— То есть те, кому он поручил разузнать о делах Бри, на этот раз столкнулись с какими-то трудностями?

— Меня это не касается, — запальчиво возразил Седрик.

— Незаконное расследование?

— Уверен, что мой финансовый консультант никому бы не поручил предпринимать незаконные действия, — улыбнулся Седрик.

— Понимаю. Он находит кого-то, кто сделает что нужно и в сомнительном случае возьмет все на себя.

Бен посмотрел на Седрика, но тот только сказал:

— Я этого не касаюсь.

— Давайте поразмышляем. Итак, Бри кое-что прикарманивает. Но таким образом она разрушает дело, созданное ее семьей?

— У Бри Ливингстон были не лучшие отношения с отцом.

— Но она возглавила фирму.

— Ее сестры выказывали еще меньше интереса, но зато у них были ярко выраженные таланты к другим областям деятельности. Старшая работает в организации «Врачи без границ», младшая стала известным театральным режиссером. В театре «Ройал-Корт» в Лондоне сейчас идет одна из ее постановок.

— Ого! И какой же пьесы?

— Вы вряд ли ее знаете. Это премьера. Она сама ее написала.

Бен кивнул:

— А средняя сестра, Бри, пробовала силы в юриспруденции?

— Но так и не закончила курса. Ее отец отчасти, конечно, был этому рад. Так у него, по крайней мере, остался хоть кто-то, на чьи плечи можно было взвалить фирму.

— Вы думаете, что она переводит деньги в Швейцарию, с тем чтобы в один прекрасный день смыться?

Седрик кивнул:

— Похоже на то.

Они немного помолчали. Бен размышлял. Итак, Бри обкрадывает фирму, основанную ее дедом. Не очень-то она сентиментальна. Пока что все сходится. Она подтасовывает баланс, выигрывая время для того, чтобы умыкнуть деньги. Но тут теория уже давала сбой. А есть ли у Бри достаточные познания в бухгалтерском деле для осуществления таких транзакций? Более вероятно, что у нее есть помощник.

— А как насчет второго директора — Эндрю Митчелла? Может ли он быть соучастником? Мне что-то не верится, чтобы Бри умела подделывать финансовые отчеты.

Седрик рассмеялся:

— Миляга Эндрю! Его мечта стать одним из тех, кого он считает знатью. Его жена, адвокат по профессии, принадлежит к очень богатому семейству. Ее отец был весьма влиятельным судьей: сэр Ричард Несбит. Жена вхожа в те круги, к которым он всегда мечтал принадлежать. Многие утверждают, что он только потому на ней и женился. И, разумеется — ведь вы же на это намекали, — ходят слухи, что у него роман с Бри.

— А это так?

Седрик пожал плечами:

— Откуда мне знать!

— А ваш финансовый консультант, он не мог бы…

— Что-то разузнать? Давайте просто подождем. Иногда в таких делах требуется время, потому что приходится действовать с осторожностью.

Бен кивнул и спросил:

— Но с какого боку с этим связан фонд? Я имею в виду принятый мною факс.

Седрик покачал головой:

— К Бри это не может иметь никакого отношения. Иначе это означало бы, что она сама рубит сук, на котором сидит.

— Или с которого готовится упорхнуть, — возразил Бен. — Может быть, ей просто уже надоело.

— Надоело — что?

— Сам не знаю. Так, дурацкое предположение. Забудьте.

— В этом трудно отыскать смысл.

— Да. Уже понял.

— Но вы же не бросите это дело, так ведь?

— Ни в коем случае. Но давайте попробуем еще немного подумать. Кто мог быть заинтересован в том, чтобы нанести вред фонду? Могло ли это кому-нибудь принести выгоду? Существуют ли конкурирующие проекты? Или кто-то хотел бы загрести все деньги себе? Ну, что-нибудь в этом роде?

На миг задумавшись, Седрик пожал плечами.

— Сам фонд, как мне кажется, никому не мешает, — сказал он наконец. — Никому от него ни жарко ни холодно.

— А вот как раз с этим я не согласен.

Седрик посмотрел на него с удивлением:

— Вы полагаете, что, говоря о фонде, следует критически подойти к этому вопросу в экономическом плане?

— Нет, я скорее имел в виду в чисто человеческом плане.

Седрик удивленно приподнял брови:

— Слушаю.

Бен рассказал ему про Джейми и о подозрениях Сандера, что у этого сотрудника фонда, представившегося ему как Марк, были какие-то секреты с мальчиком.

— Остановитесь! — распорядился Седрик.

Дэвид кашлянул:

— Мы сейчас посреди автотрассы…

— Сам вижу. Остановитесь!

Дэвид включил левый поворот и съехал на обочину. Седрик уже отстегнул ремень безопасности. Он рывком открыл дверцу и выскочил из машины.

— Что такое? — спросил Бен. — И часто так?

— Бывает, — подтвердил Дэвид. — К счастью, обыкновенно он выбирает более безопасные места для размышлений.

— Ах, это он размышляет, — пробормотал Бен себе под нос и повернул голову, чтобы сквозь заднее стекло посмотреть, что делает Седрик.

Тот просто стоял позади машины, засунув руки в карманы и повернувшись спиной к шоссе, уставя глаза в темноту.

— Где мы сейчас?

— На дороге М8 между Глазго и Эдинбургом. Примерно посередине.

— Может быть, мне выйти и поговорить с ним? — спросил Бен.

— Нет, он это не приветствует. Через несколько минут он наверняка вернется в машину и продолжит разговор с вами, сэр.

Бен не помнил, чтобы кто-то когда-нибудь обращался к нему «сэр». Дома в графстве Дарем этого точно никогда не бывало, а если вдруг и случалось, то только в ироническом смысле. Но Дэвид употребил это обращение определенно всерьез. Вполне серьезно он повторил его и тогда, когда спросил Бена, не имеет ли тот ничего против, если он включит по радио новости.

Не успела закончиться метеосводка, как Седрик вернулся в машину.

— Извините, пожалуйста! Можно ехать.

Дэвид ловко встроился в поток машин и как ни в чем не бывало продолжил путь.

— Я что-нибудь сказал не так? — спросил Бен.

— Нет. Ничего подобного. Просто мне нужно было немного подумать.

Седрик снова погрузился в молчание, и Бен больше не решился задавать вопросы. Наконец Седрик снова заговорил:

— Я все время думал только о себе и о том, что мне может грозить. О деньгах и коммерческих делах. Я ни на секунду не задумался о детях.

— Вы же не могли этого знать, — сказал Бен.

— Но я же знал то, что вы рассказали мне с самого начала. Что было несколько смертей. С виду — несчастные случаи. И что же? Поинтересовался я этим хоть раз? Спросил ли, нельзя ли что-то сделать для родственников? Об этом я даже не вспомнил.