– Откажись. Сошлись на усталость, милая…

Та еле заметно кивнула. Даттан, услыхав от Настеньки жалобу на разболевшуюся голову, тут же порекомендовал ей отправляться в гостиницу и немного отдохнуть в тишине. При этом он – уже украдкой – снова глянул на часы.

– Адольф Васильевич, вы можете воспользоваться нашим экипажем, – немедленно отреагировал Агасфер. – Анастасия Васильевна в последнее время мало двигается, и ей полезно прогуляться пешком! Только оружейную корзинку захватите, будьте добры, – извозчик привезет ее нам после того, как доставит вас к партнерам!

– Если хотите, можете сделать небольшой круг и сразу заглянуть в китайскую слободку, – предложил Даттан. – Это почти по дороге в гостиницу. Спросите там у любого мальчишки мастера Сена-Маленького – он сделает «щечки» для рукояти пистолета быстро и возьмет недорого!

– Ну что ж, мы так, видимо, и поступим, – улыбнулся Агасфер. – Настенька, что бы мы делали тут без Адольфа Васильевича?

– Ерунда! Не стоит благодарности! Только не оставляйте им браунинг, – предупредил на прощание Даттан. – Иначе вы можете его больше никогда не увидеть! В слободке обитает немало хунгузов[40] и людей, связанных с ними. Хунгузы, знаете ли, просто охотятся за оружием! Вполне достаточно будет оставить мастеру Сену накладки для образца! Ну, до встречи!

Агасфер и Настенька под раскрытым зонтиком не спеша зашагали в сторону китайской слободки. Настенька, позабыв о недавней «головной боли», была оживлена и болтала о пустяках, шутливо упрекала супруга в невнимании к ее успехам в стрельбе.

Опять-такигвоздем в голове сидел Адольф Даттан! При всем его подчеркнутом внимании и заботе о Настеньке он прямо-таки настаивал на немедленном визите Бергов в китайскую слободу, пользующуюся во Владивостоке дурной славой. Пробыв здесь с неделю, Агасфер успел наслушаться ужасов – и в гостинице, и в клубе. По словам рассказчиков, гнездовьями криминала тут были сахалинская и китайская слободки, облепившие Владивосток с севера и востока. И если первая представляла собой скопление более или менее приличных хибар, чьи обитатели, переселенцы с Сахалина, были опасны преимущественно в ночное время, то с китайской слободкой, которую правильнее было бы называть корейско-китайской, дело обстояло иначе.

Выходцы из Китая и Кореи, выселенные городскими властями из центра, где они поначалу жестко контролировали местный рынок, не стали утруждаться строительством приличного жилья. Составленные из старых ящиков, из собранных по побережью залива обломков кораблекрушений и вообще всего того, что добрые люди обычно выбрасывают на помойку, здешние лачуги были опасны прежде всего как рассадник всяческих болезней. Соответствовала санитарно-гигиеническому безобразию и населяющая эти трущобы публика – как уверяли, наполовину хунгузы.

Жители Владивостока – из тех, кому доводилось бывать в Китае и Корее, не уставали поражаться разнице между жильем и бытом азиатов у себя на родине и тут, на Сахалине. Там – аккуратные домики, чистые улицы и поражающие своим великолепием малые и большие сады. Здесь же…

Вот и не давала покоя Агасферу мысль: как же мог человек, называющий себя другом, проявляющий заботу об их будущем ребенке, прямо-такинастаивать, чтобы Настя отправилась в гнездовье хунгузов?

И еще один вопрос: сначала Даттан, получив от Берга недвусмысленное предложение организовать совместное рыбоконсервное дело, сулившее немалые дивиденды, и слышать о нем не захотел. И вдруг сам тут же завел разговор о консервной фабрике и даже порекомендовал делового партнера. Он что, не знал о Семенове и его возможностях и амбициях раньше?!

Оперативная легенда Агасфера со всем тщанием была разработана в Разведывательном отделении Генштаба. Она включала в себя не только реальные подробности из прошлого Агасфера. Ему предстояло дождаться нападения Японии, и перейти на сторону врага. Причем перейти не в качестве чиновника Главного тюремного управления – в этом качестве японцам он был просто неинтересен.

Совсем другое дело – совладелец консервного производства, помогающий заполнить полки интендантских складов для обеспечения нужд японской армии! Над тем, как обеспечить полезность Берга для японской армии, в Разведывательном отделении ломали голову особенно долго. Ломали – пока при обыске в архиве настоящего предателя не наткнулись на аналогичный контракт с норвежскими промышленниками. Вот тут-то у ротмистра и родилась идея насчет «злодея» – батюшки Берга, который не только подверг сына суровому испытанию госслужбой, но и вознаградил наследника многообещающим делом и финансами для его реализации.

Кое-что в документах пришлось, разумеется, подправить с помощью многоопытных экспертов-графологов. Дотошный Лавров посчитал необходимым даже состряпать необходимое завещание, прочие наследственные документы и даже обзавестись респектабельными душеприказчиками и нотариусом – все они на самом деле были многоопытными полицейскими чиновниками-отставниками, согласившимися в случае проверки японцами тряхнуть стариной и подтвердить все что угодно. Учитывая насыщенность Петербурга японскими шпионами, Лавров вполне допускал возможность всесторонней проверки «нового друга Страны восходящего солнца».

Многого из всего этого Агасфер просто не знал: легенда дописывалась уже после его спешного отъезда из Петербурга в Иркутск. Шифровками он постепенно вводился в курс дела, о многом догадывался, лишь поражаясь фантазии своего шефа. Но вот чего он так и не смог понять до самого конца своей сахалинско-японской миссии, так это финансовой стороны дела. Зная о скудости бюджета Разведывательного отделения и враждебном отношении к этой структуре со стороны всесильного Министерства финансов и лично его главы, Сергея Юльевича Витте, Агасфер совершенно не представлял, каким образом Лавров раздобыл столь внушительную сумму причитающегося барону фон Бергу «наследства».

Женитьбу Агасфера на Настеньке Стекловой накануне спешной эвакуации из Петербурга, подальше от зловредного директора Департамента полиции Лопухина циничный ротмистр посчитал весьма удачным ходом в игре.

– В конце концов, это маловразумительное требование устава Главного тюремного управления можно без особых усилий обойти, – рассуждал ротмистр в одной из напутственных бесед с Агасфером. – Однако согласитесь, Берг, что женатый человек – это серьезно. И само по себе снимает целый ряд вопросов. Я вполне допускаю, что вас в обличье холостяка могут расшифровать, вы можете просто проколоться на какой-либо мелочи. Но если вас заподозрят в принадлежности к нашей службе, то Анастасия Васильевна, хрупкая девица-«смолянка», не даст никому укрепиться в подозрениях. Поэтому цените и берегите свою Настеньку.

– Как будто я не ценил и не берег бы ее и в том случае, если бы не работал на РО, – хмыкнул тогда Агасфер.