— И? — поторопила я.

— И он очень хочет с тобой познакомиться! — ликующе возвестила Галка с удовлетворенным видом человека, принесшего благую весть.

— Ну и что? Мне какой толк от этого? Он такой неприятный мне показался. А потом, через неделю — конец контракта. Я домой хочу… А за неделю он меня не озолотит. Три месяца я ни с одним клиентом не вышла, а сейчас побежать? Только лишь потому, что он богат?

— Но он о-очень богат. Очень. Вечеринка тогда была на его вилле. На одной из нескольких. И потом, он не женат даже… — убеждала Галка.

— Ты что, серьезно веришь, что он жениться на мне может? — изумилась я. Галка дурой не была никогда, а сейчас ведет себя как восторженная школьница. — Отстань, — отмахнулась я от нее и вернулась в зал.

Гарсон Андреас был похож на дорожного инспектора. Стоя в глубине зала, он одну руку направлял на одну из девочек, а другую в сторону клиента, к которому этой самой девочке полагалось подойти.

— Go custumer! — рявкнул он мне, показывая рукой на вошедших турков.

Как же унизительно звучит! Ну ничего, еще неделька осталась. Я сходила с кислой мордой. Вернулась ни с чем, села за барную стойку и потребовала причитающийся мне стакан джин-тоника. У нас был выбор: или «отвертка» — водка с соком, или виски с колой, или джин-тоник. Джин-тоник был самый удобоваримый из этого ассортимента, потому что сладкая кола или сок не перебивали резкого запаха дешевого спиртного, коим нас потчевали.

Галка подсела ко мне.

— А пошли сегодня на вечеринку со мной? Сегодня у Сатириса день рождения. Он и тебя пригласил, — предложила Галка.

— А ты опять от меня убежишь. Ищи потом тебя, шприц из рук вырывай! — занудела я.

— Да я не употребляю наркотики уже, я клянусь. Ну сколько ты мне напоминать будешь? — прижав руки к груди, божилась подруга.

— Ну Юсичка, ну пошли. Я одна там стесняться буду, — упрашивала она.

— Неохота мне что-то, я уже мыслями вся дома. С Максимом потомков делаем! — засмеялась я.

— Ну пошли. Ты ж весь контракт сиднем просидела, ничего не видела. А он приглашает в рыбный ресторан в горах. Рядом с «камнями Афродиты». Неужели тебе не интересно? — соблазняла Галка.

— Ладно, поехали. Только ради этих камней и еду. Интересно глянуть. Хоть напоследок экскурсию совершу.

На том и порешили. После закрытия клуба мы вышли на улицу и уселись в кожаный салон машины Сатириса.

Здравствуй, тюряжка!

Я открыла глаза и наткнулась взглядом на решетку. Зябко поежилась, натянула тоненькое казенное одеяльце и опять закрыла глаза. Голова раскалывалась. Вчерашние события всплывали обрывками.

Вот мы сели в машину и поехали в сторону Пафоса. Там зашли в ресторанчик, расположенный на горе. Там мы заказали рыбное мезе, пили виски.

— А кого б ты стеснялась? — спросила я у Галки. — Мы ж втроем.

— Да никого, я просто хотела с тобой побыть на прощание. Ты ж уедешь, а мне еще три месяца торчать здесь, — объяснила она, — ну, давай, Юся, наливай!

«Наливай, наливай, наливай!» — звенел у меня в мозгах резкий голос Галки.

Я встала, потянулась и села на топчан. Меня начало знобить. Вспоминать мне было жутко. Я заплакала. За что ж это она так со мной обошлась? А может, она не знала ничего? Да нет, знала. Она намеренно меня накачивала спиртным. Слезы беззвучно текли по щекам. Руки дрожали.

Вот мы выходим из ресторана, Галка почему-то нырнула на заднее сиденье. А передо мной он распахнул переднюю дверь.

Я увидела на сиденье сверток.

— Да сунь его пока в сумку, доедем — отдашь.

— А что там? — пьяно икнув, спросила я.

— Платье, Сатирис купил мне платье.

Я сунула сверток в сумку, мы поехали к «камням Афродиты».

Какая Афродита, я вчера просто лыка не вязала.

Вот мы подъехали к достопримечательности.

Опять «наливай, наливай, наливай».

Потом меня стало тошнить. Я отошла от них подальше.

Потом я услышала резкий звук отъезжающей на бешеной скорости машины.

Потом я закурила и села на холодную морскую гальку.

Вдруг услышала полицейскую сирену, ко мне бежали люди в форме.

Полицейский участок, камера, лежащая на столе «улика» — сто граммов кокаина в свертке, извлеченном из моей сумки…

Платье! Это просто дурной сон! Это не со мной. Я исступленно щипала себя.

Боже мой, моя жизнь просто кончена. Я плакала так, что не могла открыть глаз — опухли. Бабушка, моя любимая старенькая бабушка, она так ждала меня. Из экономии я звонила очень редко, раз в две-три недели. Я просила не болеть, не умирать, и она мне всегда обещала, что дождется меня, не умрет, не обняв меня. Моя бедная мама, я уже никогда не увижу ее, никогда не попрошу у нее прощения. Рыжий котик Пусик. Я его подобрала на улице совсем комочком. Воспитывала его, разговаривала, как с человеком. И в благодарность он ходил за мной хвостом. Прибегал на зов, как собачка. Когда я ложилась спать, он, уютно урча, устраивался у меня под боком. И он не дождется меня…

А Максим! У меня уже не было сил плакать. Боже мой! Господи Иисусе, помоги мне! Что же мне делать-то? За что ты так наказал меня жестоко?

Вчера мне сказали, что мне за торговлю наркотиками грозит срок от десяти до пятнадцати лет. Да я выйду уже старухой! Я тут просто одичаю за пятнадцать лет. Бабушку я уже не увижу, ей ведь восемьдесят шесть уже…

Я обхватила голову руками и качалась из стороны в сторону. Да лучше б я умерла. Звякнул замок двери. На пороге стояла молодая, красивая киприотка-надзирательница. Меня вызывали на допрос.

Оказывается, я — наркодилер

Допрос меня окончательно добил. Если до этого у меня теплилась хоть какая-то надежда, что это ошибка, что утром все встанет на свои места, то теперь хоть в петлю лезь.

Полицейский добивался от меня признания, от кого я получаю товар. Оказалось, что есть свидетели того, что я занялась этим бизнесом, как только прилетела в их страну. Ну, конечно, Галкина работа! Только зачем это ей? Я никак в толк не могла взять. Удрученно я вернулась назад, в камеру. Дверь за мной уже не закрывали, я могла свободно передвигаться по коридору.

Камер тут было шесть. Двухместные, чистенькие. Посредине небольшой квадратный столик. Когда я вернулась назад, у меня в камере сидела какая-то долговязая девица. Как оказалось, полячка. Подруга по несчастью, тоже за наркотики. Бесстрашная перевозчица проглотила с едой килограмм упакованного в гранулы кокаина! Спокойно перелетела границу, и не успела она в кипрском отеле зайти в туалет, чтоб достать из себя товар, нагрянула полиция.

Эту дурочку подставил тот же, кто дал ей этот кокаин. Бог мой, они все повязаны: и полиция, и наркоторговцы. У нас просто нет шансов. И какая отчаянная! Если б хоть одна гранула лопнула в ней, она скончалась бы на месте от передозировки. Повезло. Да хотя какая разница. Ей светит пятнадцать лет, как и мне. Неизвестно, может, в таком случае лучше б лопнула эта чертова гранула.