– Да, мамочка, я всегда хорошо зарабатывала. И при Советах, и при нашем капитализме. Кто хорошо работает, тот всегда найдет возможность заработать. Пролетарий он или простецкий буржуй.

– Ну, да, как же. Налево поработать. И налоги не платить.

– А это не тебе судить.

– Еще как мне! Именно мне. Если бы не такие, как ты, если бы все платили налоги, жили бы мы сейчас не хуже, чем в Америке. И пенсия у меня была бы не меньше, чем у американских пенсионеров.

После этих слов Дамы все присутствующие за столом замерли.

– Размечталась! – Ольга рассмеялась. – Если бы все платили налоги, у руководства страны было бы не по одной яхте на нос, а по четыре. Видели бы мы такую свадьбу, как свои уши, жила бы ты только на свою нищенскую пенсию, а я не смогла бы тебе ничем помочь.

– Между прочим, господь велел делиться!

– Ага. Десятину отдавать, а не все сто.

– Ну, какие сто? О чем ты говоришь? У нас в стране самый низкий подоходный налог – тринадцать процентов!

– Тут вы неправы, – в беседу вступил Лёнчик. – А те налоги, которые должно платить предприятие за каждого работающего?

– А НДС? Акцизы? Таможенные пошлины, наконец? – возмутилась Ольга, с благодарностью глянув на Лёнчика. Всё же он неплохой мужик, хоть и многоженец.

– При чем тут таможенные пошлины? Это же не граждане их платят! – Дама снисходительно улыбнулась.

– А кто? – Ольга постучала кулаком по лбу, чем видимо окончательно утвердила окружающих в мысли, что она именно ярчайший представитель невоспитанного и необразованного пролетариата. – Ты в аптеку идешь и иностранные лекарства покупаешь, в их стоимости всё заложено. Все таможенные пошлины до копеечки. Так что, мамочка, ты со своей пенсии стране еще много разных налогов и сборов отстегиваешь, включая даже акцизы на бензин, хоть у тебя и нет автомобиля, и на такси ты не ездишь.

– Так! – не выдержала Марго. – У нас тут свадьба или митинг?!

– У нас тут непродуманная и несогласованная рассадка гостей, – сообщила Ольга.

– Предлагаю выпить за молодых! – громогласно объявил Лёнчик, тем самым остановив перепалку.

– За молодых! Горько! Горько! – подхватили гости и свадьба начала набирать обороты.

Нанятый Марго организатор, наконец, взял дело в свои руки и всё пошло, как положено, с шутками, прибаутками, конкурсами и развлечениями. А уж когда в зале появился популярный в восьмидесятых, давно забытый певец и исполнил свой старый хит, Марго повеселела и чуть не пустилась в пляс с кумиром своей молодости. Ольга посмотрела на кислые лица молодоженов и подумала, что те, если придется вдруг развестись, новую свадьбу устраивать подобным образом уже ни за что не согласятся. То-то же! Однако она тут же себя одернула, ведь негоже на свадьбе думать о возможном разводе.

* * *

Сначала дерево почувствовало тепло, потом вокруг со всех сторон разлился свет. И также со всех сторон, в каждую клеточку буквально по капле стала проникать вода. Ветер легко растрепал ветки. Зашумело. Жизнь возвращалась, как и уходила, толчками. Однако эти судороги были приятными. Вместе с жизнью пришла радость и предвкушение счастья. Скоро появятся листья, прилетят птицы, будет любовь, и будут птенцы. Придет кот чесать кору когтями. Хорошо! Как же хорошо жить! Надо не забыть прошептать ветру, что он ошибался, деревья не умирают. И вот еще, надо обязательно достучаться в окно третьего этажа. Необходимо рассказать им всем, что бояться не надо. Смерти нет!

* * *

– Здрассти вам, люди добрые! Работники не нужны? – В дверях салона стояла деваха приятная во всех отношениях. Как говорится, кровь с молоком.

– Нет, – поспешила ответить Оксанка. – У нас всё хорошо, нам никто не требуется. – Она проворно выскочила из-за стойки рецепции и вихрем пронеслась к дверям, чтобы выпроводить девицу.

– Оксана! – рявкнула Ольга, выключив фен, с помощью которого доводила до совершенства причёску очередной клиентки. – Не торопись. А что вы умеете? – поинтересовалась она у девушки.

– А всё! – сообщила та, широко улыбаясь. Улыбка была хорошая.

– Что всё?

– Ну, Ольга Викторовна, – заныла Оксана, – всё же понятно.

Оксанка ко всем новым лицам, появляющимся в дверях салона, относилась с подозрением. Причем исключительно к лицам женского пола. Дай ей волю, она бы и новых клиенток впускать перестала. Ей повсюду чудились работницы налоговой инспекции, воровки и распространительницы биологически активных добавок. Можно подумать, что мужчины заниматься всеми вышеперечисленными безобразиями никак не могут. Особенно работать в налоговой инспекции. И если б только в ней! Мужчины еще и в следственном комитете могут подвизаться. А пожарные? Нет, не те, которые в касках и комбинезонах спускаются по шесту, чтобы успеть затушить пожар, а упитанные такие дядечки с папочками, в которых различные предписания, кажется, сами собой нарождаются. Однако Оксанка видеть врагов среди мужчин категорически не желала.

Вот и сейчас она заняла позицию, перекрывающую вновьприбывшей все пути к закромам, которыми справедливо считала кухню и подсобку со швабрами и моющими средствами.

– Маникюр, педикюр, окрашивание ресниц, ламинирование и наращивание. Фотоэпиляцию тоже могу, – доложила девушка Ольге.

– Ресниц? – язвительно спросила Оксанка, подбоченясь.

– Ну, это кому как, – усмехнулась девица. – Желание клиента – закон!

– А стаж, какой у вас? – Ольга пока боялась радоваться. Маникюрный кабинет в её смену простаивал, и соответственно, не приносил денег. Маникюрши выходили на работу, набирали клиентуру и уходили в надомницы. Ольга искала специалистов по знакомым и в интернете, но история повторялась. В другую смену маникюрный кабинет имел полную запись, там трудилась Ольгина приятельница еще со времен той самой парикмахерской на Литейном проспекте, так что Ольга прекрасно представляла, какие деньги она теряет за счет простоя своих прекрасных площадей.

– Стаж у меня приличный, на паре конкурсов по маникюру второе место имеется. Первое, вы ж сами понимаете…

Про первое место на конкурсах Ольга понимала. Его обычно занимали кандидаты устроителей, поэтому среди знающих людей ценилось именно второе место.

– Потом уже я и ресницы освоила, и фотоэпиляцию. Мне деньги нужны. Да, вы не думайте, у меня и инструменты, и клиентура своя. Просто я недавно сюда на Петроградку переехала, да и в прежнем салоне хозяйка сменилась. Мне б у вас удобно было.

– А почему же вы со своими-то клиентами и инструментами на дому не хотите работать, если вам так деньги нужны? – в беседу опять встряла Оксанка. Видимо решила, что ей всё-таки удастся вывести на чистую воду столь подозрительную личность. Она ж, в конце концов, администратор, а не кукла с глазами.

– Деньги я люблю, – сообщила претендентка на маникюрный кабинет. – Но не настолько, чтобы дома у себя проходной двор устраивать. Работа – это работа, а дом – это личная жизнь.