– Чертовы птицы, – буркнул Сэм и посмотрел на часы.

Он вышел из парка и подозвал другое такси, чтобы съездить в Тетерборо. Когда они ехали через Гудзон, он оглянулся назад. В силуэте города чего-то явно не хватало. Вот только чего?

– Интересно, куда подевались башни-близнецы? – спросил он.

– Ну, ты прикольный парень, – ответил водитель. – Или ты с Марса? Где тебя носило целых десять лет?

– У меня амнезия или типа того.

– Это террористы постарались. Угнали пару самолетов и протаранили ими башни, отправив на тот свет несколько тысяч человек.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Сэма. – И куда только катится этот мир?!

Вскоре впереди замаячили утесы на другом берегу Гудзона, а колеса застучали по стыкам моста, и Сэм выбросил из головы не существующую больше пару небоскребов, потому что вновь ощутил под собой пространство воды. Его тотчас охватили волнение и щемящая ностальгия. Ностальгия по чему – этого он сказать не мог. Сэм посмотрел на доки на другом берегу реки и пожалел, что в руке у него нет кружки холодного пива. Браун сказал ему, что он когда-то ходил в море на торговых судах. Может, именно поэтому?

– Эй, водитель, а в доках не найдется, случаем, хорошего бара?

– В доках Джерси?

– Ну, должно же здесь быть хоть какое-то место, в котором собираются моряки.

– Есть, как не быть. Знаю парочку таких мест. Отвезти тебя туда?

– Нет, сейчас у меня нет времени, но если бы ты мне показал…

Водитель постучал по приборной доске.

– Главное, приятель, плати по счетчику, и я отвезу тебя куда угодно.

– Спасибо, – ответил Сэм и откинулся на спинку сиденья в приятном предвкушении. Предвкушении чего, он сам пока толком не знал.

Вскоре они катили по берегу Нью-Джерси вдоль каких-то складов и огромных контейнеровозов, пришвартованных у пирсов. Водитель свернул в небольшой переулок, в котором оказался бар. Стоило им слегка сбросить скорость, как в их сторону, поправляя на ходу коротенькую юбчонку и слегка покачиваясь на высоченных каблуках, направилась портовая проститутка.

– Порадуй меня, красотка, – прошептал Сэм.

– Мне остановиться? – поинтересовался водитель.

– Непременно, – ответил Даффи.

Такси подкатило к тротуару и остановилось рядом с девушкой. Та улыбнулась, наклонилась к окну, и Сэм тотчас опустил его вниз. Перед его носом, выкатившись из глубокого выреза, как два надувных шарика, наполненных водой, тотчас замаячила ее грудь.

– Хотим малость развлечься? – спросила девица с местным акцентом. Любые сиськи лучше, чем никакие, подумал Сэм – вернее, его руки, которые уже сжимали вожделенные прелести.

– Эй, только не здесь, не в машине, – рявкнул водитель. – Валяй наружу. Если что, я тебя подожду.

– Нет, времени в обрез, – ответил Сэм, а девица шагнула прочь от машины. – Послушай, красотка, сколько стоит, если ты покажешь мне, что там у тебя под юбкой?

Девица выплюнула жвачку, окинула Сэма оценивающим взглядом и с решительным видом произнесла:

– Гони тридцатник, красавчик.

Сэм протянул ей в окно тридцать долларов. Проститутка сначала стянула вверх лифчик, затем задрала юбку, под которой у нее ничего не было.

– Не на улице же, мать твою! – заорал водитель. – Идите в переулок, если невтерпеж!

Сэм протянул руку и коснулся того места, куда не мог попасть другой частью тела.

– Все, с меня хватит! – крикнул им водитель.

– Ну ладно, поехали, – согласился Сэм и постарался зафиксировать в памяти то, что только что видел.

