— Доброе утро, дамы! — приветствовал он их.

— Доброе утро! — ответила Уинн с лучезарной улыбкой. Ее приветливость, впрочем, не утешила молодого полицейского.

— Позвольте узнать, что вы здесь делаете? — Он откашлялся. — Вы что, сбились с пути?

Уинн с уверенным видом помахала своим путеводителем:

— Мы осматриваем очень интересную местную достопримечательность. Разве вы, констебль, о ней не знаете? Я живу здесь, в Парслоу-Сент-Джон. Эта дама — гостья; я привезла ее сюда посмотреть наши камни. Это очень важный доисторический памятник!

Констебль снял фуражку и бросил на Мередит пристальный взгляд. Как у многих рыжих, кожа у него была белая, на носу проступила россыпь веснушек. Мередит дружелюбно улыбнулась, но констебль не улыбнулся в ответ.

— Вы никого здесь не видели?

— Ни души, — ответила Мередит.

— А в чем дело? — спросила Уинн.

— Мы… — Молодой человек оглянулся на дорогу, где его ждал коллега, удобно расположившийся в машине. — Нам сообщили, что какие-то люди жгут здесь костры. Это очень опасно!

— Мы тоже заметили кострища. — Уинн неодобрительно поджала губы. — Должна признаться, мы очень удивились. Такой риск! Подумать только, что может случиться с этими менгирами, если пожар перекинется на них! Они могут треснуть…

Констебль попятился, надел фуражку, поправил ее, чтобы ровно сидела.

— Что ж, тогда ладно… — Он замялся. — Если все же увидите, как кто-то необычно себя ведет, позвоните нам, хорошо?

Мередит и Уинн обещали.

— Бедный молодой человек, — хихикнула Уинн, когда полицейская машина отъехала. — Перепугался до потери сознания: вдруг он засек парочку современных ведьм!

— Уинн, вы разделались с ним замечательно, но, наверное, мне надо было сказать, что именно мы с Аланом сообщили о костре.

Уинн смерила ее ошеломленным взглядом:

— Нет, что вы! Вы бы его только смутили. И потом, я уже сказала, что вы — гостья и я показываю вам окрестности.

В ее доводах имелся смысл. Мередит сокрушенно вздохнула. Стоило ей что-то утаить от стражей порядка, это всегда заканчивалось проблемами. Ее представили гостьей, все вполне достоверно. Вот если бы они признались в истинной причине своего приезда сюда, они непременно вызвали бы подозрения.

Она подошла к камням и остановилась рядом, сунув руки в карманы. Камни словно притягивают к себе… Вот бы узнать их тайну! К сожалению, менгиры молчат.

Вдруг она сказала:

— Знаете, Уинн, вряд ли те, кто водили вчера хоровод вокруг камней, поддерживают традицию, которая связывает нас с нашей предысторией. Если здесь и существовали обряды и ритуалы, которые повторялись из года в год, все о них давно забыли. Несомненно, в них вкладывали очень важный смысл. Мне почему-то кажется, что участники вчерашней церемонии что-то изобрели сами, придумали собственный ритуал. Настоящих друидов — или кто еще тут жил — хватил бы удар, если бы они увидели их кривляния!

— Если бы вы расспросили участников вчерашнего обряда, они бы непременно сказали, что их действо абсолютно соответствует древней традиции, — возразила Уинн.

— Ну и что? Это ничего не значит. Вы в детстве играли в «испорченный телефон»? Все садятся кружком; один шепчет что-то на ухо соседу, а тот передает то, что понял, дальше. Последний должен повторить то, что услышал, вслух. Как правило, слова первого игрока меняются до неузнаваемости! Вот какие ассоциации у меня вызывают воззрения вашей Сейди. Возможно, раньше обряды что-то и значили, но не сомневаюсь, что к ним многое добавили, неверно истолковали или просто исказили их за многовековую историю.

— На этом материале можно написать интересную статью. — Уинн задумалась и покачала головой. — Хотя о современных ведьмах кто только не пишет!

Она подошла к Мередит и, задрав голову, посмотрела на Стоящего Человека.

— Возможно, вы сочтете меня тронутой, но, по-моему, эти камни обладают своего рода… аурой. А может, у меня просто богатая фантазия!

Она принужденно рассмеялась.

— Нет, я с вами согласна. От них действительно исходит какая-то сила. Но я не уверена, что нам непременно нужно выяснять, что в них за сила. Взять, к примеру, нас с вами. Где проходит граница между журналистским расследованием и праздным любопытством? Дело в том, что я не уверена, что мы имеем право совать свой нос и в дела здешних сектантов. У меня нехорошее предчувствие: мы можем вызвать к жизни опасные силы.

— Вот именно. Только… — Уинн провела рукой по голове, и из пучка тут же выпала шпилька. Она нагнулась, чтобы поднять ее с земли. — Мередит, я могу вам признаться, потому что вы меня поймете. Мне кажется, это «что-то» уже потревожили, выпустили джинна из бутылки. Пони Оливии, моя клумба, машина бедного Рори… — Она вздохнула. — У нас в Парслоу-Сент-Джон всегда было так мирно! Ничего дурного никогда не происходило. А сейчас как будто пробудились к жизни силы зла.

— Да уж… Ведьму, которая пользуется растворителем для краски, можно назвать весьма современной!

— Ах, да я не о том, я не верю, что вандализм как-то связан с колдовством. Я хочу сказать… хотя сама толком не понимаю до конца, что я хочу сказать… в общем, в нашей деревне творятся какие-то темные дела, которых не было раньше. Мне это не нравится! — Уинн неожиданно возвысила голос: — Совсем не нравится, и мне страшно. У меня дурное предчувствие. Нет, я не смотрю в хрустальный шар… Просто у меня хорошо развит журналистский нюх! Я всегда чуяла, где затевается что-то интересное, и не важно, случилось ли оно уже на самом деле или только собирается, как гроза.

Она все больше волновалась. Мередит поспешила успокоить ее:

— Как бы там ни было, Алан тоже наводит справки.

— Да, какое облегчение! — Уинн вздохнула и улыбнулась. — Алан вселяет в меня уверенность! — Она снова заговорила отрывисто и деловито: — Ну что, идем на ферму?

— Раз уж мы сюда приехали… Почему бы и нет? — Мередит украдкой покосилась на Стоящего Человека. Вдруг он… вдруг ему это не понравится? Вслух же она сказала: — Похоже, скоро действительно будет настоящая гроза. Вся эта жара должна рано или поздно закончиться.

Ферма «Нижний край» находилась в конце узкой проселочной дороги. Двор оказался маленьким и неопрятным; судя по всему, хозяева не процветали. Дом был старый и, судя по внешнему виду, неухоженный, хозяйственные постройки полуразрушенные. На пыльном дворе, у дальней низкой каменной стены стоял древний трактор, весь покрытый пылью, как будто он пробирался по пустыне в песчаную бурю. С мотором возился какой-то человек в матерчатой кепке и синих рабочих брюках. Когда машина Уинн со скрежетом миновала решетку для скота, он поднял голову и шагнул навстречу незваным гостьям.

— Что, заблудились? — спросил он вроде бы и не враждебно, но и не особенно приветливо.

Мередит определила, что на вид ему около пятидесяти, но, возможно, фермер был моложе. Кожа обветренная, морщинистая, но из-под кепки выбивались еще темные курчавые волосы. Он склонился к водительскому сиденью. Уинн опустила стекло и жизнерадостно улыбнулась.