– Да. Надеюсь, мы не опоздали.

– О черт!

– Что такое?

– Я забыла Грибо в зрительном зале!

– Но он же любит знакомиться с новыми людьми. Проклятье, это место настоящий лабиринт!

Они повернули в очередной коридор, еще более плюшевый, чем предыдущий. Вдоль коридора шел ряд дверей.

– Ага. По-моему, мы на месте…

Она шла по коридору, считая двери. Потом попробовала повернуть одну из дверных ручек.

– Госпожа, я могу вам чем-то помочь? Матушка Ветровоск и нянюшка Ягг дружно повернулись на голос. Сзади к ним приблизилась маленькая старушка с подносом, уставленным самыми разнообразными напитками.

Матушка улыбнулась старушке. Нянюшка Ягг улыбнулась подносу.

– Нам вдруг стало интересно, – ответила матушка, – что это за человек, там, в ложе, который сидит за задернутыми занавесками?

Поднос заходил ходуном.

– Давай подержу, – с готовностью предложила нянюшка. – Надо быть осторожнее, иначе прольешь.

– Что вам известно о восьмой ложе? – побелевшими губами выдавила старушка.

– Гм. Восьмая ложа, – повторила матушка. – Именно она, да. Вон та, верно?…

– Пожалуйста, не надо…

Матушка решительно шагнула вперед и ухватилась за ручку.

Дверь была заперта.

Старушка сунула поднос в руки нянюшки, чему та была только рада.

– Гм-м, спасибо, что ж, не откажусь… – бойко затараторила она.

А старушка тем временем вцепилась в матушку.

– Прошу вас! – взмолилась она. – Это ужасно плохая примета!

Матушка решительно высвободилась из цепких объятий.

– Ключ, госпожа!

За спиной у нее нянюшка предвкушающе рассматривала на свет бокал с шампанским.

– Не гневите его! И без того все из рук вон плохо! – Старушка была явно в ужасе.

– Железная, – проговорила матушка, тряся ручку. – Железо невозможно заговорить…

– Ну-ка, позвольте-ка, – послышался нянюшкин голос. Слегка покачиваясь, она выступила вперед. – И дай мне одну из твоих шпилек. Наш Невчик научил меня кое-каким фокусам…

Рука уже потянулась к шляпе, но затем матушкин взгляд упал на морщинистое личико госпожи Плюм. Она опустила руку.

– Да, – произнесла она. – Пожалуй, сейчас лучше оставить все как есть.

– Я понятия не имею, что происходит… – сквозь рыдания проговорила госпожа Плюм. – Раньше никогда так не было…

– Высморкайся хорошенько, – промолвила нянюшка, протягивая старушке изрядно потрепанный носовой платок и добродушно похлопывая ее по спине.

– …Никаких убийств не было… Ему просто нужно было откуда-нибудь смотреть оперу… От этого ему становилось легче…

– А о ком мы говорим? – вмешалась матушка.

Нянюшка Ягг бросила поверх старушечьей головы предостерегающий взгляд. Есть некоторые вещи, с которыми лучше старой доброй нянюшки никто не справится.

– …Каждую пятницу он отпирал ложу, чтобы я могла в ней прибрать. И я всегда находила записочку с благодарностью или с извинением за шоколадные крошки на сиденье… И кому от этого вред, хотела бы я знать…

– Высморкайся еще, – предложила нянюшка.

– …А теперь люди мрут как мухи… И все обвиняют его, но я-то знаю, он не способен на такое…

– Конечно нет, – успокоила нянюшка.

– …И я много раз замечала, как они смотрят на его ложу. Они чувствовали себя увереннее, если знали, что он там… А потом бедный господин Хвать был задушен… Я оглянулась по сторонам, а от него одна шляпа осталась, вот так вот…

– Ужасно, просто ужасно, – подтвердила нянюшка Ягг. – Как тебя зовут, милая?

– Госпожа Плюм, – шмыгнула носом госпожа Плюм. – Шляпа приземлилась прямо передо мной. Я узнала бы ее где угодно…

– Думаю, госпожа Плюм, лучше будет, если мы отведем тебя домой, – сказала матушка.

– Это невозможно! Мне же надо обслужить всех этих дам и господ! И все равно, в такой поздний час опасно идти домой… Обычно Уолтер провожает меня, но сегодня он работает… о боги…

– Сморкайся на здоровье, – нянюшка в очередной раз протянула ей платок. – Он уже весь промок, но ты выбери местечко посуше.

Послышалась серия резких щелчков. Матушка Ветровоск переплела пальцы и вытянула руки, так что защелкали суставы.

– Опасно, говоришь? – переспросила она. – Но мы ведь не можем бросить тебя в беде. В общем, я провожу тебя домой, а госпожа Ягг тут подсуетится.

– …Но мне надо обслужить ложи… Разнести напитки… Готова поклясться, всего минуту назад поднос был здесь…

– Госпожа Ягг прекрасно разбирается в напитках, – произнесла матушка, сопровождая свои слова яростным взглядом в сторону нянюшки.

– О, в напитках я действительно знаю толк, – согласилась нянюшка, бесстыдно опустошая последний бокал. – Особенно в таких.

– …А как же Уолтер? Он будет беспокоиться…

– Уолтер – это твой сын? – уточнила матушка. – Он еще носит берет?

Старушка кивнула.

– Если он работает допоздна, я всегда прихожу за ним… – начала она.

– Ты приходишь за ним… а потом он провожает тебя до дома? – не поняла матушка.

– Ну… это… он… он… – Госпожа Плюм наконец овладела собой. – На самом деле он очень хороший мальчик, – с вызовом заявила она.

– Нисколько не сомневаюсь, госпожа Плюм, – успокоила ее матушка.

Осторожно сняв белый чепец с головы госпожи Плюм, она отдала головной убор нянюшке. Та немедленно нацепила чепец, так же как и белоснежный фартучек. Черный – хороший цвет. Когда ходишь сплошь в черном, можно за считанные секунды перевоплотиться почти в кого угодно. В директрису или в госпожу, весь вопрос только в стиле. То есть в маленьких деталях.

Раздался щелчок. Восьмая ложа заперлась изнутри на щеколду. А потом послышалось очень легкое царапанье, каковое издает стул, когда им заклинивают дверную ручку.

Улыбнувшись, матушка взяла госпожу Плюм под руку.

– Постараюсь вернуться как можно скорее, – сказала она.

Кивнув, нянюшка проводила их взглядом.

В конце коридора располагался небольшой закуток. Там обнаружились табурет, вязание госпожи Плюм и маленький, но с очень неплохим содержимым, бар. А кроме того, полированная дощечка красного дерева, к которой в ряд крепились колокольчики на свернувшихся кольцами больших пружинах.

Некоторые из колокольчиков злобно раскачивались вверх-вниз.

Нянюшка налила себе в стакан джина, затем плеснула туда немножко джина, добавила еще чуток джина и принялась с вниманием обследовать ряды бутылок.