И она рассказала им о том, что узнали пришельцы: о паразитах в воде, судьбе трех поколений и о том, что ждет зараженных на Земле. Блейн слушал ее, не хотел верить, а не верить не мог. Даже его отец говорил, что с каждым новым поколением что-то не так, слишком уж оно отличается от предыдущего! Но он не считал это большой проблемой, он был убежден, что всему виной условия жизни на Арахне.

А оказалось вот как… Их все эти годы использовали крошечные твари – но и достойно платили им. Это было взаимовыгодное сотрудничество, на которое они не соглашались, однако без которого не прожили бы. Они были не виноваты в своем состоянии, вот только для пришельцев это ничего не значило. Лукия и ее спутники думали в первую очередь о безопасности Земли, и они готовы были пожертвовать двумя тысячами жизней, чтобы защитить родную планету.

Блейн знал, что остальные понимают это. Оливер, старший из них, еще готов был спорить и упрямиться, но Крита и Номад – они видели правду… и признавали, что от этой правды не уйти.

– Это нельзя вылечить? – спросил Номад. – То, что живет в нашей крови…

– Боюсь, что нет. Вы объединились с паразитами еще в утробе матери, развивались вместе с ними, они стали неотъемлемой частью вашего организма. Вы нужны им – но и они вам нужны. На Арахне ваше существование, можно считать, проходит параллельно: вы друг другу не мешаете. Но неизвестно, что начнется на Земле. Мне жаль, но в таких случаях правила предписывают нам оставлять зараженных на изолированной планете.

– Но ведь это для нас верная смерть! – не выдержала Крита. – Вы жили здесь достаточно долго, чтобы понять это!

– Да, ваше положение можно назвать бедственным, – согласилась Лукия. – Если бы была хоть какая-то возможность забрать вас отсюда, я бы воспользовалась ею. Но моя задача – строго соблюдать закон. Вам же я рекомендую сосредоточиться не на ожидании загадочных спасителей, а на поиске новых путей выживания.

– Нет их тут! – гневно объявил Оливер.

– Вы ошибаетесь. Я жила здесь не так долго, как вы, но я уже вижу, что Арахна – не худший мир для жизни. Вы слишком долго зависели от технологий, переданных вашими предками, вот в чем проблема. Начните изобретать свои, создайте генератор, который будет работать на том сырье, которым вы сейчас примитивно питаете костры. Изобретайте новые системы защиты, подачи воды, сигнализации…

– У нас нет на это времени! – прервал ее Номад. – Да, я знаю, мы должны были заняться этим раньше. Но теперь нет смысла говорить о том, что мы не сделали, нужно думать о будущем! Того топлива, что у нас осталось, хватит меньше чем на полгода работы генераторов даже при самой строгой экономии. Мы не успеем изобрести нужную технику, начиная с нуля!

– Тогда я вам сочувствую.

– Не нужно нам сочувствовать, лучше помогите! Я видел, с какими технологиями вы работаете. Неужели у вас нет машин, которые помогли бы нам?

– Есть, – подтвердила Лукия. – Миссия по освоению колоний идет не первый год, для нее была изобретена целая серия специальной техники.

– Вот! Ну вот же! – оживился Номад. – Как нам получить эту технику?

– Никак.

– Вы издеваетесь?! – крикнула Крита.

– Спокойно, – осадил ее Номад. – Будем говорить по делу, мы здесь не враги друг другу. Госпожа Деон, поясните, пожалуйста, почему мы не можем получить помощь.

Лукию, кажется, невозможно было задеть ни криками, ни оскорблениями. Ее даже не интересовало, по делу эти оскорбления или нет. Она сидела перед ними все такая же аристократично спокойная и всем своим видом показывала, что она одна способна справиться с целой армией.

– Не я отвечаю за выдачу оборудования, – сказала она. – Я лишь могу подать заявку, указав, почему ваша планета достойна помощи. Причина обязательно должна быть весомой.

– Того, что здесь больше двух тысяч человек, недостаточно?!

– Нет. Флот не занимается благотворительностью. Чтобы вам оказали помощь, необходимо доказать, что эта планета может быть полезна, что есть смысл развивать ее и поддерживать здесь разумную жизнь. Чем богата Арахна? Что скрыто в ее недрах? Что здесь такого, чем вы сможете заплатить за помощь?

– Возможно, это и есть, но мы не знаем наверняка, – указал Номад.

– Верно. Чтобы узнать наверняка, необходимо проводить исследования, точно знать, что находится в джунглях, в реке и под землей. Когда мы будем улетать, вам останется передатчик для связи. Как только найдете что-нибудь ценное – зовите.

– Но мы не успеем… и вы знаете, что мы не успеем. Все, что необходимо для жизни, закончится в колонии раньше, чем будут первые результаты.

И снова на красивом лице Лукии не мелькнуло и тени эмоций.

– Да, это очень вероятно. Чтобы добиться весомых результатов, вам нужно было начинать работать лет десять назад. Но все равно пытайтесь – это лучше, чем пассивное принятие смерти.

Ей казалось, что участь поселения уже предрешена. Она видела, в каком состоянии оборудование, как ведут себя люди, и она не верила в них. Но это как раз понятно, Лукия не знала, что произошло раньше. А в совете знали – и все равно не вспомнили.

Все, кроме Блейна.

– Не спешите, возможно, нужные исследования уже есть! – объявил он.

– Что вы имеете в виду?

– Ими занимался один человек, но… результаты его работы не здесь. Госпожа Деон, сколько вы готовы подождать на нашей планете?

Блейн понимал, что нужно действовать сейчас. Если пришельцы улетят, ничего им не оставив, люди в поселении просто сломаются. Они, лишенные надежды, скорее поубивают друг друга, чем исследованиями займутся! Другое дело – если у них сразу будет вера, что в колонию вот-вот прибудет оборудование, с помощью которого можно наладить здесь нормальную жизнь.

– Срок нашей миссии не ограничен, – отозвалась Лукия. – Но для того, чтобы остаться, мне нужна причина.

– Она у меня есть!

Ему было тяжело рассказывать о том, как они поступили с Фостером Ренфро, и стыдно – бесконечно стыдно. Блейн уже знал, что никогда не простит себя за это. Ему было трудно смириться с изгнанием отца, даже когда он думал, что тот – просто старый безумец, который вредит поселению. Однако теперь, когда могло оказаться, что один лишь Фостер и был прав, чувство вины вернулось с новой силой.

И все же Блейн готов был нести этот груз на своей совести и даже принять любую кару, если бы это помогло спасти поселение.

– Мой отец работал всю жизнь, причем начинал он не на пустом месте, он продолжил работу своего отца, моего деда, – завершил