Фигура в плаще обернулась. Ведьма. Бледное лицо, злые глаза. Яда — фамильяр Оттилии Рейплнетт! Сердце сжалось…

На двух продолговатых жертвенных камнях лежат двое. Лица бледны, пальцы рук и ног скрючены — она знает, что это — обездвиживающее зелье, запрещённое Советом. Водопад огненно-рыжих волос женщины в тёмно-зелёном платье полностью скрывает лицо. Мужчина очнулся. Застонал. Посмотрел на Литу и…улыбнулся.

- Отец… Мама!

Лита кричала, но её никто не слышал. Она бросилась на ведьму — ту, что с помощью какого-то страшного, тёмного ритуала медленно убивала родителей. Чёрная ведьма пила их магию, пила их жизнь — Лита это чувствовала. Гнев. Гнев и горе заполнили душу.

-Нет!

* * *

Она очнулась. Мартиша рядом нет. Что-то шевельнулось под пальцами — она вздрогнула (ужас видений ещё не отпустил), но сдержалась, не закричала.

- Ты?

- Я, - змей привычным движением вытер слёзы кончиком хвоста, потом им же схватил припрятанную заранее в траве склянку и протянул ей.

- Пей. Станет легче. Не кори себя. Я и сам бы не выдержал.

- Ты… - Лита залпом выпила зелье. — Ты видел?

- Да, я был там с тобой.

- Но…как…

- Долго объяснять. Я не раз намекал тебе, что мне не особо повезло с хозяйкой — тупая и не образованная.

Лита пропустила болтовню Ужа мимо ушей. В другое время, она, конечно, так это не оставила, но не сейчас. Родителей убили, и она только что видела — как.

- Я знаю этот ритуал, - прошипел Драг. — Твои родители — не единственные жертвы.

- Но там… Там больше никого не было.

- Ты не внимательно смотрела. Там были трупы. Вопрос — почему их не нашли там же, где Мирта и Ребекку?

- Родителей нашли в  ущелье. Завалило камнями?

- Возможно. Получается — твоих родителей убила тётка Арнитты?

- Я не уверена, что Отиллия Рейплнетт — действительно её тётя. Я лишь предположила.

- Надо проверить. Не зря она мне сразу не понравилась!

- Драг. Арнитта, она…

- Что «она»? Хорошая? Очнись, детка! Ты уже не ребёнок. Никому нельзя доверять. Всё, сюда топает Эрлин, а я ещё не понял, можно ли доверять ему, так что прости, но я исчезаю.

Схватив склянку кончиком хвоста, фамильяр действительно исчез. Со стороны пещеры послышался шум — маг перебирал взятые с собой зелья ( он  точно помнит, что брал настойку солнечника), всё время поглядывая на спящую девчонку. Он нервничал — вдруг что-то пойдёт не так? Спящая села и стала оглядываться — он бросился к ней.

- Очнулась?

- Да.

- Думал, ты будешь в трансе намного дольше.

- Я… Я всё испортила, - она всхлипнула, он медленно сел на траву рядом с ней и обнял, положив огненно-рыжую голову себе на колени.

Он гладил её плечи и жёсткие, курчавые волосы, ласкал взглядом смешные, рассыпанные по лицу веснушки, пока она рассказывала — что именно видела в мире призраков. Бедная… Бедная девочка. Совсем ещё ребёнок. Какое страшное испытание. И какая сила! Откуда? Виздрагос  лишён магии. Целая Академия уже не первый год лишь делает вид, что учит адептов. Каким бы уважаемым и древним ни был род — магии в нём почти не осталось. Зверушки томятся в неволе — к истинной связи ведьмы и фамильяра — той, что была когда-то, в былые славные времена весь этот спектакль не имеет никакого отношения!

И среди всей этой плачевной картины, вдруг — она. Магии — прорва. Знания, талант зельевара. Тем её проклятым зельем можно было уничтожить не большой, конечно, скорее крошечный, но мирок, что уж говорить о маге, ведьме…да даже драконе! Фамильяр — да… Это, конечно, вопрос открытый. Ладно — потом разберётся. В чём же секрет? Как Келисавва-Вербенсклетт сохранили свою магию? Лита говорила — её отец знал магию иных миров. Искал, изучал, путешествовал. Что-то создал? Что-то нашёл? Артефакт?

- Мартиш?

- Да… Как ты? Не нашёл солнечник… Есть другое зелье — вот. Выпей. Тебе станет легче.

- Спасибо, Драг принёс настойку солнечника. Мне уже намного лучше.

Эрлин улыбнулся, а потом сказал:

- Сейчас — домой. Тебе надо выспаться и отдохнуть. Завтра мы пойдём в Академию.

- В библиотеку?

- Нет. Хочу поговорить с Персивалем Хойя. Вместе с тобой. Не возражаешь?

- О чём?

Эрлин рассмеялся. Сколько жизни в этих зелёных глазах. Злости, страсти, протеста и жажды деятельности! Когда-то и он был таким. Но он не испытывает к ведьме отеческие чувства. Он чувствует к ней то, что уже не надеялся найти в своей душе никогда.

Любовь. Он ещё не смирился. Не осознал. Не принял. Но сделать он не сможет ничего. До конца своих дней он привязан к этим веснушкам и обречён на истинные муки вдали от объекта своей страсти. Есть вещи, от которых зелья не помогут, даже с его опытом…

- О чём? — повторила Лита.

- Обо всём. О том, что мы узнали сегодня. О том, что делать с преступлением двадцатилетней давности и тем, что Виздрагос теряет магию, исчезая с карты волшебных миров.

- С чего ты взял?

- А ты сама не видишь? Связи с фамильярами — нет. Ёж, спящий на полке — это фамильяр?

- У Арнитты Бузи — бабочка. И она ведёт себя, как настоящий фамильяр. Всё время порхает возле плеча. Наносит крыльями пудру — Арнитта работает в салоне красоты. Мы были там с тётушками  перед тем, как идти на бал.

- Я помню, кивнул маг. Ты была очень красивая…

Щёки вспыхнули — да так, что веснушек видно не стало! Что с ней? Она сходит с ума от его голоса. Ей хочется всё время быть рядом. С той самой первой минуты в Академии, когда он поднял её в воздух, чтобы она рассмотрела картину.

- Спасибо…

- Так вот. Разберёмся. Вот там, в Академии и разберёмся. Думаю, пригласить его величество — лишним не будет.

- Что? Ты… Ты имеешь в виду…

- Короля Виздрагоса.

- А тётушки?

- Боюсь, и их придётся позвать. И твоего фамильяра. Круг замкнулся. Подумать только…

- О чём ты?

- Пойдём. Тебе надо выспаться. Завтра — трудный день.

- Ты мне ничего не рассказываешь! — Лита вскочила. — Ничего толком не объясняешь!

Так они и шли в ночи по горной тропе. Ведьма и маг шагали под звёздами, Уж — скользил меж камней. Лита пыталась хоть чего-то добиться от упрямого мага, но он лишь улыбался, стараясь запомнить каждое мгновение, когда она рядом с ним…

Лита

Тётя Петт ходила совсем притихшая. Лите пришлось ей всё рассказать в мельчайших подробностях. Утаивать такое было бы неправильно. Мама была её сестрой. И если она, Лита, родителей не помнит совсем, то…