Учтивый Карл упал на пол рядом с Коринн, оба спрятались за длинными металлическими столами. В ту же секунду вбежали двое боевиков, но Учтивый Карл встретил их огнем из винтовки, и те полегли, едва успев осознать, откуда их настигла смерть. К тому же Карл явно умел стрелять лучше них, а приглядевшись к их голым рукам, выглядывающим из-под рукавов, Карл понял, что это – совсем юные ребята. Кого Томас набрал в свою армию? Как-то это несерьезно!

Карл держал винтовку наготове, но в отличие от этих безмозглых юнцов, остальные шестеро бойцов были не такими дураками, и не побежали за приманкой. Видимо, они захотели проанализировать обстановку, изучить способности Карла вести пальбу, к тому же у них явно были какие-то проблемы в том подвале. А, может, они просто имели под рукой другой способ выкурить Карла с Коринн.

Последняя гипотеза оказалась верной.

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы просунуть руку и бросить в кухню осколочную гранату.

– Ложись! – крикнул Карл и отпрыгнул от зловещего шара подальше между кухонными столами и плитами.

Коринн спряталась за мусоропроводом и зажала уши.

Раздавшийся взрыв испустил такую волну, что она повалила разделочные столы прямо на Карла. Пока он приходил в себя и пытался выбраться из-под груды мебели и всевозможных кухонных утварей, в помещение вбежали еще двое боевиков и открыли огонь по лежащему мужчине.

Пули рикошетили от стальных поверхностей столов и кастрюль, дав возможность Карлу выбраться из-под завала и открыть ответную очередь.

Но сделав всего пару выстрелов, винтовка в его руке заглохла. Чертовы патроны сегодня кончаются совсем не во время!

Разъярившийся телохранитель схватил с пола кухонный нож и бросился в атаку.

Коринн заворожено наблюдала за демонстрацией искусства рукопашного боя в реальности. Учтивый Карл, пригнувшись, подбежал к одному боевику и сбил того с ног. Пока тот приходил в себя, Карл уже нанес удары в живот и в лицо второму и одним резким взмахом перерезал глотку так, что фонтан крови окропил белые стены. Едва второй боец успел подняться, как Карл нанес тому два ножевых ранения точно под ребра и прокрутил рукоятку. Мужчина дернулся пару раз и обмяк.

Но в этот момент сзади на Карла кинулся возникший в дверях третий боевик. Карл завопил. Ублюдок вонзил армейский нож точно ему под лопатку, зажал в захвате горло Карла и повис на нем. Карл ходил по кухне, пытаясь скинуть с себя бойца, но не мог. Хитрый боевик специально вонзил нож так, чтобы Карл не мог снять бойца обычным приемом – ударами о стену, таким образом, он бы вгонял нож в самого себя раз за разом.

Перед глазами начало темнеть, хватка бойца была довольно крепкой, к тому же он проворачивал нож прямо в теле Карла, и острая боль напрочь выбивала сознание.

Внезапно раздались три выстрела.

Карл почувствовал, как хватка на горле ослабла, и с легкостью скинул бойца.

Кольт в руках Коринн, что дал ей Карл перед походом в кухню, дымился. Она продолжала целиться в мертвого боевика, совершенно обезумевшая от происходящего. Карл медленно подошел к шокированной женщине.

Он прекрасно понимал ее невменяемость. Ее все испытывают, когда убивают человека впервые.

– Все хорошо, Коринн! Он мертв! Отдай мне пистолет!

Женщина смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными слез.

– Коринн, пожалуйста, не медли! Там за дверью еще трое хотят нас порезать на куски!

Слова Карла вкупе со схваткой на ножах и брызгами крови подействовали на Коринн, как отрезвляющее средство, напомнившее о постоянно нависающей над ее головой опасности, и она тут же вручила Карлу пистолет, предоставляя ему участь быть убийцей вместо нее.

Вдруг всего на секунду Карлу вспомнились слова Нины, ее пророчество, которое она сделала давным-давно.

– Тебе чем-то помочь? – спросил Карл.

– Я только скажу, что вся эта история с твоим шрамом однажды спасет тебе жизнь.

– Ты что и вправду видишь мертвых?

Воспоминания сами отнесли Карла в прошлое, в ту роковую ночь, когда он гулял с любовью всей своей жизни за что и подвергся наказанию. Это было на первом курсе его учебы в университете, где он изучал филологию. Он встретил ее, такую веселую и невинную, словно сошедшую со страниц романа девятнадцатого века. Ей требовалось много внимания, цветов и комплиментов, от которых она распускалась точно засохший кактус – такая же колючая, но цветущая раз в год яркими красками лепестков. У нее было нелегкое детство, как и у ее брата, который чрезмерно пекся о ней с младших лет. Ее психика была нежна, и по правде говоря, нестабильна, но для Карла она была прекрасна. К сожалению, столь же неустойчивым был ее брат, ведь они оба были детьми крупного мафиозного лидера, промышлявшего торговлей людьми. К тому же отец был невероятно жесток с собственными детьми, загоняя их все больше в состояние недоверия к окружающим: везде шпионы, везде завистники, везде враги, и лишь семья имеет значение.

К несчастью, эта мантра руководила разумом брата, когда он напал на Карла во время вечерней прогулки с его сестрой.

– Я говорил тебе не приближаться к ней! – орал обезумевший мужчина.

– Бертран хватит! – рыдала девушка.

Бертран нанес еще два удара по лицу Карла, пока двое его сообщников держали девушку, наблюдающей за казнью своего жениха.

– Она – моя! Ты понял? Она – моя! – завопил Бертран и пнул лежащего на асфальте Карла точно в лицо.

Он слышал хруст собственного сломанного носа, соленая кровь заливала лицо, лилась в глотку и попадала в желудок, вызывая приступ рвоты.

Впоследствии Карл часто ругал себя за физическую слабость, ненавидел себя за то, что не начал ходить в тренажерный зал раньше, зная, кто является родственниками его любимой. Он хотел защитить ее от них, от злого мира вокруг, оберегать так, чтобы она превратилась из колкого растения в незабудку или клевер, приносящий удачу. Кольцо в виде клевера он подарил ей, когда сделал предложение.

– Я перережу твою глотку, если еще раз увижу тебя, хрен собачий! – кричал Бертран.

Его сестра завопила от ужаса, когда Бертран достал из кармана нож и стал разрезать щеки Карла, который уже почти потерял сознание от нестерпимой боли.

Он очнулся в больнице на следующий день. А уже вечером снова отправился на поиски своей невесты, ведомый долгом спасти ее. Но оказалось, что Бертран увез ее невесть куда, а отец семейства лишь усмехнулся, когда увидел на пороге дома искалеченного Карла.

– Господин. Будьте так добры, я пришел за своей невестой, – проговорил Карл вялым языком из-за обезболивающих.

Отец семейства лишь рассмеялся, его редкие сальные волосы, зачесанные набок, блестели от геля в свете уличного фонаря.

– Карл! Даже при смерти остаешься учтивым! – только и сказал он.