Хотя сама способность испытывать отвращение универсальна, представления о том, чего именно нужно избегать, формируются культурой. Дети видят, что именно родители считают отвратительным, и часто копируют их поведение и предпочтения[254]. В целом это неплохая стратегия, но она не всегда служит распространению объективных представлений о мире и верных способов защиты от инфекций. Например, дети постарше, воспитанные в индуистских традициях, особенно склонны считать испорченной кастрюлю супа, если из нее ел другой человек, даже если суп после этого прокипятили[255].

Бывает и наоборот: малыши учатся у взрослых не испытывать отвращения к потенциально заразным объектам. Думаю, большинство людей откажется пить кофе из немытой чашки, ранее использованной незнакомым человеком. Однако многие не против прикоснуться губами к священным реликвиям, хотя их целовали уже тысячи верующих. Однажды я зашел в церковь и обнаружил икону, прикрытую стеклом, красным от следов губной помады. Кроме меня, никого из присутствующих это не смущало, а ведь подобные объекты служат рассадниками разнообразных микроорганизмов[256].

В одной из своих лекций[257] я приводил фрагмент выступления современного священника, пропагандирующего идеи, очевидно опасные с точки зрения гигиены:

Но среди православных есть люди, которые боятся целовать иконы. А вдруг там микробы? Да, и их немало! Но если вы боитесь микробов на иконах, не хотите их целовать, тогда оставайтесь дома. Тогда вам тут делать нечего. Если ваша вера в микробов сильнее, чем ваша православная вера, тогда о чем мне говорить.

Другой православный священник, Амвросий, архиепископ Московский, напротив, стремился защитить людей от заболеваний. В 1771 году во время эпидемии чумы он запретил проводить молебны в церквях, опасаясь распространения заразы в местах чрезмерного скопления народа. Эта вполне разумная затея привела его к гибели: Амвросия растерзала разъяренная толпа.

Сторонники индуизма охотно купаются в загрязненных водах Ганга, делают средства народной медицины из некипяченой воды с возбудителями холеры[258] и катаются с обнаженным торсом по полу в храмах, цепляя паразитов, вызывающих кожные заболевания[259]. В воде из святых источников часто находят золотистого стафилококка[260]. В Израиле зафиксированы множественные случаи передачи вируса герпеса, когда после обрезания специально обученный человек прикасается губами к ране[261]. Мекка во время массового паломничества становится рассадником менингококковой инфекции[262].

Отвращение к заразе защищает нас от самых разных болезней, но случаются ошибки первого и второго рода. Иногда отталкивающее чувство не работает там, где необходимо, а порой, наоборот, срабатывает в отсутствие реальной угрозы. При обсессивно-компульсивном расстройстве часто происходит ложное срабатывание защитного механизма – появляется боязнь микробов и навязчивые мысли. Человек, например, может думать, что карандаш, коснувшийся другого карандаша, а тот, в свою очередь, третьего и так далее по цепочке из двенадцати звеньев до зараженного предмета, не менее заразен, чем сам этот предмет[263]. Правда, и совершенно здоровые люди часто считают заразными объективно безопасные вещи.

Важную роль законов симпатической магии Фрэзера в современном обществе подтвердили психологи Пол Розин, Линда Миллмэн и Кэрол Немерофф[264]. В проведенных ими экспериментах подавляющее большинство добровольцев не хотели пить сок, в котором побывал дезинфицированный таракан, и отказывались есть суп, в который сами же плюнули. Хотя ясно, что таракан обеззаражен, а в суп попала лишь слюна из собственного же рта. Интересны и менее очевидные результаты исследования: большинство участников не хотели надевать чистую одежду, которую раньше недолго носил кто-то неприятный, но соглашались носить вещи приятного прежнего владельца.

Сбылись и предсказания, сделанные на основе закона подобия. Участникам эксперимента не нравились шоколадки, по форме похожие на экскременты. И они предпочитали держать губами чистую резиновую затычку для ванны, а не резиновую игрушку, по виду напоминающую рвоту. Добровольцам казался более привлекательным сахар из банки, подписанной словом “сахар”, а не “цианид”. Даже если им объясняли, что обе банки – с сахаром, абсолютно новые, в них никогда не было яда, а вводящие в заблуждение этикетки наклеили экспериментаторы. Интересно, что эффект сохранялся, даже когда сами добровольцы насыпали сахар в банки и подписывали их.

При метании дротиков меткость людей уменьшается, если на мишени изображен вызывающий симпатию знаменитый человек или просто кто-то приятный. Любимый суп уже не кажется столь аппетитным, если его предлагается есть из абсолютно чистого ночного горшка или если его помешали совершенно новой, чисто вымытой мухобойкой. Этот принцип настолько универсален, что распространяется даже на самых рациональных людей, прекрасно осознающих необоснованность своего отвращения.