— А вариант с Ибби ещё и проверен временем, — съехидничал Сет и почувствовал, как сжалась в комочек сидящая на его плече кроха. Зизи тяжко вздохнула над самым его ухом и мрачно призналась:

— Ибби улетела к эльфам, в Запретные Земли. Похозяйничала в твоём кабинете, смастерила из твоих магических запасов пару амулетов, набрала себе несколько флаконов драконьей крови и упорхнула. Да, я знаю, насколько рискованно летать над землями людей, особенно над столицей, но Ибби — не такая слабая фея, как я. Она прекрасно знает магию, артефакторику, амулетное дело и много всего другого, а я всегда очень плохо училась в школе, — всплакнула Зизи.

— Зато ты самая красивая, — неудачно утешил Фредо и получил половником по голове.

…

Гром грянул спустя несколько дней. Недавно приболевшего наследника престола, единственного ребёнка короля, не смогли вылечить никакие зелья и артефакты — четырёхлетнему кронпринцу резко стало хуже, а врачи опустили руки. По столице поползли зловещие слухи о тёмной магии и отраве. Все аптекари, лекари и врачи, все артефакторы королевства искали средство, способное спасти ребёнка, вырвать его из когтистых лап подступившей смерти. Последние новости о решении консилиума врачей Сету принёс Хайдук.

Дробный стук в парадную раздался, когда трое обитателей дома ловца занимались в гостиной своими делами. Сет читал «Медицинский вестник»: его очень заинтересовала статья о смещении с должности прежнего руководителя благотворительной больницы Лийза. Зизи болтала ножками, сидя на его плече и рассматривая картинки цветочных клумб в книжке для садоводов-любителей: книга лежала на столе и фея в нужный момент переворачивала страницы, запуская в них магическое заклинание. Фредо придирчиво изучал вытащенные из чулана ящики со старыми остатками магического товара, отделяя то, что ещё можно продать, от того, что безнадёжно испортилось. Открывать дверь отправился Фредо, и от порога зазвучал его голос:

— Здравствуйте, господин Хайдук. Вам хозяин нужен?

— Ясно дело, — буркнул голос бывшего ловца, и Зизи подскочила, намереваясь улетать и прятаться.

— Не суетись, — лениво зевнул Сет и похлопал по плечу, приглашая фею сесть обратно.

Хайдук вошёл в гостиную, нервно сглотнул при виде феи и быстро перевёл взгляд на лицо хозяина дома.

— Присаживайся. Чай будешь или морс, какао? — гостеприимно предложил Сет.

— Какой чай?! Ты скажи им, что я уже не охотник, я бывший ловец. Бывший! Я всё ловчее снаряжение тебе продал! — воскликнул Хайдук, воздев руки к потолку. — И вообще я болен, сильно болен!

Гость покосился на фею, зажмурился изо всех сил и помотал головой. Открыл глаза. Зизи ослепительно улыбнулась и помахала мужчине ручкой. Хайдук побелел и уныло сгорбился.

— Кому сказать-то? — участливо спросил Сет.

— Ты ничего не слышал?! Вся столица уже гудит от новостей: всех ловцов королевства вызывают во дворец! Сказывают, тёмную магию на принца напустили, оттого и вылечить его не могут, а принцессу и её наставника-эльфа долго допрашивали и лишь амулеты истинности слов спасли их от жестокой расправы.

Сет взвился с места, как ошпаренный, а его бывший конкурент подытожил:

— Учёные умники пришли к выводу, что кронпринцу поможет выздороветь лишь одно волшебное средство: сердце дракона.

Рассказ Хайдука прервал новый стук в дверь: громкий и властный.

— К тебе, небось, к первому пришли, — зашептал Хайдук. — Сейтан, ты скажи им, что я ни разу не ловец, я ушёл в отставку, только ты у нас великий драконоборец, тебе и подвиг совершать!

— Именем закона, открывайте! — раздалось за порогом, и в дверь замолотили кулаками.

Хайдук побежал к двери, крича: «Идём, идём!», Сет решительно стряхнул с плеча цветочную фею.

…

В зале дворца собралась дюжина ловцов: все, кто хоть когда-то промышлял в Запретных Землях. Многие уже давно сменили профессию, но их лепетания, как и стенания Хайдука, слушать не стали.

— Я буду краток: тот, кто вернётся из-за полога без сердца дракона, будет казнён на месте, — сжав подлокотники трона, непреклонно произнёс король. — Войска проводят вас до границы Запретных Земель и будут тщательно вылавливать дезертиров, намеренных вернуться без требуемого мне снадобья.

Король тяжело вздохнул, исподлобья глянул на Сета:

— Напрасно я проявил щедрость и отдал карликового дракончика для спасения твоего отца! Но тогда у меня ещё не было сына, и я не знал, каково это: видеть, как умирает твой ребёнок. Если теперь ты не принесёшь мне другого дракона, я велю растерзать тебя на куски и спалить твой дом вместе с твоим отцом и мальчишкой-помощником!

— Мой отец уже покинул эту землю, ваше величество, он теперь вне вашей власти, — тихо ответил Сет.

— Старикашка-секретарь всё равно умер от преклонных лет? Что ж, говорят, ты привязан к своему приёмышу: мальчишка будет залогом твоего примерного поведения.

— Как скажете, ваше величество, — равнодушно пожал плечами Сет. — Дракона я найду, этих тварей в горах видимо-невидимо, вы, пожалуйста, дом не сжигайте, коли я немного задержусь.

— Дом? Пожалуй, залогом твоего послушания вернее сделать щедрую награду, чем жизнь мальчишки, а, ловец? — прищурился король.

— Кто ж от награды откажется? — сверкнул белозубой улыбкой Сет.

— Тогда таково моё последнее слово: десять тысяч золотых получит тот, кто привезёт сердце дракона, и я исполню все другие его пожелания: титул, особняк, почётную должность — всё, что в моей власти, а власть моя велика!

Ловцы почтительно поклонились. Король сурово спросил:

— Есть вопросы перед походом?

Промолчали все, кроме Сета:

— Есть, ваше величество: сердце дракона потеряет свою невероятную магическую силу за время доставки до столицы, потому я и не наловчился уникальный товар возить. А живой дракон таких размеров, что его вовсе до границы не дотащишь.

— Ищи карликового гада или детёныша: ты постоянно возишь мелкую чешую дракончиков, вот и живого дракончика привези — так его сердце достанется моему сыну максимально свежим. Эльф тоже говорит, что сердце только недавно убитого дракона может помочь моему Викко.

— Простите, ваше величество, а что ещё говорит эльф? — негромко спросил Сет.

— Что моего сына может убивать тёмная магия. Ты слышал о такой? — вскинул голову король с внезапно проснувшейся надеждой.

— Слышать приходилось, сталкиваться — нет, — нахмурился Сет.

Король понурился. Тирана Вайко отличала фанатичная любовь к единственному сыну, об этом знали все подданные королевства. Королева никак не могла подарить мужу второго ребёнка, и все крохи имеющейся в нём нежности Вайко отдавал сыну. Болезнь Викко стала для короля страшным ударом. Ему в память навечно врезалась картина того, как собранные у постели сына врачи опасливо отводят взгляды и молчат, а старый эльф, гордо выпрямив спину, невзирая на надетые на него наручники, говорит: