— У тебя отлично получается. — Мойра сама чувствовала себя слабой и неуклюжей.

— Да я едва на ногах держусь. Между прочим, я регулярно тренировалась, причем с большими нагрузками, но сейчас совершенно выбилась из сил. Да и ты не слишком бодра.

— Это был очень долгий и очень тяжелый день.

— Мягко сказано.

— Дамы? Позвольте побеспокоить вас и попросить присоединиться к остальным? Или вы предпочитаете присесть и поговорить о моде?

Гленна поставила на пол бутылку с водой.

— Сейчас почти три утра. — Она повернулась к Киану. — Опасное время для сарказма.

— И самое удобное для врага.

— Возможно, только не все еще успели привыкнуть к такому режиму. А Мойра с Ларкином сегодня проделали большой и опасный путь. Ты прав: нам нужно тренироваться. Но если мы не будем отдыхать, то не наберемся сил, не сможем выработать быструю реакцию. Посмотри на нее, — потребовала Гленна. — Она едва стоит на ногах.

— Со мной все в порядке, — поспешно отозвалась Мойра.

Киан внимательно посмотрел на нее.

— Ну хорошо. Придется неловкое обращение с мечом и плохую физическую форму списать на усталость.

— Я владею мечом. — С горящими глазами Мойра стиснула рукоять клинка. Ларкин шагнул вперед, положил ладонь на ее плечо и крепко сжал.

— И достаточно хорошо. Мойра доказала это сегодня ночью. Но в битве моя сестра предпочитает не меч, а другое оружие.

— Да? — В единственном слоге, слетевшем с губ Киана, сквозила скука.

— Она превосходно владеет луком.

— Возможность продемонстрировать это ей представится завтра, а теперь…

— Можно и сегодня. Открой двери.

Повелительный тон девушки заставил Киана удивленно взглянуть на нее.

— Здесь распоряжаешься не ты, маленькая королева.

— И не ты. — Она взяла лук и колчан. — Кто-нибудь откроет дверь, или мне придется сделать это самой?

— Я тебя не выпущу.

— Он прав, Мойра, — сказала Гленна.

— Я не собираюсь выходить. Ларкин, будь добр.

Ларкин подошел к дверям, выходящим на широкую террасу, и распахнул их. Мойра вставила стрелу в лук и приблизилась к порогу.

— Моя цель — дуб.

Киан встал рядом, остальные сгрудились позади них.

— Не особенно далеко.

— Она имеет в виду не ближнее дерево, — пояснил Ларкин и махнул рукой: — Вон то, справа от конюшни.

— Нижняя ветка.

— Я ее едва различаю, — заметила Гленна.

— А ты? — Мойра повернулась к Киану.

— Превосходно.

Девушка подняла лук, замерла, прицелилась. И выпустила стрелу.

Гленна услышала свист, затем глухой стук — стрела попала точно в цель.

— Ух ты! Мы заполучили Робин Гуда.

— Хороший выстрел, — спокойно произнес Киан и повернулся, собираясь уйти. Движение у себя за спиной он почувствовал раньше, чем прозвучал резкий окрик Ларкина.

Мойра вставила в лук новую стрелу и теперь целилась в него.

Поняв, что Кинг готов броситься на девушку, Киан поднял руку, останавливая его.

— Целься в сердце, — посоветовал он Мойре. — В противном случае ты только разозлишь меня. Не вмешивайся. — Теперь он обращался к Хойту. — Пусть решает сама.

Лук дрогнул, затем опустился. Девушка отвела взгляд.

— Мне нужно поспать. Простите. Мне нужно поспать.

— Конечно. — Гленна взяла у нее лук и отложила в сторону. — Пойдем вниз, я помогу тебе устроиться. — Она повела Мойру за собой, и ее взгляд, предназначавшийся Киану, был таким же острым, как наконечник стрелы.

— А они? Они спят?

Гленна догадалась, кого имеет в виду Мойра. Вампиры. Киан.

— Да, похоже на то, что спят.

— Как хочется, чтобы наступило утро и выглянуло солнце. Тогда они расползутся по своим щелям. Я слишком устала и не в состоянии думать.

— Тогда не думай. Ну вот, давай разденемся.

— Кажется, я потеряла свои вещи в лесу. У меня нет ночной рубашки.

— Завтра поищем. Можешь спать без одежды. Хочешь, я посижу с тобой?

— Нет. Спасибо, не нужно. — Она сдержала подступившие к глазам слезы. — Я как ребенок.

— Просто уставшая женщина. Утром ты будешь лучше себя чувствовать. Спокойной ночи.

Гленна хотела вновь подняться к остальным, но передумала и направилась в свою комнату. Плевать, если мужчины подумают, что она отлынивает — ей тоже хотелось спать.

Во сне ее преследовали кошмары: вопли истязаемых острыми ножами терзали мозг, вонзались в сердце. Куда бы она ни сворачивала в путанице лабиринта пещер, везде ее ждала черная пасть провала, словно намереваясь проглотить; ее тело содрогалось от страшных криков и стонов.

Но хуже криков — еще хуже — был смех.

Сны привели Гленну на скалистый берег бурного моря, где багровые вспышки молний вспарывали непроглядную мглу неба и черные воды.

Ветер сбивал ее с ног, а острые камни, разбросанные по земле, впивались в ступни, сдирая кожу.

В густом лесу пахло кровью и смертью, а тени были такими густыми, что Гленна чувствовала, как они касаются ее кожи, будто холодные пальцы.

Она знала, что ее прихода ждут с нетерпением — об этом нашептывали ей шелест крыльев, шорох змеиных тел, клацанье когтей о землю.

Гленна слышала волчий вой, и в этом звуке угадывался голод.

Твари преследовали ее — безоружную, с сердцем, готовым выскочить из груди. Гленна бежала, не разбирая дороги, крик замер в саднящем горле.

Она выбежала из леса на утес, нависавший над бушующим морем. Волны бились об острые, словно лезвия бритвы, скалы. Объятая ужасом, она каким-то образом описала круг и оказалась над пещерой, скрывавшей то, чего боялась даже смерть.

Ветер хлестал ее, и в нем слышалась песнь силы. Его силы — горячей, чистой силы мага. Гленна потянулась к ней, но магия ускользнула из дрожащих пальцев, и Гленна осталась одна.

Повернувшись, она увидела Лилит, величественную в своем алом одеянии, красота ее казалось ослепительной на фоне черного бархата неба. По обе стороны от нее два черных волка нетерпеливо подрагивали, готовясь к смертельному прыжку. Лилит гладила их спины, сверкая перстнями на пальцах.

Она улыбнулась, и Гленна почувствовала, как что-то словно притягивает ее. Подспудное и внушающее ужас желание.

— Между дьяволом и морской пучиной. — Лилит щелкнула пальцами, и волки сели. — Боги никогда не предлагают своим слугам достойный выбор, правда? А я могу.