Ну, сколько можно меня испытывать?! Сколько?!

Еще и думает, что я обманываю ее! Какая неблагодарность!

– Да! – срываюсь я. – Отдал его фермеру! Завтра из него жаркое приготовят! И съедят! Теперь веришь мне?

– Ты… ты… – вижу, как губы ее дрожат. А потом она разворачивается и убегает.

– Куда?! – кричу я и срываюсь следом.

Темно ведь! Фонарей тут нет. Только кусты и деревья кругом.

– Стоять! – но с ужасом замечаю, что фигурка Маши исчезает из вида! Черт! Куда она?! Замерзнет ведь! – Маша! – кричу я, оглядываясь. – Маша!

Нет ее!

И я начинаю волноваться. Какое-то неприятное чувство накрывает меня. Распирает изнутри.

Я бегу обратно на ферму. Опять бужу хозяина и мы с собакой идем на поиски Маши. К счастью, у меня ее перчатка.

Я бегу за собакой, почуявшей след. Она приводит нас к сугробу и начинает лаять.

– Маша! – кричу я. – Маша, ты здесь?

Иду к собаке. И матерюсь!

Там, в сугробе сидит Маша. Обхватила коленки. Дрожит! На ней тонкая курточка. Даже шапки нет. На ресницах уже иней.

– Забирай ее быстрей! – толкает меня хозяин собаки. И я без промедления подхватываю Машу на руки и убегаю к дому.

Телом чувствую ее дрожь.

Замерзла.

Глупенькая!

А если бы не нашли ее?!

Убью!

Вот отогреется и убью!

Забегаю в дом и сразу в комнату с камином. Кладу Машу на шкуру перед огнем. Закрываю окно и подкидываю дрова. Они начинают громко трещать и в комнате становится жарко.

Я скидываю с себя одежду и беру Машу на руки. Она так и сидит, сжавшись и уткнув сложенные ручки в губы.

– Маша? – зову я, натирая ее щеки. – Маша?

Понимаю, что надо согреть ее. Очень надо.

А еще понимаю, что не знаю, что будет со мной, если Маша не придет в себя… Мне страшно об этом думать.

Я уже обматерил себя как только мог. Ведь в этом только моя вина!

Машенька.

Принцесса.

Отпускаю ее, но лишь для того, чтобы быстро снять с себя всю одежду. Почти всю. Остаюсь в одних боксерах.

Только тело к телу. Только так можно согреться. Это я помню еще из уроков выживания в кадетском корпусе.

Руслан

Быстро подцепляю одежду Маши и стягиваю ее. Руки трясутся. Я впервые раздеваю ее. Пусть и при таких обстоятельствах, но это впервые.

Кончиками пальцев касаюсь нежной кожи. И мне кажется, она как будто вздрагивает от моих прикосновений.

– Маша, – шепчу я, откидывая блузку и расстегивая джинсы. Они мокрые. От снега мокрые. Она сидела прямо в них.

Аккуратно кладу Машу на шкуру и тяну джинсы. Узкие и мокрые они поддаются не сразу.

Быстро пробегаю взглядом по тонкой фигуре в одном нижнем белье. Не должен! Не должен, но отмечаю, какая у Маши грудь. Под блузками не поймешь, а сейчас, когда она в одном кружевном белье.

Член твердеет еще больше и больно упирается в ткань боксеров.

Сука.

Не о том ты думаешь, Руслан! Не о том!

– Маша, – поднимаю ее и обнимаю. Прижимаю к себе. Чтобы кожа к коже. – Маша, прошу. Принцесса! Ты слышишь меня? Машуль! Я же не смогу без тебя! Машенька!

Губы сами скользят по ее лицу. Я пытаюсь согреть ее.

Целую глаза, нос, щеки. И губы. Касаюсь их. Теплые. Кончиком языка прохожусь по ним. И Маша как будто выдыхает. Смотрю внимательно. Неужели показалось?!

Впиваюсь в губы и языком проталкиваюсь внутрь. Теплая и вкусная. Нет, не вкусная. Сладкая. Такая сладкая!

И опять выдох.

Ну точно! Мне не кажется!

Веки дергаются. Маша чуть приоткрывает глаза. Растерянно смотрит на меня.

Я не могу сдержать улыбки.

Машенька.

Глубже толкаюсь языком. Это же работает! Задеваю ее язык. Обвожу его кончиком. Медленно, нежно.

Маша уже внимательно смотрит на меня. И пальчиками в плечи мои впивается.

Нет. Не отпущу!

Отрываюсь от губ, но лишь для того, чтобы поцелуями спуститься вниз, на тонкую шейку.

Маленькая.

– Руслан, – шепчет слабо Маша. – Руслан, где я?

– Тшшш, принцесса. Все будет хорошо.

Руками глажу ее по спине, а губы спускаются ниже.

– Машенька, – шепчу с дрожью в голосе. Меня трясет. Потому что вот она. В моих руках.

Целую ключицы. И еще ниже. Губами между грудей. Щекой трусь о кружево. Сосок! Твердый какой. Так и упирается в скулу.

– Руслан, погоди, – просит Маша.

– Принцесса, – я отрываюсь и смотрю на нее. Перед глазами пелена. Соображаю плохо. Но вижу, что и Машу повело. И это не от холода. Нет. – Я не сделаю ничего, что ты не захочешь, – пальцами нежно скольжу по ее руке. – Дай я согрею тебя, – кончиками касаюсь живота. – Теплее уже?

Опять целую ее в губы.

– Руслан, я боюсь, – шепчет мне в рот.

– Не бойся, Маша, – улыбаюсь я. – Я не обижу тебя, принцесса. Накажу, но не обижу. Ты зачем убежала, а?

Спускаюсь рукой и легонько шлепаю ее по попке и сразу же сжимаю. Упругая какая. Сжать. До синяков. А потом раздвинуть булки. Правильные булки.

Еще быстрее и жарче начинаю покрывать ее шею поцелуями.

– Руслан, – стонет Маша. Хоть и упирается, но слабо так.

– Тихо, принцесса, – шепчу я. – Тихо, – аккуратно кладу ее на шкуру, не забывая целовать. – Маш, ты красивая очень, – пальцами перебираю ее волосы и смотрю прямо в глаза. – Очень. И нравишься ты мне, Маш. Очень нравишься. Ты же взрослая? – улыбаюсь. – Давай по-взрослому?

– Это как? – смотрит все еще испуганно.

– Вот так, принцесса, – шепчу я, ведя рукой вниз. Останавливаюсь на животике, который Маша тут же втягивает. А я указательным пальцем утыкаюсь в пупок. Кружу там.

– Так?

Мотаю головой.

– Вот так, – руку еще ниже и подушечками пальцев под резинку трусиков.

– Руслан, – шепчет и хватает меня за запястье.

– Тшшшш, – я все равно веду пальцы глубже. Вот она. Гладкая. Нежная. И мокренькая! И это не растаявший снег! Нет! – Тебе понравится, Маш, – хриплю я, все еще сдерживая себя.

Но, сука, как же тяжело это! Как же тяжело! Руслан-младший сейчас боксеры в клочья просто разнесет. Он тоже хочет потрогать. Дергается, словно возмущается, почему только пальцы делают это?!