Мэгги отлично понимала, как глупо будет смотреться в глазах посторонних людей, если кто-то догадается, что она ведет себя как оперный персонаж. В данном случае, мадам Баттерфляй из «Чио-Чио-сан», ее самой любимой оперы. Все итальянцы, судя по всему, знали все итальянские оперы, и благодаря Антонелле Мэгги узнала, что эта – самая лучшая, особенно ария «Un Bel Di», «В один прекрасный день», и знаменитая песня без слов. Сюжет оперы был следующий: Чио-Чио-сан, японская девушка из уважаемой семьи, выходит замуж за американского морского офицера. Брачная церемония совершается по японскому обряду, а когда офицер вновь уходит в море, у нее появляется его ребенок. Чио-Чио-сан верно ждет мужа домой все эти годы. В один прекрасный день, Un Bel Di, она видит на горизонте корабль, который называется «Авраам Линкольн». Чио-Чио-сан одевается в самое нарядное платье и ждет. В этом месте звучит песня без слов.

На следующее утро к ней является муж, но не один. С ним американская женщина. Он хочет забрать их сына в Америку, чтобы мальчика воспитывала его настоящая, американская жена. Естественно, Чио-Чио-сан убивает себя, потому что в те времена для японцев это был единственный способ сохранить свое доброе имя. Особенно Мэгги нравилось то место, где Чио-Чио-сан срывает в саду все цветы и разбрасывает их по дому, чтобы ноги ее мужа ступали по их лепесткам. Здесь столько нежности и столько печали. Бедняжка ради мужа оборвала с сакуры все цветы, все, до последнего лепестка!

Слава богу, Мэгги хватило ума не последовать примеру оперной героини. Да и сакуры в ее саду нет, зато есть гортензии и розы. И те и другие остались на своих местах, радуя глаз рядом с каменными ступенями и над стеной сада. Но в том, что касается всего остального, – Мэгги повторила все, что сделала Чио-Чио-сан. Наверно, такова женская сущность. Она отправила Антонеллу купить свежих фруктов, овощей, рыбы, ароматных сыров, самых вкусных колбас. Холодильник был забит вкусностями, ожидавшими, когда их запекут, зажарят, потушат или съедят в охлажденном виде. Сияющие чистотой стеклянные кувшины ждали свежих соков, а машинка для изготовления пасты – сырых яиц и муки. Вместе с Антонеллой они выскребли и отмыли дом до блеска, пока у обеих не заболели руки. Они сменили постельное белье на всех кроватях, заменили все полотенца, выбили все ковры, вымыли окна.

Тем временем Джесс полностью поправился и вел себя как обычный десятилетний мальчишка. Например, засыпал мать и экономку вопросами:

– Кто к нам едет, мама? Это только дядя Феликс или кто-то еще? Кто к нам едет, Антонелла?

Джесс знал, что еще ни к чьему приезду в доме не готовились столь тщательно.

Сначала Мэгги уклонялась от ответов, однако Джесс в буквальном смысле ходил за ними хвостом, пытаясь помочь, а на самом деле лишь путаясь под ногами. Наконец, перед тем как ему надо было отправляться спать, Мэгги призналась, что утром приедет Феликс, но приедет не один. Увы, ее ответ лишь повлек за собой другие вопросы, потому что до этого посторонние люди к ним в гости не наведывались. Мэгги с великим трудом удалось уложить Джесса в постель и выключить свет.

Как только сын угомонился, Мэгги позволила себе понежиться в ванне с ароматическими солями, обработала лицо скрабом из абрикосовых косточек, наложила грязевую маску. Затем вымыла голову и закрутила волосы на горячие бигуди – хотелось, чтобы прическа продержалась как можно дольше. Перед тем как ей лечь спать, Антонелла густо намазала ей руки кремом и надела нитяные перчатки. За ночь кожа должна была сделаться мягкой и нежной, как шелк. Их гостю, синьору Даффи, наверняка нравится, когда у женщин мягкие руки, сказала Антонелла и улыбнулась. Мэгги слишком смутилась, чтобы подтвердить то, что служанка и без того знала.