— Ошибаешься, Джеральд. Зря ты тратил время и силы на то, чтобы похитить меня.

— Что ты имеешь в виду?

Вобрав в себя как можно больше воздуха, Ева мужественно вынесла его испытующий взгляд. Сейчас она будет лгать без зазрения совести, лишь бы выйти на свободу.

— Как тебе должно быть известно, я только что возвратилась из Камбрии. Туда ко мне приезжал Маркус. Тебе, возможно, интересно узнать зачем?

— Ни капельки. Но, если это имеет отношение к делу, поинтересуюсь. Так зачем?

— Имеет, имеет отношение. Мы там с ним обвенчались.

Джеральд впился в нее холодным, вмиг погасшим взором.

— Лжешь, — прошипел он. — Хочешь меня одурачить. У вас для этого не хватило бы времени.

— Да будет тебе известно, существуют специальные лицензии, — заявила Ева уверенным тоном. — А по возвращении Маркус немедленно поехал в Лидс, чтобы отдать шахту «Этвуд» под опеку с последующим переходом ее в собственность нашим детям.

Лицо Джеральда стало из красного белым, он явно поверил Еве и растерянно чертыхнулся, утратив контроль над собой.

— Это правда? — взвизгнул он истерично. — Да.

Джеральд взревел от ярости, глаза его стали бешеными, он схватил Еву за плечи и тряхнул с такой силой, что голова ее беспомощно замоталась. Джонатан, по-прежнему цеплявшийся за ее юбку, завопил от страха.

— Ведьма! — взревел Джеральд и отшвырнул ее от себя к стене, о которую она ударилась.

Желанная добыча ускользнула из его рук. Он стонал, кричал, заламывал руки. Он был в отчаянии и не скрывал этого. Ей бы его пожалеть, но после угроз, внушавших ей ужас, она не могла испытывать к нему ничего, кроме ненависти.

Тяжело дыша, Джеральд двинулся к двери.

— Куда ты? — Ева в тревоге поспешила за ним. — Не можешь же ты бросить нас здесь!

— Будешь сидеть здесь, пока я не решу, что с тобой делать, — прошипел он, поворачиваясь к ней с искаженным лицом. — И не радуйся. Все еще впереди. Победу тебе праздновать рано.

— Опомнись, Джеральд! — воскликнула Ева, впадая в панику. — Забери хотя бы Джонатана с собой. Подумай, как все может обернуться для тебя. Или ты полагаешь, что никто нас не ищет?

— Здесь вас никто никогда не найдет! — заорал он. — Кто это сумеет доказать, что я при-честен к вашему исчезновению? Избавиться от тебя не составит никакого труда. В округе много заброшенных шахт, ничем не прикрытых. Люди будут думать, что ты упала в одну из них, разыскивая мальчика. Слышала наверняка, такие несчастные случаи уже были. А уж мертвая ты не сможешь мне навредить.

Да он все заранее продумал, ужаснулась Ева.

— Лучше быть обвиненным в похищении, чем в убийстве. А уж Маркус сможет доказать, кто и почему меня убил.

— Даже у него не хватит на это ума.

И Джеральд, отвернувшись от Евы, направился к двери.

Она бросилась за ним, стала умолять выпустить их, но вместо ответа он смерил ее разъяренным взглядом и оттолкнул от себя так, что она снова ударилась о стену. И вышел, тщательно заперев за собой дверь.

Ева в отчаянии принялась колотить по ней кулаками, требуя выпустить их, но это не помогло. Снаружи до нее доносился лишь шум дождя да стук копыт. Джеральд со своими сообщниками ускакал.

Чуть ли не все соседи Паркинсонов кинулись искать Еву и Джонатана, облазили весь берег реки и запруды вблизи от паркинсоновского дома, но безрезультатно. И тогда Маркус поскакал в Бернтвуд-Холл — встретиться с Джеральдом.

Тот в это время сидел с Анджелой в гостиной перед ярко горящим камином. Их уже довольно давно связывали приятельские отношения, которые, однако, так и не стали дружескими, ибо, обладая большим сходством, они питали друг к другу недоверие.

Джеральд встретил Маркуса с удивлением. С деланным, решил Маркус. Не мог же тот предположить, что Маркус не приедет. Маркус промок до нитки, одежда липла к телу, но вид у него был отнюдь не жалкий: лицо твердо как гранит, голубые глаза метали молнии, под влажной тканью костюма вырисовывались могучие мускулы. С какой радостью бросился бы он на Джеральда и превратил его в кровавое месиво! Но в интересах безопасности Евы и Джонатана заставлял себя держаться с нерушимым хладнокровием.

— Чему обязан сомнительным удовольствием видеть вас у себя, мистер Фицалан? — вставая со своего места, поинтересовался Джеральд, не скрывая своей антипатии к Маркусу.

— Это не светский визит. Зачем я здесь, вам прекрасно известно. Рассказывать вам, что Ева и Джонатан пропали, нет нужды. Это ваших рук дело. Где они? Куда вы их спрятали?

— Не понимаю, о чем речь. При чем тут я? Что дает вам право обвинять меня?

— Вы это знаете не хуже меня. Ева рассказала мне о ваших угрозах, но просила не объясняться с вами. Сожалею, что я ее послушал. Вы совершили серьезную ошибку, угрожая ей, и еще более серьезную — похитив ее. Это, как вам должно быть известно, уголовное преступление. С вами поступят по всей строгости закона, засадят за решетку на многие годы, а то и повесят.

На лбу Джеральда выступил пот. Вид у него стал менее самоуверенный, но отступить он не мог. На карту была поставлена его безопасность.

— Да говорю же вам: мне о ее исчезновении ничего не известно. Что она вам наговорила, не знаю, одно точно — я никогда не причинил бы вреда своей родственнице.

— И вы думаете, что я вам поверю? А между тем известие о ее исчезновении не вызвало у вас ни малейшего удивления. Вы посмели похитить ее, надеясь таким образом помешать нашему бракосочетанию. Но помяните мое слово, я ее отыщу.

— Желаю удачи, — холодно процедил Джеральд. — Надеюсь, вы найдете ее живой и невредимой.

— Посмейте только пальцем ее тронуть! — прорычал Маркус со зверским выражением лица.

— Повторяю, я тут ни при чем.

— А я повторяю, что не верю ни единому вашему слову. Вы, Сомервилль, негодяй, готовый ради своей выгоды на что угодно. Клянусь, если с головы Евы или мальчика упадет по вашей вине хоть волос, вам от моей мести не уйти. Я расквитаюсь с вами вашими же методами. Будь вы сто раз титулованный Сомервилль, я сотру вас в порошок, если вы хоть пальцем тронете Еву. Клянусь всем для меня святым, что прикончу вас собственными руками.

Джеральд, стараясь принять безмятежный вид, пожал плечами. А в душе возликовал. Из слов Маркуса выходило, что Ева блефовала, утверждая, будто они с Маркусом уже поженились. А значит, еще не все потеряно, он может вопреки всему добиться своей цели. Если Ева умрет, шахта достанется ему.

Но вот как быть с мальчиком? Его тоже придется устранить, иначе он, выйдя на свободу, разболтает, как все было. И что за идиоты попались ему в помощники! Мальчика надо было изолировать от Евы. Чтобы он его, Джеральда, и в глаза не видел. Но сейчас уже, как ни кори себя, ничем делу не поможешь.