И они сами, гости, рядком сидящие на диване три человека, хитроумно связанные друг с другом одной веревкой, концы которой вдобавок притянуты к массивным диванным ножкам. Рты на всякий случай заклеены широким медицинским пластырем.

Шульгин присмотрелся. Нет, все незнакомые, ни одного из тех, что следили за ним утром, среди налетчиков не было.

Напротив них, на бархатной козетке, в расслабленной позе расположился Джо с пистолетом зловещего вида, покоящимся у него на коленях.

— Вот видите, дорогой друг, я был совершенно прав в своих опасениях. Невозможная страна. Даже в самой, как мне сказали, лучшей гостинице — грабят!

Я понимаю — тяжелое наследие гражданской войны и все такое, но тогда ведь нужно держать надежную охрану. Нет, я немедленно буду жаловаться. Джо, вы уже вызвали полицию?

— Нет, сэр. Я ждал, когда вы приедете и лично распорядитесь. Вдруг у вас есть свои соображения. И я не знаю русского языка. Как бы я с ними объяснялся?

— Скорее всего вы правы, Джо. Следует сначала самим разобраться, что привело сюда этих джентльменов. Вдруг мы просто чего-то не понимаем в туземных обычаях.

Да вы садитесь, садитесь, Гельмут. Вам тоже будет интересно. Совсем короткое разбирательство. Возможно, как более искушенный в русских делах, вы мне сможете в чем-то помочь.

— Не знаю, в чем может заключаться моя помощь, — рассеянно глядя в сторону, ответил немец. — Может быть, я лучше пойду к себе? Посмотрю, не случилось ли и там чего… Тем более, когда явится полиция, мне не хотелось бы хоть как-то быть замешанным. Подобные происшествия вредят деловой репутации…

— Тут вы правы. Люди склонны к подобному ходу мыслей: то ли он украл, то ли у него украли, но что-то нехорошее было. Лучше держаться от него подальше. Тем не менее… Даю слово, что избавлю вас от необходимости встречаться с полицией. Но дело в том, что до полиции может и не дойти.

Итак… Прошу вас, присядьте хотя бы там, в уголке. Ведь мы же друзья, а я сейчас нуждаюсь в дружеской поддержке…

Фон Мюкке вынужден был подчиниться простодушно-искренней просьбе Шульгина, а возможно, уловил в его тоне едва заметный намек на угрозу.

— Благодарю вас. Итак… — повторил Сашка, обращаясь теперь непосредственно к задержанным. — Джо, снимите пластырь у этого…

Сидящий посередине человек вдруг напомнил ему пленного английского майора, организатора нападения на поезд в прошлом году.

Скорее всего выражением глаз, поскольку черты лица у него были совсем другие.

И хотя одет он был по моде «деловых» воров и налетчиков тех лет: в короткую кожаную куртку на обезьяньем меху, жокейскую кепочку, армейские галифе и рыжие ботинки «бульдо» с крагами, лицо, выражение глаз и прочие неуловимые штрихи выдавали в нем, так сказать, «человека из общества».

Он переводил взгляд с Шульгина на немца, ожидая развития событий, страха в нем не чувствовалось, и еще — совершенно невозможно было догадаться, понимает он языки, на которых Шульгин говорил с фон Мюкке и слугой, или же нет.

Судя по всему, должен бы, если окончил хотя бы гимназию.

Двое других особого интереса не представляли, этакие по виду Владя и Никеша из «12 стульев», пошедшие в уголовники по причине абсолютного нежелания заниматься каким угодно трудом.

Логически все увязывается. Главарь-наставник из «бывших» подобрал себе классово близких напарников и решил «подержать за вымя» богатого лопуха-иностранца.

— Итак, милостивый государь, — вновь старательно коверкая русский язык, обратился к предводителю Шульгин, — не потрудитесь ли объяснить, что здесь произошло быть? Я плохо понимать русский дела, но знать, что кража есть кража, вор есть вор везде, Россия тоже так. И тюрьма, сколь лет у вас — не знайт, тоже есть тюрьма. Хотите быть полиций, или может сказать, какой оправданий есть?

Предводитель, сообразив, что имеются альтернативы, начал плести, обильно пересыпая речь блатным жаргоном, ахинею насчет того, что господин иностранец должен понять, что действительно произошло не более чем недоразумение. Они искали одного своего знакомого, который задолжал крупную, очень крупную сумму солидным людям в Одессе и сбежал, намереваясь сесть на пароход и уехать, может, в Турцию, а может, в Батум. Вот им и поручили найти его и попросить рассчитаться перед отъездом. Да вот беда, ошибочка вышла, номером ошиблись. Тот, получается, на третьем этаже живет, а здесь, значит, второй только…

— Я почти все понимай, если говорить не быстро, и слова такие, из учебник для детей 10 лет, 12 лет. Вы намерений иметь взять долг другой человек, а зашли ко мне случайно, без желаний, так? Мисандестендинг[16], да?

— Совершенно все правильно понял, добрый человек. Ты бы отпустил нас, а мы уж отблагодарим, чем можем. И наказаны мы уже, ох наказаны. Рука у твоего слуги тяжелая. И ребра болят, и шея, и печенка, сил нет. Как бы не лопнула… — в глазах главаря билась сумасшедшая надежда — неужто удастся облапошить штымпа[17], туфту заправить, оторвать с концами? Его подельники дружно закивали головами, горестными минами демонстрируя искреннее раскаяние и тяжесть полученных увечий.

— Так, так… — покивал головой Шульгин. — Не есть повезло. Талейран говорил: это хуже, чем преступлений, это есть ошибка.

Он искоса взглянул на фон Мюкке. Немец напряженно вслушивался, и выражение его лица в момент, когда он не думал, что за ним наблюдают, сказало Сашке о многом.

— Вы поняли, Гельмут, о чем он говорит?

— В общем и целом да. Они хотели ограбить совсем другого человека, так? А может быть, это выход? Я не говорю, что я им верю, но… Если это действительно просто воры, а не те, о ком вы думаете? Если вы обратитесь в полицию, вам придется задержаться здесь надолго. Следствие в России тянется неспешно. Здесь не Соединенное королевство.

— Склонен с вами согласиться. Связываться с бюрократами всегда было для меня мукой. Тем более что материального урона я не понес, а моральный Джо компенсировал сполна. Как все было, Джо, поведай нам.

Робот коротко, но обстоятельно доложил, что через 16 минут после возвращения домой услышал звуки, говорящие о том, что в замке ковыряют отмычкой. Он заблаговременно развернул платяной шкаф наискось, так, что за ним в углу оказалось достаточно места, чтобы спрятаться. Эти господа вошли, включили ручной фонарь и быстро осмотрели все помещения. При этом переговаривались. Джо не понимает по-русски, но запомнил их разговоры дословно и может повторить…

При этих словах фон Мюкке издал удивленный возглас.

— Совершенно верно. У Джо такая уникальная память и лингвистические способности, что он может, как фонограф, воспроизвести полный текст католической мессы, ни слова не зная по-латыни.