в спор Ренки. – Если конница бросится в решительную атаку, то нас просто сметет.

– Не бросится, – хладнокровно ответил Готор, будто бы даже не заметив свинцовый шарик, буквально вспахавший почву в четверти сажени от его сапога. – Нас равное количество. Мы на холме, лошади подняться сюда смогут только шагом. А метко стрелять с седла, как я слышал, невозможно. Да и дистанция тут, сам видишь. Только с нашими длинными стволами и можно надеяться куда-нибудь попасть. Черт! Промахнулся.

– Угу, – подтвердил Ренки. – Слишком далеко, даже для наших мушкетов. О, глянь, кажется, это пылит наша колонна.

– Ну вот… Считай дождались.

– …Небесный Верблюд! – выругался полковник Одовеек, глядя в подзорную трубу. – Я никак не пойму: этими королевскими ублюдками командует полный дебил или какой-то тайный гений? Почему они не заняли вершины этих холмов, а влезли в овраг между ними? На что они надеются?

– Наверное, боятся разделять силы, – высказал предположение один из сопровождающих Одовеека офицеров. – Если занять оба холма, мы сможем атаковать их по отдельности, и один полк не сумеет прийти на помощь другому.