на память. Идея с фингалом под глазом была Светкина, но данный штрих стал не самым главным ее шедевром. Круче ваксы вместо грима мог быть только купленный в универсаме клюквенный кисель, который застыл на физиономии Галактионова отвратительно-пугающей маской.

Светку привлекли к операции по настоянию самого Германа Алексеевича. Он всерьез опасался, что супруга накуролесит, когда на нее обрушится трагическое известие о его мнимой кончине.

Как именно будет куролесить Светка, Галактионов не уточнял, и без этого понятно: истерики, алкоголь, антидепрессанты пачками. А после того, как муж «оживет» и ей станет ясно, что ее обманули, не доверили, заставили страдать, то все повторится, но круче. Конечно, при условии, что раньше она не сведет с жизнью счеты, вскрыв в теплой ванне вены.

Если бы Свиридов не оказался владельцем пустующей однокомнатной квартиры, выполнить задуманное в кратчайший срок было бы проблематично.

Он не объяснял, а Виктория не расспрашивала, откуда взялась однушка. Однако когда Вика в сопровождении Геры Алексеевича вошла внутрь и осмотрелась, то предположила, что жилплощадь Семену досталась по наследству.

Похоже, до недавнего времени тут обитал пожилой мужчина. Диван-кровать под клетчатым пледом, книги на полках и керамическая пепельница на подоконнике. Из книг большинство – технические справочники, но имелась парочка по рыболовству. На кухне обнаружились две алюминиевые кастрюли, четыре эмалированные миски, одна чугунная сковорода. Прочая утварь изысканностью также не отличалась, зато за стеклами стоящей в комнате старенькой «Хельги» отливал перламутром чайный сервиз «Мадонна» и тускло мерцал разнокалиберный хрусталь.

Незадолго до их появления тут побывала Светлана, оставившая в прихожей баул с кое-какими предметами реквизита и стопкой женской одежды, приобретенной в магазине подержанных вещей.

Светка отказалась от мысли вновь потрясти Нюсин гардероб, поскольку умеренная комплекция домработницы никак не отвечала мужниным габаритам. С другой стороны, оно так и разумнее. Ни к чему лишние вопросы и расспросы, даже если они последуют от преданной экономки.

Забросив вещи, Клинкина отбыла по другому делу, поэтому ее благоверного обряжала и гримировала Вика, но согласно полученным от Светки рекомендациям. Лишь одно дополнение Виктория внесла от себя, вспомнив, кстати, про брошку, которую еще на прошлой неделе должна была вручить Танзиле и все забывала.

Брошь была абсолютно кичевая, но тут ничего не поделаешь, нравились Танзиле такие цыганистые штучки. У аксессуара сломалась застежка, и Усмановна расстроилась, как ребенок. Виктория потихоньку отнесла украшение в починку, собираясь сделать хозяйке сюрприз. А потом на Вику стали градом падать неприятности и отремонтированная брошка, уложенная в кармашек холдера, просто вылетела у нее из головы.

С брюками, рубашкой и даже носками Галактионову пришлось распрощаться. Вещи туго набили текстилем, обнаруженным в квартире, стянули скотчем, не забыв и про туфли, хотя с ними пришлось повозиться. Получилось отличное чучело с алюминиевым дуршлагом вместо головы. Чучело аккуратно уложили посредине комнаты, чтобы ребятам из полиции было ловчее засовывать муляж в спецпакет. На журнальном столике разместили початую бутылку вина и коробку конфет – вещдоки для опергруппы. Лишь вино и конфеты, никаких бокалов или рюмок.

Если наблюдатель окажется дотошным, он попытается подсмотреть за работой полицейских. Пускай думает, что бокалы с «пальчиками» убийца унесла с собой.

В том, что наблюдатель существует, Вика теперь не сомневалась. Ей не понравился слабослышащий тип в очках, которого она приметила утром возле парковки. С его нарочито-никчемной внешностью неважно сочетался массивный перстень на указательном пальце правой руки и сосредоточенно-отрешенный взгляд, обманчиво скользнувший мимо Викиного уха. Однако угрозы в маячившем напротив «ХимОрганика» странном персонаже она не усмотрела. На киллера похож он не был, а значит, маячил по каким-то своим делам.

На киллера не похож, зато на филера смахивает сильно.

Главное, не заподозрил бы шпик, что «царь-то ненастоящий». По идее, не должен. Он же за Викой следит, и только за Викой, ему ни к чему рассеивать внимание на местный социум. Но сыщицкое чутье – вещь иррациональная, к тому же агенту могли поручить слежку за ходом событий вообще, а не за Демидовой в частности. Кроме того, Светкиного мужа может выдать походка или поворот головы, и тогда филер непременно проводит его до конечной точки, не забыв срисовать ее координаты. В этом случае охота на Германа Галактионова вступит в заключительную фазу, но Вика не сможет этому помешать, так как в списках живых будет значиться считаные часы или даже минуты.

Свиридов собирался Галактионова прикрыть. Обещал что-нибудь предпринять в момент выхода шефа из подъезда. Действительно, были во дворе какие-то вопли, когда, по ее прикидкам, Гера Алексеевич добрел в своих онучах до площадки первого этажа. Выглянуть в окно она не решилась. Может, Свиридов работает, а может, совпадение.

Сейчас смысла нет перебирать варианты и вероятности. Только себя изнурять. Виктория сделала для Галактионова все, что могла. Остается надеяться, что ребята из Управления тоже отнесутся к ситуации серьезно. Им требуется вынести на носилках «труп» в мешке и поговорить на публику, не приглушая голоса, это несложно. Ну, а Вика должна приложить все силы, чтобы вытащить из переплета ни в чем не повинную Танзилю, в которую срикошетили чужие проблемы. О том, что вытаскивать уже некого, думать не хотелось.

Если соглядатай в их спектакль поверил, Виктория знает, что делать дальше. Если нет, она не имеет права понять это слишком поздно. Значит, нужно готовиться к худшему из сценариев. И остаться в живых.

– Але, – раздался в трубке нагло-вальяжный голос. – Слушаю внимательно.

– Это я, – сказала Вика. – Узнал меня?

– Чего звонишь? По тетьке соскучилась?

– Подопечный мертв. Будешь ждать вечерних новостей или поверишь на слово?

– Что-то ты долго, – ухмыльнулся собеседник.

– Как вышло, – огрызнулась Вика. – Ну, так что? Я условие выполнила. Хочу с Танзилёй поговорить.

– Обойдесси, – отрезал он. – Приезжай, тогда и поговоришь. Я ее тут связанной оставлю, так что ты пошустрей давай, а то у ней уже хваталки стали как сосиски. И не трясись, я не маньяк, мочить ее не буду. «Карточку» мою она не видела, я, по ходу, в балаклаве. Да и «пальчиков» моих здесь нету. Приезжай, короче. Раз ты работу сделала, мне дольше зад у вас просиживать незачем. Я и так к футболу опоздал. Хотя, может, и задержусь чуток, на тебя вблизи взгляну, на такую ловкую. Так что подваливай, чайку попьем.

И он надавил на кнопку отбоя.

Очень не понравилась Танзиле Асадуллиной концовка этого разговора. Начало ей не понравилось тоже. Что хорошего в том, что Вика кого-то порешила, даже если того требовали обстоятельства?

До последнего момента Танзиля ждала штурма ОМОНа, ждала и страшилась, потому как понимала, что живой ей из этой