— Да. Мы подойдем со стороны переулка. Как только вы увидите, что мы на месте, заходите через главный вход.

— Ну поехали, — сказал Кэрриган.

— У нас могут возникнуть проблемы? — спросила Меган.

Кэрриган посмотрел на нее.

— Все должно пройти спокойно. «Портер» приличное место, и хозяин с нами сотрудничает. Но кто знает…

— Да. Мы белые.

— Будет лучше, если первым войду я. И не нужно ни на кого кричать.

Они немного задержались на углу, чтобы патрульные успели пройти по переулку и перекрыть черный ход, затем Кэрриган подъехал к квадратному зданию, построенному в стиле двадцатых годов двадцатого века. На широком крыльце было пусто, но как только они вышли из машины, Лукас услышал мелодию Чарльза Брауна, которая плыла из распахнутых окон кафе.

Кэрриган первым пересек тротуар и поднялся по ступенькам. Лукас и Коннел немного помедлили и последовали за ним.

Бар расположился в гостиной старого дома. В зале стояло полдюжины стульев, на трех сидели посетители. Двое мужчин и две женщины устроились за столом слева. Как только Лукас и Меган вошли, все замерли. Воздух был пропитан табачным дымом и ароматами виски.

— Мистер Портер, — начал Кэрриган, обращаясь к лысому человеку за стойкой бара.

— Что я могу для вас сделать, джентльмены? — спросил Портер, опираясь обеими руками о стойку.

У Портера не было лицензии, но обычно на это никто не обращал внимания. Один из сидящих за столом мужчин отодвинул свой стул на дюйм, и Лукас посмотрел на него. Тот замер на месте.

— Один из ваших клиентов видел человека, подозреваемого в убийстве. Речь идет о белом мужчине, который зарезал белую девушку и бросил тело в парке, — Кэрриган говорил спокойно и вежливо. — Мы имеем дело с настоящим маньяком, и нам необходимо поговорить с Лоуренсом Райтом. Вы видели его?

— Не могу вспомнить. Да и имя я слышу в первый раз, — ответил Портер, но его взгляд переместился в сторону коридора.

Там находилась дверь с написанной от руки буквой «М».

— Ну, тогда мы не будем вам мешать, — сказал Кэрриган. — Я только схожу в туалет, если вы не возражаете.

Лукас сделал несколько шагов и оказался спиной к настенным часам «Грейн белт» так, чтобы контролировать выход. Пистолет находился на ремне сзади, и он положил руку на бедро, словно с нетерпением ждал Кэрригана.

— Полицейские у заднего выхода, — послышался чей-то голос.

— Интересно, что они здесь делают? — спросил кто-то другой.

Кэрриган шагнул в коридор, прошел мимо двери в туалет, а потом быстро вернулся, распахнул дверь и улыбнулся.

— Эй! — позвал он Лукаса, изобразив на лице удивление. — Представляешь, кто здесь? Лоуренс сидит на горшке.

— Закрой дверь! Я делом занят. Пожалуйста, — прозвучал обиженный голос.

Так говорят в бездарных мыльных операх. После короткого молчания послышался низкий женский смех, а через мгновение хохотали уже все посетители. Даже Портер фыркнул и опустил голову к стойке. Лукас тоже сдержанно засмеялся и слегка расслабился.

Лоуренс оказался худым, почти истощенным молодым человеком. К двадцати годам он растерял большую часть передних зубов, как нижних, так и верхних, поэтому при разговоре издавал хлюпающие звуки.

— …Я не знаю, хлюп, было темно. Синий с белым, я думаю, хлюп. У того типа была борода. А у пикапа большие колеса.

— Большие?

— Огромные. Говоришь, кто-то видел подножку? Хлюп. Я вроде как ничего такого не разглядел. Может, она у него и есть, но я не помню. За рулем сидел белый парень с темной бородой.

— С бородой, — повторила Коннел.

— А почему ты уверен, что он был белым?

Лоуренс нахмурился, словно решал головоломку, но в следующее мгновение его лицо просветлело.

— Потому что я видел руки. Он что-то нюхал, когда я смотрел на него.

— Кокаин?

— Точно, — кивнул Лоуренс. — Все остальное выглядит по-другому, а когда ты на ходу нюхаешь кокс, это ни с чем не перепутаешь. Хлюп. Нужно взять щепотку и втянуть в себя. Вот что он делал. И я видел его руки.

— У него длинные или короткие волосы? — спросила Меган.

— Не могу сказать.

— Наклейки на бампере, номера, что-нибудь еще? — спросил Лукас.

Лоуренс наклонил голову и поджал губы.

— Не-е-е, я ничего такого не заметил, хлюп.

— Ты вообще ничего не заметил? — проворчал Кэрриган.

— Я же сказал вам, он нюхал, — попытался защищаться Лоуренс. — И я видел, что он белый.

— Большое дело. Кстати, так выглядит Миннеаполис, — проворчал Кэрриган. — В нем живет два с половиной миллиона белых.

— Я здесь ни при чем, — ответил Лоуренс.

Красно-белый или сине-белый пикап, возможно, с серебряной подножкой, но и это не факт. Нюхает кокаин. Белый. Борода.

— Давайте отправим его в участок, пусть еще раз расскажет, что он видел, — предложил Лукас Кэрригану. — И запишем показания на пленку.

Они вернулись к телу, но там ничего не изменилось, если не считать того, что взошло солнце и мир вокруг приобрел бледный, словно замороженный вид. Эксперты снимали место преступления на видеопленку, в конце квартала уже стояли фургоны «ТВ-3» и Восьмого канала.

— Твои друзья с «ТВ-3», — сказал Лукас, подтолкнув Коннел локтем.

— Тараканы, — ответила она.

— Пойдем.

Лукас оглянулся на телевизионщиков. Темноволосая женщина помахала ему рукой, и он махнул в ответ.

— Они превращают убийства, изнасилования, порнографию, боль и болезни в развлечение, — сказала Коннел. — Из любой мерзости, которая происходит с человеком, они способны сделать передачу.

— А ты без колебаний пошла к ним.

— Естественно, — спокойно ответила Меган. — Они тараканы, но это реальность, и их можно использовать.

Коннел хотела послушать, как Лоуренс будет давать показания, и рассчитывала надавить на патологоанатома, которому предстояло делать вскрытие Марси Лейн. Лукас отпустил ее и посмотрел на часы: Уэзер выйдет из дома через пятнадцать минут, значит, он не успеет застать ее. Он поехал в «Перкинс», где они встречались с патрульными, купил газету и заказал кофе и блины.

История Мусорщика Дуга занимала первую страницу «Стар трибьюн», ему посвятили редакционную статью и очерк.

Редакционная статья начиналась так: «Основной подозреваемый в серии убийств сексуального характера арестован вчера в округе Дакота…»

В очерке говорилось: «Мусорщик Дуг жил под деревом на свалке и постепенно отрезал себе пальцы на левой руке и на ногах…»