Демон — Азрарн — тихо засмеялся, ведь ваздру, в отличие от эшв, обладали органами речи. Он откинул назад волосы Симму и запел ей на ухо так, как умеют только демоны. Звуки пения или пальцы демона заставили тело Симму расслабиться, подарили забвение, стерли образ Зайрема из памяти девушки и наполнили ее мыслями о Мерхе, уверенностью в том, что путешествие по западным дорогам будет захватывающим.

А потом снаружи запел соловей. Звуки его песни зачаровывали волнующим великолепием — соловей чувствовал, кто находится рядом.

Но Азрарн, князь демонов, неожиданно растворился во тьме — исчез так же, как и появился. А Симму, как только прекратились ласки, опять стал юношей.

Симму проснулся на рассвете. Можно сказать, что его разбудил соловей.

Юноша поднялся, вышел из пещеры и взглянул на небо. Ему казалось, что вчера ночью он лег спать израненный и больной, а проснулся исцеленный. Симму задумался, пытаясь вспомнить, что же причинило ему эту боль. Ушел тот, кто был ему дорог, — наверное, причина в этом. Хотя сейчас это не имело значения.

Кроме того, на западе лежал город, который принадлежал ему. Что-то светлое возникло в памяти юноши. Мерх — его Мерх. На самом деле ему не нужно было ни королевство, ни власть, ни могущество, ни богатство. Он не мог понять, что привлекало его в образе Мерха… Симму не знал, что это чары Азрарна влекут его в город.

Вскоре, освободившись от боли и изгнав образ Зайрема из своих дум, охваченный чарами далекой цели, Симму отправился на запад.

Даже черная чужая страна в этот день казалось ему не такой ужасной. Солнце позолотило землю, на кустах появились цветы и необычные плоды. Различные существа резвились на солнечных лужайках. Иногда они бежали за Симму, привлеченные его демонической аурой, введенные в заблуждение частицей ночи, затаившейся в нем. Дальше к западу признаки разорения и дикости постепенно исчезали.

И вот перед Симму встала стена зеленых деревьев, обозначившая границы этой страны. И даже само солнце высоко над головой то следовало за Симму, то обгоняло его, вежливо указывая дорогу. А вскоре оно скрылось за зеленым ковром листвы.

Сумерки оказались прохладными, но Симму, легко переносивший капризы ночи, оставшись без Зайрема, не развел костра. Он устроился прямо на голых камнях, в неглубокой пещере, укрывшись своими волосами.

Около полуночи Симму открыл глаза. У входа в пещеру сидел поджарый черный пес. Он смотрел на юношу ясными сверкающими глазами, а потом встал и засеменил прочь. Что-то заставило Симму последовать за ним.

Пес (Азрарн мог являться во многих обличьях, даже в обличье седовласого безумного старика мага, как случилось на берегу соленого озера) бодро бежал по тропинке, пока та не затерялась где-то среди деревьев. Миновав их, Симму очутился на древней дороге. Она, извиваясь, вела на запад. Над головой юноши мерцали бесчисленные звезды, ночь полностью овладела миром. Симму принял эту дорогу и признал эту ночь. Он пустился в путь вместе с ними.

Пес не возвращался, но вскоре Симму услышал позади себя чьи-то шаги.

Юноша обернулся. Он не испытывал ни капли страха, только восхитительное головокружительное возбуждение.

Было бы глупо назвать Азрарна прекрасным. Это слово, придуманное смертными, — словно булыжник у ворот красоты Азрарна. Однако, из осторожности, его называли Прекрасным. Этого было мало, как недостаточно сказать: «Вода мокрая». Никто, кроме Азрарна, не имел таких черно-синих волос, напоминавших гриву какого-то мифического зверя или кусочек ночного звездного неба, каким видишь его сквозь тонкую шелковую ткань. Его глаза, словно свечи, сочетали в себе несовместимое — два черных создания, два жгучих огня в тени всеобъемлющей Тьмы. Азрарн носил черное одеяние, но этот цвет состоял из оттенков всех других цветов. Орлиные крылья плаща мерцали, блестели бриллиантами, невероятные и волшебные. Демон в образе человека, волк, пантера, птица — все они жили в Азрарне. Он перемещался настолько легко, что никто не слышал его шагов, — Симму слышал Азрарна лишь потому, что ему позволили слышать. Юноша сразу узнал его, но у него не возникло вопроса, почему порождение зла являлось в образе бога.

