– Не вмешивайся, Фло, – на этот раз Бэлграйд повысил голос.– Разве ты не понимаешь, что Дрейк может устроить так, чтобы другие агентстване нанимали меня?

– Ну и что из этого? Как будто нет другого способазарабатывать на жизнь, как только у этих изуверов!

– Вы видели, как миссис Оксман выбросила за борт пистолет? –спросил Мейсон Бэлграйда.

– Нет, сэр.

– Но она могла это сделать так, чтобы вы не заметили?

– Наверное, да. Понимаете, я ведь оказался на катере раньше,потому что боялся, что если пойду за ней по пятам, то она меня заметит. Ясделал все, чтобы этого не произошло.

Мейсон кивнул Дрейку и сказал:

– Думаю, что это все, мистер Бэлграйд. Пошли, Пол.

– Вам прислали повестку? – спросил Бэлграйд у Мейсона.

– Вам следует произвести хорошее впечатление на жюриприсяжных, мистер Бэлграйд, – сказал Мейсон, сделав вид, что не расслышалвопроса. – Мы потолкуем с мистером Дрейком. Чем больше я думаю о происшедшем,тем яснее понимаю, что вы в самом деле оказались в очень щекотливом положении.

Дрейк сжал запястье Мейсона.

– Пошли, Перри, – сказал он.

– Вы отличный человек, мистер Мейсон, – сказал Бэлграйд. – Авы прощаете меня, мистер Дрейк?

– Не будем сейчас говорить об этом, – дружелюбно улыбнулсяадвокат. – Мы с ним обо всем договоримся, а потом он сообщит вам ответ.

Когда они очутились на улице, Мейсон сказал Дрейку:

– Мы не можем сейчас позволить себе преследовать его. Он,наверное, один из самых важных свидетелей, и поэтому будет намного лучше, еслион окажется настроен к нам дружелюбно. Он ведь уже получил деньги отгазетчиков. Лично я не так уж его виню. Он ведь работает только за зарплату, ивдруг у него появилась возможность заработать сразу приличную сумму, рассказавгазетчикам кое-что, что, по его мнению, не должно было никому повредить.

– Я чертовски хотел бы понять, почему ты так заступаешься заБэлграйда?

– Потому что я зарабатываю себе на жизнь тем, что имею делос разными людьми. Я понимаю, что все эти люди обладают определеннымичеловеческими слабостями. Вспомни, если бы Бэлграйд не был слабым человеком, тоты не смог бы добиться, чтобы он работал на тебя за восемь долларов в день.Конечно, он предал нас. Но деньги от газеты он уже получил, и теперь должендумать о будущем. А его будущее зависит от того, как ты к нему отнесешься. Еслиты дашь ему понять, что собираешься навредить ему, то он обозлится и тожепостарается навредить нам. Если же ты пообещаешь ему забыть все, то он из коживон будет лезть, чтобы доказать тебе, что он вовсе не так плох. Это значит, чтокогда он явится на заседание жюри присяжных, то постарается говорить только то,что тебе выгодно. По крайней мере в той степени, в которой это вяжется с тем,что он помнит.

– Ладно, – ответил Дрейк, – я понял. Но по мне пустьубирается к чертовой бабушке.

Они молча дошли до своих машин.

– Ну хорошо, – сказал Мейсон. – Думаю, что мне лучше незадерживаться здесь.

– Куда ты едешь?

– По делам, – небрежно сказал адвокат.

– Надеюсь ты не собираешься навестить Фрэнка Оксмана в отеле«Кристи»? Боюсь, что ты хочешь сделать именно это. А ведь он очень опасный тип…Кстати, Перри, я выяснил, кто стоит за его спиной.

– Говори, Пол, только побыстрее, – попросил Мейсон, озираясьпо сторонам.

– Мы все время следим за Оксманом, как ты и велел.Выяснилось, что он звонил человеку по имени Кастер Сквирс, отель «Пойндекстер».Сквирс – главарь банды, которая не брезгует игорным бизнесом. Негодяй, какихмало, в полиции на него имеется весьма обширное досье. И у него есть деньги, онфинансирует самые гнусные предприятия и получает большую прибыль. Оксманразговаривал со Сквирсом по телефону и очень при этом нервничал.

– Разговор подслушать не удалось?

– Нет. Но разговаривали они минут десять.

– И это было после того, как он приехал в отель «Кристи»?

– Да.

– Так, – задумчиво сказал адвокат, прищурив глаза. –Прекрасно. Полагаю, что теперь у меня есть что сказать мистеру Оксману. Неплохоиграть, имея лишний козырь в рукаве. Посмотрим, какие карты на руках у мужаСильвии.

Мейсон вошел в вестибюль отеля «Кристи», осмотрелся иудостоверился, что Сильвии Оксман не видно. Поднявшись на лифте на пятый этаж,он подошел к номеру пятьсот девятнадцать и постучал в дверь. Послышались шаги,щелкнула задвижка и дверь распахнулась. Худощавый, франтоватого вида человек вдвубортном костюме стоял на пороге, окидывая Мейсона враждебным взглядом.

– Я хочу с вами поговорить, – просто произнес Мейсон.

Оксман с минуту раздумывал, потом отступил, пропускаяадвоката в номер. Заперев дверь на задвижку, Оксман показал наманикюреннымпальцем на стул, и подождав, пока Мейсон усядется, удобно устроился на кровати,подоткнув себе под спину подушку. Волосы его, густо намазанные бриолином, былизачесаны назад, костюм был тщательно отглажен, туфли начищены до блеска, напальце красовался перстень с бриллиантом.

– Вы так внезапно исчезли из отеля, – сказал Мейсон.

– Хотел избавиться от репортеров, – ответил Оксман послесекундного замешательства.

– А может быть от полиции?

– Нет, – кисло улыбнулся Оксман. – От полиции я не скрываюсь.

– Я – адвокат Перри Мейсон, – сказал Мейсон, глядя Оксманупрямо в глаза.

– Да, я знаю, кто вы, – спокойно ответил Оксман. – Вас,кажется, разыскивает полиция, поскольку вы весьма поспешно покинули своюквартиру. Разыскивает по обвинению в убийстве, если не ошибаюсь. Вернее, всоучастии в убийстве. Серьезное обвинение.

– Что ж, тем более мне повезло, что я вас отыскал. Дело втом, что из газет мне известно, что вы купили у Грэйба кое-какие долговыерасписки.

– И что, если так?

– И уплатили за них наличными. Теми самыми, которые былинайдены в левом ящике стола Грэйба.

– По-видимому, – согласился Оксман.

Мейсон неторопливо достал из кармана три расписки, которыеСильвия подписала сегодня утром.

– Взгляните сюда, мистер Оксман, – сказал адвокат.

– Ну и что? – сказал Оксман.

– Если это, – сказал Мейсон, – настоящие расписки, то вкаком вы окажетесь положении?

Оксман зевнул, прикрыв рот ладонью, и сказал: