А в мою голову закрались сомнения на счёт того, стоит ли верить старику на все сто процентов? Он ведь несколько безумен. Что если это самый оптимальный способ вернуться домой? Просто уничтожить эти плиты и выйти наружу? Может быть как-то можно проверить, живо ли то чудовище о котором он говорит, или нет, чтобы знать точно — можно ли ломать плиты? Тогда мы сможем вернуться обратно.

Максим и клановые отступили в сторону совещаясь. Я присоединился к ним.

— Старик может быть безумен, — рассуждал Семён.

— Но очень точно описал всё то, что было на плитах, — парировал Игорь — По крайней мере, это звучит правдоподобно.

— Главный вопрос сейчас в том, жив ли тот хтонический крокодил, о котором он говорил, — подытожил рассуждения Максим. — Он прав в одном — если эта тварь жива, то мы не должны допустить того, чтобы она выбралась наружу.

— Так что будем делать?

— Давайте ещё поговорим со стариком. Пусть расскажет, видел ли здесь итальянца и его учеников.

— Он ведь сказал, что видел, и сказал, что они двинулись вперёд. И он очень активно отговаривал их от того, чтобы они шли вперёд.

— Мы должны сами пойти вперёд, и узнать всё сами от этого чернокнижника.

— Он ведь думал о том, что будет как-то возвращаться.

Обсуждение затянулось на сорок минут. После него было принято решение идти дальше, настигая нашего общего врага и его учеников. Сумасшедший старик отправился вместе с нами, за ним приглядывали сразу четверо спецназовцев.

— А почему вы сами не пошли в центральную комнату? — спросил Игорь.

Старик пожевал губу, и ответил:

— Я боюсь, что оно вернётся туда. И не хочу встретиться с ним.

Мы двинулись дальше. Чем дальше мы шли, тем более аккуратным становился коридор, который имел всего несколько ответвлений. С помощью комаров Фёдора удалось зарисовать схему статического лабиринта — в середине был тот самый зал, в котором когда-то было заперто древнее зло, дальше вокруг шёл круг из коридоров, и была первая плита. Следом шёл второй круг из коридоров и стояла вторая плита, потом начинался третий круг коридоров и была третья плита, а за всей этой системой коридоров и была система ходов вырытая чудовищем в попытках выбраться.

Чем ближе мы подходили к центральной комнате, тем сильнее нервозность охватывала новых членов нашего отряда — безумного старика, и студента. Невроз их просто зашкаливал. Старик просто боялся до смерти того, что может столкнуться с тем кошмаром, который сам описывал, а студент боялся того, что встретит своего преподавателя и по совместительству мастера оккультных наук. Студент буквально трясся и начинал стучать зубами, и бормотал что-то себе под нос, а старик вздрагивал от каждого шороха и буквально подпрыгивал на месте, когда ему начинало что-то казаться.

Через полчаса мы нашли одного из студентов. Погибшего, с признаками насильственной смерти. Похоже, итальянец начал жертвоприношение.

— Мы близко, — прокомментировал Максим. — Готовьтесь.

Люди молча переглянулись и взяли оружие наизготовку. Впереди был самый опасный из преступников которые когда-либо встречались за весь мой опыт.

— Можно я не пойду дальше? — трусливо спросил Вова. — Я очень не хочу встречаться с Антонио Лерушем.

— Можно, — ответил Максим. — Просто постой в коридоре и не делай глупостей. Если попробуешь убежать — то заблудишься один, а если рванёшь к нам, то запросто можешь попасть под пулю.

— Я тоже не хочу дальше идти, — кивнул старик.

— Василий, Сергей, Александр, — останьтесь вместе с этими… гражданами, — отдал приказ Максим. — Просто присмотрите за ними.

— Будет сделано, — отрапортовали бойцы.

Мы двинулись дальше. Уже были слышны какие-то голоса. Не опоздать бы… Что он там делает? Какой-то ритуал устраивает? Тогда нужно поторопиться.

Мы буквально ворвались в следующее помещение. Старик не соврал — у зала действительно отсутствовала часть потолка, часть стен, и часть пола. Точнее покрытия на них. Действительно — в результате геологических работ печати и церковные реликвии просто не удержались на них. Похоже тот псевдоапокалипсис о котором говорил старый геолог был правдоподобен. Вторым в глаза бросалось исполинское змеиное тело лежащее на полу и протянувшееся до самого выхода.

На второй секунде стало понятно, что это не тело, а пустая змеиная шкура. Похоже печати всё-таки сработали и смогли убить тварь. Уф…. одной проблемой меньше. Третье, что бросалось в глаза, это несколько мёртвых студентов, и ещё несколько фанатично выкрикивающие что-то вместе с итальянцем, и огромный каменный куб у них за спиной треснувший, как будто из него вылезло что-то очень крупное, а внутри треснутого куба лежала лопнувшая каменная сфера и остатки скорлупы.

Всё было действительно так, как описал старик — разрушенные части защиты, треснувший куб, треснувшее каменное ядро, выбравшееся существо, совпало всё. Единственное, что я представлял по-другому — это размеры сферы и того, что её сдерживало. Раньше слушая эти рассказы я думал, что это будет сравнительно небольшая сфера размером с футбольный мяч или ядро. Теперь же было видно, что она была гораздо больше — около четырёх метров. М-да…. Хорошо, что эта тварюка сдохла тут же, и не смогла выбраться из комнаты — стоило немного поменять угол обзора, и становились видны кости твари внутри засохшей шкуры. Ура, одной головной болью меньше.

Студенты напоминали сомнамбул и явно ничего не понимали, глядя в одну точку пустыми глазами, а Антонио Леруш уже заносил нож над очередной жертвой.

— Замри на месте сукин сын! — рявкнул Максим наводя на него ствол оружия.

Ситуация была просто идеальной для того, чтобы тут же убить его, но Максима сдерживали два обстоятельства — жертва которая могла погибнуть, и знания чернокнижника без которых мы возможно не смогли бы выбраться.

Итальянец замер, а затем прижал к себе заложницу как живой щит и прижал лезвие к её горлу.

— О, сами «инквизиторы» явились за мной, а вместе с ними Хунд, Баум, Рейган, и ещё один молодой человек, которого я не знаю… Вы смогли пройти блуждающий лабиринт, что же, меньшего я не ожидал от таких специалистов. Что ж, глупо было надеяться на то, что я смогу постоянно оставаться незамеченным.

Рейган щёлкнул пальцами и по его телу пробежала россыпь молний, и замерла в ладони — одно движение и он просто изжарит своего противника. Баум словно бы ничего и не сделал, но его плащ захлопал и зашевелился, словно живой или раздуваемый ветром. Хунд Семён создал пару простых печатей, которым учат любого аристократа. Я распознал телекинез и криокинез.

Каждый из спецназовцев навёл на этого итальянца оружие и умудрился без всяких пассов руками, щелчков пальцами и бормотаний создать по крохотной печати, которая светилась недобрым светом. Это было как лавина, которая может спуститься с гор от малейшего неосторожного движения, от малейшего чиха. Я просто простимулировал мышцы для того, чтобы атаковать в любу минуту и первым делом направил на Антонио пистолет. Жаль, что сейчас не могу использовать меч, иначе уже бы парализовал этого человека и мы взяли бы его тёпленьким.