— Прекрасная ночь для путешествия, — произнес Азрарн, и голос его вполне соответствовал внешности. — Ночь всегда лучше дня.

Симму затрепетал, испытывая жгучее желание броситься наземь и преклонить колени перед демоном. Но Азрарн не любил, чтобы им восторгались. Он сказал об этом Симму — на языке демонов, без слов, — дав понять, чего именно он ждет от юноши. А ждал он лишь повиновения. Симму покорно стоял и слушал князя ваздру.

— Тебе скоро может наскучить это путешествие, — сказал Азрарн. — Не хочешь ли ты передвигаться побыстрее?

Юноша, покорившись, безмолвно смотрел на него. Азрарн щелкнул пальцами — ткань ночи разорвалась, выпустив двух демонических коней. Это были самые черные кони на свете, и их поводья были украшены медью и серебром, их гривы развевались, словно пар или дым. В детстве Симму катался на леопардах и рысях, а однажды даже на обычной лошади, но, вскочив на демонического коня, он почувствовал, что тот не имел общего ни с чем земным.

Внезапно почувствовав легкость и веселье, Симму позволил коню нестись, куда тому вздумается. Конь последовал в направлении, выбранном Азрарном. Всадники будто полетели по воздуху, а возможно, так оно и было. Кони-демоны, они могли мчаться по воде, опускаться в Нижний Мир и выбираться оттуда, заслышав зов хозяев. А по скорости они превосходили все, за исключением времени и солнца, над которыми демоны не властны.

Это была бешеная и захватывающая скачка. Ночь превратилась в стремительный поток, звезды проносились мимо подобно серебряным лентам или космическому ливню, а может, так просто казалось.

Внизу, под копытами коней, ландшафт постоянно менялся: Симму с трудом успел разглядеть холмы, похожие на колокола, темно-лиловые долины, тут же растворившиеся в тумане, лес и невысокие горы. А среди них — белокаменные дворцы и стройные башни, пронзающие небо… Уродливые города людей жались к земле, будто битые кирпичи.

Спустя много часов, показавшихся минутами, кони остановились на лесистой вершине холма.

— Скоро рассвет, — объявил Азрарн, — а мне нечего делить с этим беспокойным господином. Оставайся в лесу. Завтра ночью я отвезу тебя дальше, до самых ворот Мерха. Знаешь ли ты, рожденный самкой леопарда, что твой отец умер прежде, чем ты был зачат? — Юноша опустился на колени, и Азрарн погладил его по голове. Но Симму внимал лишь музыке его голоса, не слушая слов, а ласки демона могли просто свести с ума.

Азрарн наблюдал за ним лениво и не без удовольствия. Таинственное зачатие Симму, его сексуальный дуализм привлекали Князя. Его притягивала и красота Симму. Там, у соленого озера, Азрарн услышал мольбы Симму, но, если бы, откликнувшись на них, он не нашел ничего интересного, все могло бы обернуться для Зайрема и Симму настоящей трагедией.

К Зайрему Азрарн не испытывал никакого интереса.

Там, где люди видели зло, Азрарн видел только необычные желания. Демоны любили смертных, как любили своих коней, — они их использовали. В Зайреме не было ничего особенного. В нем таилась сила, добро или жажда добра. Единственным ростком зла в его душе была вера в существование Азрарна. Но этого могло хватить для того, чтобы Азрарн унес Зайрема в царство вечной ночи.