Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вздохнув, я уселась, кое-как пристегнула ремень. Щеки так и горели от взгляда Вишневского, он прожигал своим вниманием, словно в этом мире не было занятия важней и интересней, чем смотреть на меня.
— Что? — не выдержав, я повернулась к нему. Самолет начал двигаться в сторону взлетной полосы, и пока только набирал скорость, но мне уже было не по себе.
— У тебя руки трясутся, — деловито заявил демон, продолжая дарить свою улыбочку. Дьявольскую, наглую, и к моему большему сожалению, жутко очаровательную улыбку. На нее велись сотни девушек, я не была исключением.
— Скажи честно, в салоне столько мест, тебе реально скучно?
— Что-то логика не вяжется в твоем предложении. Причем тут количество мест и моя скука, — ухмыльнулся он, скользя взглядом по моему лицу и заостряя внимания на шее и губах. Нет, может, мне показалось, и ничего он не заострял, но каждая клеточка на теле так и полыхала, словно от ожогов. Какая-то ненормальная реакция и только на этого самоуверенного умника.
— Ладно, давай по-другому. Что тебе надо? Ты же знаешь, мы не можем мирно существовать на одной территории. Этот самолет обречен, и мне уже страшно, что мы разобьемся. Ты и я — это атомная бомба, понимаешь?
Ответить Ян не успел, потому что самолет вмиг ускорился, и мое тело практически влилось в сидение. Я схватилась за подлокотники. Бух. Бух. Бух. В ушах стоял гул от сердца, в которое ударил адреналин. Ненавижу подъем. Ненавижу этот момент. Дыхание перехватило, я зажмурилась, поджав губы.
— Ева, — голос Вишневского звучал где-то на фоне, из-за гула в голове плохо слышала, да и в принципе контролировать свои эмоции было непросто.
— Все будет хорошо, — шепнул неожиданно Ян мне на ухо. Его губы задели мочку, а дыхание опалило кожу шеи. Кажется, в эту секунду мир замер, люди вокруг исчезли, сердце перестало лихорадить в груди. Я медленно повернула голову, открывая глаза. Он чуть наклонился, касаясь своим лбом моего, его ладонь легка на мою руку, сжимающую рукоять кресла. Так близко. Как в тот день в детстве. Я не помнила человека, кто подбирался ко мне настолько близко, кроме Яна. И дело не в тактильных прикосновениях, демон умел заглянуть в душу, оставить там след и пустить лучик надежды.
Он взглянул на меня, я облизнула губы, на которых поселилось дыхание Яна. Мята с нотками цитруса. Сердце рухнуло, и подскочило к самому горлу. Оно так неистово колотилось, что я даже испугалась, вдруг Вишневский услышит его сумасшедший гул. Надо было оттолкнуть демона, сказать пару грубых слов, быть обычной Евой, но на долю секунды я позволила себе вернуться в прошлое, и утонуть в глубоких глазах парня напротив. А ведь раньше они казались мне самыми добрыми и заботливыми во всем мире.
— Жива? — произнес Ян, возвращая нас в реальность. В глупую, серую и совершенно неинтересную реальность.
— Вообще не смешно, — прошептала я, и наконец, отдалилась от Вишневского, а потом и руку вырвала. Глянула в окно, мы уже, оказывается, были довольно высоко, погрузились в пушистые облака. Как я не заметила? Даже толчка не ощутила. Странно.
— Атомная бомба, да это в десяточку, — усмехнулся демон.
— Тебе весело? — спросила, переводя взгляд на парня. Пульс потихоньку замедлялся, а дыхание восстанавливалось. Мне было уже не страшно.
— Вообще не очень, — неожиданно веселый тон сменился на серьезный. Ян коснулся ладонью лба, проводя в области висков, затем выпрямился и снова устремил свои чернильные глаза на меня.
— Тогда зачем все это? — прошептала. Вблизи Вишневский выглядел еще более привлекательным: изогнутые пушистые ресницы, прямой ровный нос, как он только умудрился его сохранить при постоянных драках в секции. А губы… это словно отдельный вид искусства. Я вздохнула, и задумалась, кого видел во мне Ян? Красивую девушку или игрушку для битья? Зачем он в детстве повязал на мой палец цветок? Зачем подарил свой галстук...
— Не знаю, — пожал плечами демон, а затем добавил. — Я ненавижу тебя, Ева.
Всего одна фраза, а я задохнулась от нее. Хрустальная пыль застыла в горле, создавая острые иглы, вонзающиеся в каждую клетку. Я опустила ресницы, в надежде скрыть те чувства, которые прокрадывались наружу. Мне хотелось разреветься, мне хотелось дышать, но я не могла. Ни единого вздоха. Я ведь тоже его ненавижу. Но почему слышать эти слова оказалось настолько неприятно?..
— Взаимно, — прошептала, не глядя на демона. Надо пересесть, иначе мы сведем, друг друга с ума, я уж точно не выдержу рядом с ним весь полет.
— Но… я так тебя хочу, — теперь уже и Ян шептал. Тело обдало холодом, а затем резким жаром. Мысли в голове бежали слишком быстро, что не успевала поспевать за ними. Я открыла рот, но тут же закрыла его, не найдясь, что ответить.
— Ева…
— Ч-что? — заикаясь, произнесла я, поднимая голову и впиваясь глазами в демона. О чем он говорил? С ума сошел? Или самолет разбился, я лежу в больнице под аппаратом, и вижу сон. Точно. Бредовый и очень странный сон.
— Я хочу тебя, слышишь, детка. И пока не получу, не смогу отпустить. Я принял решение. Тебе лучше сдаться.
— Ч-что? — с придыханием прошептала.
— Ты проиграешь. Нет, — усмехнулся Вишневский. Он протянул руку, и коснулся моего подбородка, приподняв его вверх. Его палец прошелся вдоль моей нижней губы, медленно и очень нежно, словно Ян наслаждался этим действием. — Ты уже проиграла.
Глава 23
Мне потребовалось пять длинных секунд, чтобы осознать, какую чушь сморозил этот весельчак. Очередная глупая игра, очередная усмешка. Я откинула его руку, сводя от злости брови на переносице.
— А что Кариночка уже не дает? — меня немного потряхивало, однако расстегнуть ремень все же удалось. Я не планировала оставаться рядом с Вишневским, ни сегодня, ни в любой другой день.
— Хочешь, открою секрет? — с его губ не сползала улыбка, и вообще демон внешне напоминал человека, который, наконец, добежал до финиша: он словно чествовал победу.
— Не хочу, и